― К чему столько эмоций? ― продолжала развлекаться Димбо. ― Это ведь вовсе не твоя вина, скажи мамочкам спасибо. Но, боюсь, как бы наши усилия прахом не пошли из-за вот этого, ― она указала рукой на всю Падве.
Вконец ослепнувшая от негодования стражница бросилась на Димбо. Но, готовая к нападению, та легко увернулась, и Падве полетела прямиком в море.
― Человек за бортом! ― всполошилась капитанша Риф всё это время напряжённо наблюдавшая за происходящим, и наверняка жалевшая о своём решении взять всех нас с собой.
Она бросилась следом за барахтающейся в воде Падве, предварительно прихватив с собой верёвку. Спешно обвязала пояс вспыльчивой стражницы, отчаянно хватавшей ртом воздух. Вытаскивали Падве вместе как мешок, нагруженный камнями, из последних сил, настолько тяжёлой она была. Димбо же непринуждённо стояла в стороне и жевала сочное яблоко.
После ужина стражницы удалились спать первыми, перед самым уходом Адигора отвела меня в сторонку и проговорила жёстко:
― Усмири свою объездчицу.
Мою? Вряд ли я мог что-то поделать с поведением Димбо и всё-таки решил с ней поговорить на следующий же день.
― Зачем ты провоцируешь Падве? Она едва не утонула.
― Не из-за меня, а из-за собственной тупости, ― ответила Димбо, проверяя крепость узлов, держащих паруса. ― Если она так легко выходит из себя, то наверняка навлечёт на нас неприятности.
С этим было трудно не согласиться.
― И, тем не менее, извиниться бы не помешало.
― Ты кто? Моя мамочка? И какая по счёту?
Как я и думал, она не стала меня слушать. Тогда я попросил Новжу поговорить с Димбо. Но её ответ меня ошарашил:
― Падве с первой встречи ведёт себя неуважительно по отношению к нам и вечно рычит как дикий зверь. А как презрительно глядит в сторону Арчи. Ей не место среди нас.
― Но из-за такого не выбрасывают за борт.
― Её никто и не выбрасывал, она сама прыгнула.
Оставив бесплотные попытки уладить сложившуюся ситуацию, я превратился в стороннего наблюдателя. На слишком маленьком для десятерых корабле, каким-то мистическим образом Падве удавалось избегать столкновения с Димбо. Да и стражницы теперь стали есть отдельно от остальных. Но вечно, конечно, это продолжаться не могло. И по воле рока они столкнулись лицом к лицу у бочонка с сидром. Заметив это, все, кроме капитанши занятой у штурвала, оторвались от своих занятий и замерли, ожидая новой стычки.
Рука Падве схватилась за лун, а Димбо стиснула рукоять одного из своих топориков. Наверняка, поединок бы всё разрешил, но не на борту деревянной посудины среди своенравного и глубокого моря, когда плавать умели только Малка и Риф.
― Я считаю, ― начала Падве громко, резко поворачиваясь на пятках и тыкая толстым коротким пальцем куда-то мне за спину, ― что вы пригрели змею у себя на груди.
Я обернулся, увидев, что она указывала на оторопевшего от неожиданности Арчи.
― Он помогает нам, ― вступилась за парня Новжа.
― Херня! Бред козлиный! ― Падве пересекла палубу, доставая на ходу лун, приставила лезвие к шее невооружённого, совершенно не готового к бою Арчи. ― Прямо сейчас он прокладывает нам путь в пасти своих хозяев. Блестящий способ перестать быть рабом ― это привести с собой партию других рабов. Благодаря вашей помощи он теперь стал практически воительницей, а не какой-то грязной козявкой, и сможет выбиться в люди, скрыв своё происхождение, ещё и подзаработает на нашей продаже. А вы, дурёхи, глотаете все его россказни, верите без всяких доказательств.
Я посмотрел на Адигору, что стояла поодаль от Арчи, скрестив руки на груди. Но она и не собиралась вмешиваться. Похоже, что всё это время они обсуждали втайне от нас как бы избавиться от мужчины на борту.
― Звучит разумно, ― отозвался Арчи, судорожно выдыхая под напором острого, сверкающего на солнце, лезвия луна. Щетина на его подбородке стала ещё более явной и, наверняка, жёсткой на ощупь. Постепенно он утрачивал всякую схожесть с женщиной, и, видя яростную решимость Падве, я, наконец, понял зачем он вообще брился.
