И хуже всего было то, что в глубине души она понимала, что если она продолжит упираться рогом в землю, Никки сдастся. Не из любезности или собственного желания, а оттого, что, в конце концов, просто решит, что быть с Хелен для нее важнее трудностей с преодолением расстояния между Южным Лондоном и кафе. Важнее, чем иметь собственное пространство вместо того, чтобы чувствовать себя гостем в квартире Хелен. Важнее чувства собственного достоинства и гордости. Она пойдет на компромисс точно так же, как сделала это, уйдя из клуба, чтобы они могли проводить больше времени вместе. Она примет это так же, как приняла то, как Хелен оставила ее в тюрьме, чтобы никогда не увидеться снова, и ушла, просто потому, что была не в силах справиться со своей влюбленностью в Никки. Так же, как она принимала любое решение, которое Хелен делала относительно их отношений, даже если это значило пожелать ей удачи сквозь невыносимую боль, когда управляющая начала встречаться с Томасом Во. И не потому, что она была слабой. А просто потому, что счастье Хелен значило для нее гораздо больше, чем ее собственное.
Хелен почувствовала слезы, застилавшие ее глаза. Какой же абсолютной сволочью она была. Она заявляла, что любит Никки. Но что это за любовь, когда она только и делала, что пыталась подстроить все события и обстоятельства так, чтобы они устраивали ее, даже не задумываясь о том, что будет лучше для ее девушки? Она ожидала, что ее любимая просто поддастся всем ее требованиям только потому, что она… Потому что она была…
Потому что она была напугана до одури.
Вот так, просто и ясно. Вот она, реальная причина, почему она не хотела оставлять свою квартиру. Реальная причина, почему она не хотела переезжать вместе с Никки в то место, которое стало бы новой нейтральной территорией. Реальная причина, по которой она не хотела с головой уходить в эти отношения. Она до ужаса боялась, что если у них не получится, то она потеряет абсолютно все. И это будет вовсе не квартира. Это будет ее сердце и вообще все, что делает ее жизнь хоть сколько-нибудь ценной. Каким-то образом Никки понимала это. И все, чего она действительно хотела от Хелен, это чтобы она взяла на себя весомые обязательства перед их отношениями. Такие же обязательства, которые Никки принимала на себя, вкладывая все, что у нее было в кафе. Она просила Хелен переступить через страх и принять то, что она предлагала. Просила поступить так же, как и Никки, когда она сама переступила через страх в самом начале и полностью доверилась Хелен.
«О, Никки», – вздохнула она. Он оглядела все, что составляло ее существование. Все, чем она успела обрасти со времен университета, с момента, как она начала жить одна, оставив за спиной жизнь в Шотландии с отцом. Какая к черту разница, где все это хранить?
Никки шла на уступки так много раз. Настало время ей самой уступить хотя бы в чем-то.
Она поднялась в спальню, переоделась и запихнула в сумку большую часть своего гардероба. По пути к машине она захватила с собой портфель и, спустя сорок пять минут, припарковалась рядом с серебристым кабриолетом Никки. Вытащив сумку из багажника, она перекинула ее через плечо и пошагала в сторону клуба, потому что ей представлялось наиболее логичным, что Никки именно там.
Завсегдатаи понедельничных вечеров уже собрались, чтобы посмотреть свое любимое шоу. Они как раз посмотрели нарезку, напоминающую о событиях предыдущей серии, и ловили момент, чтобы перед началом новой заказать напитки. Хелен обнаружила Тришу за барной стойкой.
«Никки в кабинете? Или она наверху?»
Триша стрельнула в нее взглядом, закончила последний заказ и мотнула головой в сторону дальнего конца стойки бара, где можно было переговорить один на один. Хелен не составило труда заметить, что Триша глубоко раздражена ее присутствием.
«Никки сегодня переехала в новую квартиру».
«Уже?»
«Все, что она с собой взяла – это пара коробок с книгами, простыни, полотенца и три сумки с одеждой. Все остальное она оставила здесь, наверху. Не было нужды грузчиков нанимать. – Триша сделала паузу и скривила губы в язвительной усмешке. – Ну что, Стюарт, снова решила облегчить мне задачу?»
