К л и м о в. Не знаю. В зеркало смотреться времени нет, товарищ командующий…
Д ы б и н (у телефона). Кузьма Акимыч? Все в порядке. Все остается по-старому, как заварили. Да, вот передо мною сидит. (Смеется.) Я и говорю. Приходите, ждем. (Положил трубку.) Да, плохой я волшебник. Сидят мои ребята, как Ермак на берегу, и объяты их головы одной думой: скорее бы победить… Многие смерть чуют… (Пауза.) И большой у тебя сын, полковник?
К л и м о в. Был — такой. А теперь не знаю. Давно не видал.
Входят Л а в р о в и В и т ь к а. Одна нога у мальчика перевязана.
Л а в р о в (кашлянул). Товарищ командующий…
Д ы б и н. И все-таки я волшебник, Климов. Хотел ты сына — получай сына.
Климов медленно, точно завороженный, встает, идет навстречу сыну.
В и т ь к а (кричит). Папа! Пустите меня! (Вырывается из рук Лаврова, делает шаг вперед, падает.)
Климов берет сына на руки.
К л и м о в. Что с тобой?
В и т ь к а. Нога… Ходить я не могу.
Д ы б и н. Ногу вылечим.
Л а в р о в. До свадьбы заживет.
В и т ь к а (сквозь слезы радости). Я жениться не буду.
Д ы б и н. Это ж почему?
В и т ь к а. Рано…
К л и м о в. Товарищ командующий, дивизия готова к выполнению любого боевого задания.
Д ы б и н. Как же тебе задания давать, когда ты приказы не выполняешь? Немцы пишут — отходи назад, а ты лезешь вперед.
К л и м о в. Ваш приказ я выполнил, хотя и не получал его.
Входят п е р в ы й и в т о р о й о ф и ц е р ы с в я з и.
В т о р о й о ф и ц е р. Товарищ командующий, на участке нашей дивизии немцы стягивают танки.
П е р в ы й о ф и ц е р. Замечено: около двух полков пехоты противника сосредоточиваются в районе завода «Богатырь».
Д ы б и н. Заметались! Теперь пусть хоть самого черта сосредоточивают. Сегодня наступать будем мы. Ну, Климов, держись! (Лаврову.) Николай Иванович, сколько времени осталось?
Л а в р о в. Подошло.
Д ы б и н. Сейчас наша музыка начнет играть. (Лаврову.) Отдавай приказ на огонь.
Л а в р о в (снял трубку телефона). Сорок четыре. Василий Гаврилович, у тебя все готово? Огонь!
Д ы б и н. Так ты, Климов, о пушках мечтаешь? А я, грешник, еще и о другом думаю: хоть бы одним глазком на жену взглянуть…
Вбегает а д ъ ю т а н т.
А д ъ ю т а н т. Товарищ командующий, шифровка из штаба фронта.
Д ы б и н (прочитал шифровку про себя, тряхнул ею). Вот он ключ от Берлина, полковник Климов!
Л а в р о в. Что?
Д ы б и н (читает вслух). «Северная и южная группировки наших войск замыкают кольцо вокруг группировки немецких войск генерал-фельдмаршала Паулюса».
Л а в р о в. Побожись, Василий Иванович.
Д ы б и н. Истинный крест, не вру. (Смешно крестится.)
Канонада.
З а н а в е с
ЭПИЛОГ
Гаснет свет. Канонада переходит в музыку победы, которая становится все радостнее и торжественнее. Вспыхивает свет — море света. Зима. Заснеженный, сверкающий на солнце крутой волжский берег. На первом плане слева — выход и спуск из блиндажа Дыбина. Справа — уходящая вдаль замерзшая Волга. Красные флажки на фоне снега придают картине праздничный вид. Берег полон движения: проходят б о й ц ы, возвращаются из эвакуации ж и т е л и г о р о д а. У входа в блиндаж командарма стоит ч а с о в о й.
Ч а с о в о й. Тишина-то какая!