― Собираешься пролить кровь на корабле, на борт которого тебя пустила эта добрая женщина? ― спокойно поинтересовался я, приближаясь к Падве и указывая на вспотевшую от накала происходящего, растерянную Риф.
Стражница прищурилась, но не опустила лезвия.
― Можем выкинуть его в море, ― предложила она, демонстрируя дыру во рту, на месте которой когда-то был зуб. Определённо насилие будоражило такую отличную от многих женщин Падве.
― Если вы не уверены в чистоте его намерений, то предлагаю прочесть дневник Арчи, ― предложила Новжа, не оставляя попыток защитить товарища.
― Дневник? ― подняла, столь же серую, как и её волосы, бровь Адигора. ― Что мешало ему написать там ложь, приятную вам?
― Прочтём и проверим, ― поддержал я идею подруги.
Больше никто не стал возражать, и Новжа спустилась в каюту, воротившись с толстой тетрадью в кожаном переплёте в руках. Бросив виноватый взгляд на ставшего вдруг равнодушным ко всему Арчи, Новжа распахнула дневник и начала зачитывать, на ходу справляясь с переводом имперского языка.
― «Здесь на крохотном корабле сложнее найти себе занятие или укрыться от чужих глаз, но то же касается и остальных. Всё чаще ловлю себя на том, что смотрю на Малку. Украдкой наблюдаю за ней, порой краем глаза или из-за плеча. Мысленно отмечаю то общее, что есть у неё и Соль, и в чём они разнятся...» ― Новжа резко замолкла, прикусив нижнюю губу.
― Ты знал мою старшую сестру! ― вне себя прокричала Малка, подходя к Арчи сзади, резким движением хватая его за волосы, собранные в высокий хвост, и опрокидывая на спину. От неожиданности Падве не успела ничего предпринять и теперь угрожала пустоте, поспешила опустить лун.
Арчи ушиб затылок и локоть. Малка поставила ногу ему на грудь, не позволяя встать, с презрением глядя сверху вниз.
― Лживая ты тварь, ― прошипела она.
― Чего и стоило ожидать, ― мрачно и самодовольно изрекла Адигора.
― Конечно, он знал её! ― подала голос Димбо. ― Он знал всех живущих в Ракушке. Было бы странно, если бы не знал, ― она оттолкнула Малку в сторону.
― Ты не можешь его защищать!
― Я видела мёртвые тела, усеявшие собой берег, и Арчи, испуганно прятавшегося в холодной воде, ― жёстко отозвалась Димбо. ― Потому я могу его защищать.
Малка схватилась за лук, что лежал тут же у её ног, и вытащила, заткнутую за пояс, стрелу. Димбо невесело усмехнулась:
― И что ты сделаешь? Пристрелишь меня как того имперца?
Это уже слишком далеко зашло. У меня начала раскалываться голова. И ветер усилился, раздувая паруса «Зари».
Жизнь Арчи висела на волоске. Как же легко взять и предать его морю, Адигора стала бы относиться ко мне лучше. Пусть тогда нам и будет гораздо сложней ориентироваться в Империи, но язык их мы уже знали. Когда мой собственный отряд раскололся, и ни единое слово не могло утихомирить Малку или убедить столь уверенных в своей правоте стражниц Эха, выход виделся только один, даже если оно того и не стоило. Даже если я и сам засомневался в том, заслуживал ли недавний шпион враждебного государства моего доверия.
На лице Арчи отпечаталась обречённость точно такая же, как когда он впервые раскрыл себя на Собрании Девяти. Я позволил рабу поверить в иную судьбу, вынудил вернуться в место, где ему пришлось пережить множество мучений. Но, независимо от собственных сомнений и чувств или правильности того, что надлежало совершить, нельзя было позволить расколоться единственной на весь Светлый край вооружённой группе женщин, готовых выступить против страшного врага.
― «У тебя было три смерти в запасе, а теперь осталось лишь две. На четвёртую мы обе сгинем», ― пробормотал я слова, сказанные мне не так давно одной ведьмой с человеческим лицом, но не считающей себя человеком. И подошёл к Падве, хватая за кисть, всё ещё сжимающую сверкающий лун.
― Слушайте все! ― прокричал я, привлекая всеобщее внимание, заглушая шум Несмолкающего моря. ― Сегодня я умру вместо Арчи и больше не желаю слышать ни о каких предателях.
