Гонолулу,

3 июля 1816 года

Американский торговец из Массачусетса Натан Уиншип пригласил на свою факторию группу находившихся на Оаху соотечественников, чтобы обсудить с ними весьма беспокоивший его вопрос. Формально же поводом для приглашения послужило предстоящее сорокалетие независимости Соединённых Штатов и общий совет, как лучше отпраздновать его. Сбор был намечен на пять вечера. К этому сроку Натан Уиншип приказал двум прислуживавшим в его большом каменном доме молодым сандвичанам накрыть стол с выпивкой.

Как и Джон Эббетс, братья Уиншип, тридцатишестилетний Джонатан и двадцатидевятилетний Натан, считались ветеранами меховой торговли на северо-западных берегах Америки. Одними из первых они оценили все преимущества сотрудничества с русскими и ещё в 1803 году заключили с Барановым контракт о совместном промысле каланов у берегов Калифорнии на принадлежащем им судне «О'Кейн». Успех экспедиции, которую с русской стороны возглавили промышленники Швецов и Тараканов, побудил и многих других американских торговцев и капитанов последовать их примеру.

Со времён своих первых походов к северо-западным берегам братья Уиншип использовали Сандвичевы острова в качестве перевалочной базы на пути в Кантон и обратно в Бостон. Благодатный климат, обилие продуктов питания, добродушный нрав сандвичан — всё это в совокупности превращало острова в прекрасное место для отдыха, ремонта кораблей, пополнения припасов. Особой благосклонности к ним короля Камеамеа братья добились ловким дипломатическим ходом. В 1810 году Натан Уиншип предложил Камеамеа роль посредника в мирных переговорах с королём Каумуалии: на корабле «О'Кейн» он, оставив на Кауаи заложником своего первого помощника, привёз Каумуалии на остров Оаху, где и произошло примирение былых противников. Успех миротворческой миссии побудил братьев Уиншип испросить у Камеамеа позволения основать фактории на островах Оаху и Кауаи, и такое разрешение они получили, чего прежде не добивался здесь ни один из иностранных торговцев.

Несколько позднее, как только братья увидели, что и на Сандвичевых островах есть товар — сандаловое дерево, который можно с большой выгодой продавать в Китае, они вместе со своим компаньоном Уильямом Дэйвисом заключили с Камеамеа контракт на монопольный вывоз чёрного сандала сроком на десять лет. Однако Камеамеа вскоре расторг сделку, посчитав её невыгодной для себя, и братья Уиншип подозревали, что это решение властитель Сандвичевых островов принял не без подсказки их давнего конкурента Уилсона Ханта — торгового представителя компании Астора. Братья Уиншип отплатили ему за эту «услугу» той же монетой: прознав через своих людей, что Уилсон Хант ведёт с Камеамеа переговоры о приобретении для компании Астора за весьма солидную сумму одного из Сандвичевых островов, они сделали всё, чтобы помешать этому соглашению, и убедили Камеамеа, что богатства его островов нельзя измерить никакими деньгами. Братья не имели ничего против самого Ханта. Он даже был симпатичен им как бесстрашный пионер освоения западного побережья великого Американского континента. Но, как говорится, дружба дружбой, а торговые интересы врозь: наступать на них братья не позволяли никому.

И вот недавно, вновь прибыв на Сандвичевы, Натан Уиншип узнал совершенно невероятную новость. Некто доктор Шеффер, доверенный человек Александра Баранова, добился у Камеамеа той же привилегии для русской компании, какой некогда удостоились они с братом, — права создать факторию на Оаху. И если бы только это! Неизвестно, каким образом, но Шефферу, как сообщили Натану с острова Кауаи верные люди, удалось уговорить короля островов Кауаи и Ниихау принять российское подданство. Натану стали известны и подробности беспримерного контракта, заключённого доктором Шеффером с совершенно безмозглым, надо думать, королём Каумуалии. Тщательно спланированную акцию русских подтверждали и другие факты. В конце июня в Гонолулу, помимо уже стоявшего там корабля «Ильмень», пришло второе судно компании Баранова — «Кадьяк». Мало того, крупный корабль «Открытие», под командой морского офицера Российского императорского флота, по слухам, курсировал сейчас где-то между Кауаи и Ниихау. Всё это говорило о том, что русские всерьёз намерены прочно осесть на Сандвичевых островах. Если не помешать им, они это осуществят, и тогда придётся расстаться с давними планами сделать эти острова единоличной вотчиной американских торговцев.