Хелен почувствовала вспышку гнева, но поспешила загнать ее внутрь. «Она там сейчас?»
«Да, насколько я знаю. Ей сегодня днем доставили кровать».
«Спасибо». Хелен перекинула тяжелую сумку с одеждой на другое плечо и вышла из клуба.
Идя по улице в сторону кафе мимо стоянки, она пыталась не доводить до предела свое раздражение на Тришу, которая в последнее время даже не пыталась скрывать, что если Хелен испортит отношения с Никки, то она будет рядом как раз вовремя, чтобы собрать осколки. Хелен искренне надеялась, что это прекратится, как только Триша начнет встречаться с Клэр, но она явно всем видом показывала, что Хелен не стоит снимать оборону, независимо от того, как меняются обстоятельства.
Она настолько погрузилась в свои мысли, что обнаружила свою ошибку, только дойдя до кафе и обнаружив, что войти туда никак не сможет. Парадный вход был закрыт, а боковая дверь, ведущая сразу на лестницу, была заперта на электронный замок. Интерком на стене еще не успели заменить, так что из открытой панели торчал лишь пучок проводов.
Постучав в дверь несколько раз, она проклинала себя за то, что так и не забрала мобильный из машины, хоть и прошла мимо нее дважды. Она сомневалась, что ее чахлый стук услышит хоть кто-нибудь, особенно двумя этажами выше, так что ее удивлению не было предела, когда металлическая дверь распахнулась, показывая стоящую у входа Никки.
Она вздрогнула и удивленно моргнула. «Как…?» – начала она.
Никки подняла руку, в которой был мобильный телефон. «Триша сказала, что ты идешь сюда». Ее тон был весьма прохладным, и не похоже было, что Никки рада ее видеть. Хелен знала, что сделала ей очень больно тем, как ушла в субботу. И чтобы получить прощение, одними извинениями ей отделаться в этот раз не удастся. Придется многое объяснять, а это Хелен не любила больше всего.
Но разве у нее есть выбор?
«Могу я войти?»
Никки разглядывала ее некоторое время, и после отступила назад, позволяя Хелен пройти внутрь.
12.
Кухонная стойка была сплошь заставлена коробочками с китайской едой на вынос, из переносного CD плейера доносились звуки медленных грустных песен, под которые она с наслаждением грузилась до прихода Хелен. Никки быстренько выключила его, достала диск и поставила компакт с менее меланхоличной музыкой, в надежде, что Хелен не успела это заметить. Затем она повернулась к Хелен, которая казалось удивительно маленькой и потерянной на фоне пустынной, без единого признака хоть какой-то мебели гостиной.
«Ты уже ужинала?»
Хелен посмотрела на нее, и ее зеленые глаза внезапно показались слишком большими на ее лице. «Нет еще».
«Тогда выбери себе что-нибудь. Там куча всего». На окнах не было штор, и сквозь огромные стекла комнату заполнял рассеянный свет фонарей с улицы, смешиваясь с отблесками единственного источника света, который здесь был – огня над плитой. Она молча наблюдала за тем, как Хелен бросила сумку на пол и взгромоздилась на табурет. Неужто Хелен думала, что она может вот так явиться как гром посреди ясного неба, и все сразу станет хорошо?
Держа себя в руках, она присела на соседний табурет и, взяв в руки палочки, наполнила одноразовую тарелку едой из коробки. Сохраняя молчание, Никки передала коробку Хелен, не находя сил встретиться с ней взглядом. Следующие несколько минут обе были заняты едой, активно делая вид, что получают удовольствие от роллов, риса и овощей, хотя ни одна из них даже их вкуса не ощущала.
«И на обед была китайская кухня»,- внезапно сказала Хелен.
Никки переварила информацию, не будучи уверенной, что на это ответить. «Да ну?»
«Я обедала с Домиником. Он сказал, что хотел бы снять мою квартиру».
Никки поборола жгучее желание швырнуть тарелку через всю комнату, или, что еще лучше, прямо в женщину, сидящую рядом. Она сказала это так небрежно, словно это вовсе не было поводом для их ссоры. Словно бы она все время была права, а Никки только и делала, что создавала трудности.
