— Опять двадцать пять, — скривилась Ксюша. — И чего его нелегкая принесла?

— Привет, — бодро поздоровался Костя, подхватывая из ее рук пакеты. — Я уже устал ждать, когда ты объявишься. Вот, решил сам.

— И напрасно, — недовольным голоском проговорила Ксюша. — Мы только что из тренажерного зала. Устали, как черти. Идем по домам, и никакого досуга.

Костя обалдело уставился на подруг.

— Вы ходили в тренажерный зал?

— Да, Костик, представь себе. — Ольга дружелюбно улыбнулась.

— С чего бы это?

— А я должна перед тобой отчитываться? — рассердилась Ксюша.

— Нет, конечно, не должна, — тут же капитулировал Костя. — Ходи, куда хочешь. Только разреши мне сегодня тебя проводить. Ты же голодная, небось, а я продуктов купил на ужин.

— Ксюха, есть же мужики на свете, — мечтательно проговорила Ольга. — Ужин готовят, сумки носят. Как в сказке. Кто бы мне такое рассказал, я бы не поверила.

— Очень мне нужен его ужин, — неожиданно для себя со злостью зарифмовала Ксюша. — Ладно, горе мое. Так и быть. Разрешаю тебе дойти до дому и сварганить мне салат. Ну, можно еще мясо пожарить.

— Вот стервозина! — Ольга ткнула подругу локтем в бок. — Ладно, ребята, не буду вам мешать. Тем более, вон мой автобус. — Она послала Ксюше и Косте воздушный поцелуй и умчалась.

— Какая-то Ольга сегодня странная, — с удивлением заметил Костя.

— Она довольна, что снова стала заниматься спортом.

— А ты?

— Что я?

Костя поглядел на Ксюшу пристально.

— Ты чем недовольна? Тебе не понравились занятия?

— С чего ты взял?

— У тебя лицо кислое. И взгляд усталый. — Он осторожно привлек ее к себе. — Может быть, машину возьмем?

Ксюша вдруг почувствовала, что и правда устала. И не только от тренировки, а еще из-за тщетных усилий обратить на себя внимание Николая. Непонятный человек. Смотришь на него, смотришь, а так и не знаешь, что у него на уме. Интересно, Ксюша хоть немножко нравится ему? А Ольга? Или ему одинаково наплевать на обеих?

— О чем задумалась? — мягко спросил Костя.

— Так, о ерунде. — Ксюша тряхнула волосами. — Давай, бери машину, я действительно с ног валюсь.

Этим вечером Косте повезло. Размякшая Ксюша позволила ему делать все, что он пожелает. Желал же Костя исключительно одного: чтобы его любимой было хорошо и уютно. Поэтому, едва переступив порог квартиры, он тут же скрылся в кухне и мужественно принялся за стряпню. Готовить Костя любил, а, главное, умел. К этому его приучила жизнь: Костины родители работали в авиакомпании «Шереметьево», отец был пилотом, а мать бортпроводницей. Когда они отправлялись в рейс, маленький Костик оставался один. Бабушки, дедушки жили далеко от столицы, а потому приходилось самому возвращаться из школы, открывать дверь ключом и разогревать оставленный в холодильнике обед. Позже, когда Костя стал старше, он постепенно овладел кулинарным искусством и к возвращению родителей радовал их борщами и котлетами собственного изготовления.

Пока Ксюша отдыхала в комнате перед телевизором, Костя ловко нарезал салат, заправил его сметаной, отбил мясо и кинул его на шипящую сковородку. Вскоре из кухни донеслись упоительные ароматы, остаться равнодушным к ним было просто невозможно. Ксюша втянула носом воздух и решительно сбросила ноги с тахты.

— Все готово, — встретил ее Костя и подвинул табуретку. — Садись.

Ксюша удобно уселась за столом. Тут же перед ней возникла тарелка с чудесной отбивной, покрытой золотистой корочкой.

— Ешь, любимая.

Ксюша послушно взялась за вилку. Мясо таяло во рту, но ее мысли витали далеко от ужина и Кости. Она снова и снова думала о Николае. Любопытно, придет ли он когда-нибудь к ней домой? Если придет, то она приготовит ему точь-в-точь такую же отбивную. И салат. И еще свой фирменный шоколадный торт со взбитыми сливками. А на десерт коктейль «Фиалковый рай». Его Ксюшу научил готовить один знакомый бармен. Только бы Николай когда-нибудь заглянул на огонек!