Вот эти необыкновенные события и побудили Натана Уиншипа в отсутствие на Сандвичевых старшего брата срочно проконсультироваться относительно создавшейся обстановки с людьми, которых это тоже должно тревожить.

Кроме капитанов кораблей, Натан Уиншип пригласил на чрезвычайный совет премьер-министра Камеамеа англичанина Джона Янга. Давно утративший всякие связи со своей родиной, Джон Янг был корыстолюбив и за те или иные подношения неоднократно оказывал братьям Уиншип ценные услуги.

Первым явился долговязый, немного моложе Натана, англичанин Александр Адамс, служивший прежде на «Форестере», а теперь, после недавней продажи судна Камеамеа и переименования его по имени любимой королевской жены в «Каахуману», возглавлявший экипаж этого корабля. Верзилу Адамса Уиншип знал плохо, но Джон Эббетс, на чьё мнение Натан полностью полагался, недавно сказал ему об Адамсе, что тот настоящий боец и, если его должным образом возбудить, он никому спуску не даст. Сейчас таким, как Адамс, представлялся шанс доказать свои бойцовские качества.

   — Добрый вечер, Натан! — несколько смущённо приветствовал хозяина дома Александр Адамс.

Несмотря на то, что они были почти ровесниками, Адамс понимал, что по своему богатству, опыту жизни и влиянию на Сандвичевых моряк и торговец Натан Уиншип стоит на иной ступеньке социальной лестницы и не чета ему.

   — Привет, Алекс, — протянув руку, тепло, как с давним другом, поздоровался Натан Уиншип. — Если хочешь чего-то выпить, наливай сам, не стесняйся. Сегодня было немножко жарковато, а?

   — Да я как-то и не заметил, — по-простецки ответил Адамс. — Вроде бы и ничего. А вот от выпивки не откажусь.

Адамс налил себе рюмку виски и одним залпом осушил. Натан с одобрением посмотрел на его большие руки и упрямо выпяченный вперёд подбородок. «В случае драки, — подумал он, такого парня лучше иметь на своей стороне».

Следом за Адамсом пожаловал Генри Гайзелар, капитан шхуны «Лидия», недавно пришедшей в Гонолулу из форта Росс в Калифорнии, куда, по контракту с Барановым, Гайзелар доставлял порученный ему Барановым груз. Гайзелар был постарше, лет тридцати восьми, но, несмотря на то, что плавал немало, на западном побережье Америки появился сравнительно недавно и сознавал своё скромное место среди ветеранов Тихоокеанского мореходства.

Последним, по праву старшинства, пришёл старый морской волк Джон Эббетс, служивший на своём «Энтерпрайзе» меховой компании Астора. Натан с подчёркнутым почтением поздоровался со старым моряком:

   — Очень рад опять видеть вас, Джон. Как поживаете?

Краснолицый, несколько грузный, с клочками седых волос на полуголом черепе, Джон Эббетс обменялся с Натаном крепким рукопожатием. Двух других гостей он приветствовал небрежным взмахом руки.

В ожидании Джона Янга Эббетс, по примеру прибывших ранее, присев к столу, стал неторопливо потягивать виски. Ему нравился этот большой, по-европейски обставленный дом, с мягкими креслами, застеклёнными шкафами, на полках которых можно было видеть и дорогую посуду, и толстые книги в тёмных кожаных переплётах. Хороший дом, не без примеси зависти думал Джон Эббетс. На дальних окраинах земли, где ему приходилось бывать, только у Баранова дом был просторнее и богаче, чем это окружённое садом поместье братьев Уиншип в Гонолулу. Но Баранов это Баранов, ему подчиняются сотни людей, русские корабли огибают полсвета, чтобы доставить ему грузы из далёкой России. Разве можно сравнить с Барановым этих молодых бостонских торговцев? Но и они устроились здесь, под благодатным южным солнцем, совсем неплохо. Самому Астору эти братцы не раз нос утирали. Эббетс догадывался, для чего Натан позвал их сегодня, но терпеливо ждал, пока хозяин дома сам заведёт разговор.