Н и к и т а. Зола и пепел.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Что вы сказали?
Н и к и т а. Я говорю, в результате горения остаются продукты сгорания — зола и пепел.
И в а н Ф е д о р о в и ч. О, до этого далеко!
Входит И в а н о в н а.
И в а н о в н а. Иван Федорович, там женщина яички принесла. Не возьмете?
И в а н Ф е д о р о в и ч. Обязательно. Сейчас принесу деньги. (Ушел в дом.)
И в а н о в н а. Никита Леонидович, пол-леса я обежала, вас искамши. Беда, беда-то какая, Алеша на фронт опять уезжает, только не выдавайте меня, побожилась я ему. Да неужто всем миром вы не остановите его?
Н и к и т а. Как уезжает? Куда? Зачем? Не волнуйтесь, Анна Ивановна, спасибо, что сказали. Постараемся этого не допустить. Обязательно.
Из дома выходит И в а н Ф е д о р о в и ч с сумкой-ридикюлем в руках.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Сейчас мы ограбим Зинаиду Аркадьевну. (Роется в сумке, достает какую-то бумажку, быстро пробегает ее глазами, сует в карман. Протягивает деньги.)
И в а н о в н а. Бог с вами, Иван Федорович, надо пятьдесят рублей, а вы две сотни даете.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Рассчитайтесь сами, пожалуйста. (Никите.) Никита Леонидович, послушайте… Сейчас опять нашел в сумке Зинаиды Аркадьевны любовное письмо. Нельзя же так. Я не могу, не могу!..
И в а н о в н а. А ты чего же, Иван Федорович, хочешь? Бабы, которые без дела болтаются, будто повзбесились. Ежели война скоро не кончится, их в клетки надо сажать. (Хочет уходить.)
Н и к и т а (негромко). Анна Ивановна, ступайте к Алексею Михайловичу и скажите ему, что его дочка заболела. Жар… Ну что-нибудь еще. Придумайте… Остальное я беру на себя.
И в а н о в н а. Господи, да как же!..
Н и к и т а. Он обязательно должен прийти сюда. Вы поняли?
Ивановна уходит.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Что мне делать, Никита Леонидович?
Н и к и т а. Мне трудно что-либо посоветовать вам, Иван Федорович: вы слишком любите свою жену.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Да, да…
Со стороны леса к дому направляется З и н а.
Зина, от кого это письмо?
З и н а. Ваня, при посторонних!.. Идем в комнату.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Я не пойду в дом, пока не узнаю, от кого ты получила письмо.
З и н а. Это ревность? Я хочу спать.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Ты не войдешь в мою комнату, пока не скажешь, от кого ты получила письмо. (Взрываясь.) Вот мои условия. Я немедленно добиваюсь длительной командировки в Азию. На год. На два. И ты должна жить там со мной в пустыне безвыездно, пока я не пророю какой-нибудь новый Ферганский канал через весь Узбекистан. Да! Или ты примешь мои условия, или немедленно оставишь меня.
З и н а. На улицу?
И в а н Ф е д о р о в и ч. Куда угодно!
З и н а. Я стала тебе не нужна… Я избавлю… избавлю… Лучше смерть, чем такая жизнь… (Уходит в дом.)
И в а н Ф е д о р о в и ч. Я не переживу, не переживу! (И вдруг, с силой.) Переживу! Переживу, черт бы меня побрал! Да-с!
Н и к и т а. А сильные мужики, Иван Федорович, одинокими не бывают.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Да, да, спасибо. (Словно извиняясь.) Семейная жизнь, Никита Леонидович, сложная алгебраическая формула. Зина никогда не любила математики. (Пошатываясь словно пьяный, уходит в дом.)
В доме вспыхивает скандал. Из дома выходит З и н а с чемоданом в руке.
Н и к и т а (тихо, внушительно). Постойте.
З и н а. Что вам угодно?
Н и к и т а (берет из ее рук чемодан, с силой). Вы никуда не поедете, останетесь здесь и будете работать, как работают все порядочные люди.
З и н а. Что-о? Пилить лес? Рубить? Колоть? Таскать?
Н и к и т а. Будете! Не для того я горел в танке, не для того был там, — слышите, там! — чтобы молодая красивая женщина становилась… легкомысленной и доступной только потому, что ей скучно.
З и н а. Кто дал вам право вмешиваться в чужие жизни?
Н и к и т а. Мое тяжелое ранение.
Зина ушла в лес. Из дома выходит расстроенный И в а н Ф е д о р о в и ч.
Иван Федорович, вы знаете о том, что Алексей Михайлович Колесников уезжает?
И в а н Ф е д о р о в и ч. Ах, какое мне до этого дело. Вы видите, у меня у самого в семье черт знает что творится.
Н и к и т а. Вижу.
И в а н Ф е д о р о в и ч (словно очнулся). Постойте, постойте, кто уезжает? Алексей Михайлович?
Н и к и т а. Да, совсем. Навсегда.
Со стороны леса приближается Е л е н а. Останавливается, слушает.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Как уезжает? На каком основании? Разворошил всё, на ноги всех поднял. Я же, батенька мой, ночи не спал. А строительство канала? А пуск завода? А люди, которые поверили в него? Свое личное ставить превыше всего? Нет, батенька, извините.
Н и к и т а. С характером Колесникова вы уже достаточно познакомились. Его не удержишь.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Так надо же действовать! Пойдемте!
Уходят. Елена, ошеломленная новостью, некоторое время стоит неподвижно.
Е л е н а. Да, да, да… Так мне и надо, так мне и надо… (Направляется к дому, опускается на скамейку.) Что я не успела сделать для интерната до первомайских праздников? Ах, да, три ламповых стекла для мастерских… (Пауза.) До сих пор не привезли обувь. Надо выяснить, надо выяснить…
Входит М а р и я.
М а р и я. Владислав уезжает, знаешь? (Направляется к дому.)
Е л е н а. Как? И он?
М а р и я. А что, разве Алексей… тоже?
Елена не отвечает.
Оба… (Соображает.) Постой, погоди. Так, значит… (Почти кричит.) Из-за тебя! Из-за тебя я, может быть, никогда не увижу его!
Е л е н а. Бей. Бей и ты…
М а р и я (бросается к сестре). Прости, прости меня…
Пауза.
Е л е н а (вдруг). Мария, я боюсь этого леса!
М а р и я. Что ты, что ты! Не надо, успокойся.
Е л е н а (с силой). Женщина, которая дождалась своего мужа! Какая сила питала тебя верой? Какие муки сделали стойкой, какая любовь сделала святой? Ты сладко и спокойно спишь по ночам, идешь на работу, где тебя ждут люди, которым ты смело можешь посмотреть в глаза. Я — учительница. Быть может, ты доверила мне своего сына. Как я могу учить его правде, когда обманула сама?..
М а р и я. Нет, нет, зачем ты на себя наговариваешь? Ты не такая, не такая…
З и н а выходит из леса.
Зинаида идет. Я не хочу, чтобы она слышала. Давай петь, давай назло всем петь — пусть думают, что мы с тобой самые счастливые. (Запевает грустно и протяжно.)
Между буераков крутых-крутёшеньких
Свет-ручей бежит, бежит студеный…
Е л е н а (подхватывает, негромко).
То слезы девичьи, слезы горькие
День и ночь текут в путь неведомый…
З и н а. Как чу́дно, девочки! Мне плакать хочется. Я глупая, пошлая, а жизнь так прекрасна!