Из блиндажа выходят Д ы б и н и Л а в р о в.
Д ы б и н. А помнишь, Николай Иванович, как тебя осенью в блиндаже засыпало и ты приказал, чтобы тебе в дыру телефон просунули, боем руководить?
Л а в р о в. Как не помнить!.. А помните, как однажды…
Входит б о е ц.
Б о е ц. Товарищ командующий, пленных немецких генералов привели.
Д ы б и н. Убери их к черту, чтобы настроение не портили!
Входят К л и м о в и К у д р о в.
К л и м о в. Товарищ командующий, генерал-майор Климов по вашему приказанию явился.
К у д р о в. Товарищ командующий, Герой Советского Союза старший сержант Афанасий Кудров прибыл по вашему приказанию.
Д ы б и н. Вот это гости! А то — немецкие генералы… (Климову.) Ну вот, Климов, и дожили до первого праздника. А?
К л и м о в. Дожили, товарищ командующий.
Вбегает а д ъ ю т а н т.
А д ъ ю т а н т. Товарищ командующий, член Военного совета просит вас не опоздать на митинг.
Д ы б и н. Опять шумишь? Дай же, адъютант, людям к тишине привыкнуть…
Вдруг врываются звуки духового оркестра, шум, возгласы толпы.
А д ъ ю т а н т (жест в сторону города). Все равно — там, товарищ командующий…
Д ы б и н. Так это — там. Чтобы эту музыку услышать, мы шесть месяцев бились. Пусть шумят, радуются наши орлы. Эх, был бы у меня сейчас дворец, накрыл бы я столы и сказал…
Л а в р о в. А вот сейчас на митинге и скажете…
Д ы б и н. Что ты, Николай Иванович. Не смогу. Где слова подходящие взять?
Появляются г о р о ж а н е. Они тянут салазки с домашним скарбом.
Г а л ч и х а. Да ты ногами-то быстрей перебирай! Шевелись, говорю, Петенька. Последними выезжали и опять через тебя в хвосте плетемся.
М у ж Г а л ч и х и. Кричи, кричи шибче. Я сегодня на тебя — добрый.
Л а в р о в. Молодцы! Барахлишко — на салазки, тонут по пояс в снегу, а идут, возвращаются… Хоть и мертвые камни, а родные, зовут…
Д ы б и н. Куры откуда-то взялись… Петухи поют. Вчера дохлой кошки нельзя было найти, а сегодня петухи.
Вбегает В и т ь к а.
В и т ь к а. Афанасий Павлович, скорее, на киноаппарат нас будут снимать!
К у д р о в. В присутствии старших по званию ты, Витька, должен обращаться ко мне по всей форме.
В и т ь к а. Опоздаем ведь.
Д ы б и н. Не опоздаем, сынку! День только начинается. Солнца сколько! Февраль… весной пахнет.
Из-за обрыва появляются п л е н н ы е н е м е ц к и е с о л д а т ы.
К у д р о в. Вот они — фрицы. (Немцам.) Не оглядывайся, не оглядывайся, твоих тут нет, не признаешь.
Д ы б и н. Что же ты, товарищ Кудров, столько фашистов упустил? Это ведь твои все, а?
К у д р о в. Которые мои, те больше не ходят, товарищ командующий.
Д ы б и н. Сколько ты гитлеровцев здесь уложил?
К у д р о в. Сто девяносто штук.
Д ы б и н. До двухсот не догнал.
К у д р о в. Фрицев примемся догонять, и я свой счет до положенного числа догоню.
Дыбин, Лавров, Климов и Кудров поднимаются на обрыв. Проходят б о й ц ы.
Д ы б и н. Орлы-сталинградцы! Фашисты отброшены от Волги. И не удержаться им за Доном, за Днепром. Не удержаться на нашей земле! Бейте врага по-волжски, по-русски, гоните его на запад, гоните до тех пор, пока не станет свободной вся наша Советская страна!