Костя чувствовал, что о нем позабыли. И хотя ему было не привыкать к этому, но на сердце у него лежал камень. Сколько лет Ксюша водит его за нос, не отталкивая от себя окончательно, но и не приближая! Все, о чем он мечтал, это пойти с ней в ЗАГС. Из всех невест Ксюша несомненно была бы самая красивая, самая изысканная и трепетная. Он нес бы ее на руках от самых ступеней до дому, он бы всю квартиру уставил цветами. И вовсе не нужно, чтобы Ксюша заботилась о нем, стирала, варила обеды. Главное, пусть она будет рядом. Всегда. Всю жизнь. Это и есть счастье, за которое можно все отдать, не сомневаясь…

Ксения прожевала последний кусок, не спеша выпила чай и, зевая, уставилась на Костю.

— Вкусно? — спросил тот.

— Угу. — Она зевнула еще раз и сладко потянулась. — Спать хочу.

— Ложись, спи, — безропотно согласился Костя.

Ксюша лениво поднялась и отправилась в душ. Пока в ванной весело текла вода, Костя в глубокой задумчивости мыл посуду. Когда он закончил, громко щелкнула задвижка на двери. Ксения возникла на пороге, обмотанная полотенцем до плеч. На ее ресницах дрожали радужные капли.

— Бай-бай, Костик.

— Спокойной ночи. — Он не мог оторвать от нее глаз.

Ну до чего же она хороша! Другую такую ему ни за что не встретить, обойди он хоть целый свет. Да другой такой и нет в природе. Ему страстно захотелось обнять ее, подхватить на руки, унести в спальню, зацеловать до смерти. Но он боялся. Боялся, что Ксюша рассердится и выгонит его прочь. Так уже бывало, и не раз. Тогда для Кости наступали долгие и мучительные недели одиночества. Он слонялся по пустой квартире, словно пьяный, по сто раз на день набирал знакомый номер, но телефон молчал. Костя мчался в центр, караулил Ксению после работы, но она, завидев его, вздергивала носик и проходила мимо с непреступным видом. Требовалось время, чтобы они помирились, вернее, чтобы Ксюша соблаговолила подпустить Костю к себе, простив его. Он знал об этом и потому был чрезвычайно осторожен.

Она развернулась и ушла в комнату, на ходу разматывая полотенце. Костя чутко прислушивался к звукам за тонкой стенкой. Щелчок выключателя, пиканье электронного будильника, шорох задвигаемых штор, легкий скрип кровати. Кажется, уже легла. Спит? Если да, то можно подойти и поцеловать. Он сорвался с места, на цыпочках прокрался в спальню. Приблизился к постели.

Ксюша лежала, закрыв глаза, одеяло лишь едва прикрывало ее полуобнаженное тело. Костя заметил, как подрагивают веки в прозрачных, голубоватых жилках. У него захолонуло сердце. Он медленно нагнулся. Ее лицо казалось мраморным и будто бы неживым, если бы не это, чуть заметное подрагивание. Его губы осторожно и боязливо коснулись теплой щеки. Ксюша шевельнулась, пробормотала что-то недовольно-жалобное. Костя тотчас отпрянул, ожидая, что вот-вот она проснется. Но она не просыпалась, лишь закинула вверх, за голову, голую руку. Костя постепенно смелел. Он присел на край кровати, бережно коснулся кончиками пальцев золотых Ксюшиных волос и стал гладить. Она улыбнулась. Протянула ладонь и коснулась его лица. Она не спала! Хитрая лиса, она притворялась! Остатки Костиного благоразумия и сдержанности вмиг улетучились, он жадно приник к ее губам. Ксюша отвечала на поцелуй. Одеяло медленно сползало на пол, и, наконец, улеглось на паркете, напоминая сказочный ковер-самолет. Тонкая ночнушка соскользнула к ногам…

Это была воистину замечательная ночь. Костя знал, что будет вспоминать ее долго, очень долго, одинокими, тоскливыми вечерами… Мама вчера звонила. Она нашла ему невесту. Очень хорошая девушка, работает в банке. Звать Наташей. Блондинка. Зачем ему блондинка? Зачем ему невеста, когда есть Ксюшины губы вкуса марципана, ее глаза, плотно закрытые, но живые, полные опасного огня, ее руки, тонкие и гибкие, как стебли лианы? Он сходит с ума. Ну и пусть. Ведь это же здорово, когда-нибудь сойти с ума от любви. Не у всех получается… Ксюша, Ксюша, имя из пяти букв. Или из шести — Ксения. Как шелест весенней листвы, как шепот морского прибоя. Как блеск холодных, дальних звезд. КСЕНИЯ, ЛЮБОВЬ МОЯ. Господи, да он поэт. Ерунда, среди зубных техников нет поэтов. Или они есть везде, стоит только прислушаться к себе, к тому, что происходит в сердце? КСЕНИЯ…