Моих контуберналов о свежих конях я высылаю наперед с целью погони и поиска. Они у меня люди знающие, с опытом, следопыты проверенные. Тихо выследят варваров, проследят, доложат, кому надо. Войсковой символ для опознавания римских эксплораторов я им дал.

А мы с тобой рысью вскачь в Константину, где тебя ждут не дождутся к апрельским календам. И не сердись, преподобнейший, — так уж необходимые тебе свитки и кодексы захватим с собой.

С предложенной стратагемой Ихтиса его подопечный, пожав плечами, согласился, вздохнул обреченно. С военными не спорят касательно их воинской науки или искусства, быть может, просто немудрящего ремесла, как посмотреть. Им, профессионалам, виднее.

Посокрушавшись, епископ распорядился готовить три повозки с книжными ларями и зорко следил, как монахи их заполняли по его указаниям, грузили бережно. Оставшиеся фолиумы повелел потом спрятать в горах, в потайных пещерах, в обережении от дикарей, мышей и сырости.

В дороге Аврелий по сторонам не смотрел, но отрешенно размышлял об общем истолковании священных книг так, чтобы, в частности, его герменевтический комментарий к сотворению мироздания в генесисе смогли бы уразуметь простые незамысловатые умы, мыслящие по складам, читающие не более фолиумной странички в один присест, забывающие в конце книги ее начало. А в те же время и место, здесь, сейчас и далее правильно постарались оценить эти многослойные толкования образованные книгочеи, владеющие обширными книжными познаниями, умеющие видеть авторские мысли между строк и помнить буквально изложенное от первой фразы до последней.

Обращаться к посредственным, срединным читателям в этом труде он не намеревается. Либо полным невеждам, либо совершенным мудрецам истинно станут доступны его рассуждения. В неподдельном любомудром разумении религии не бывает золотой середины…

Позже Августин оформит и развернет эту идею религиозного бытия в другом месте, в другое время, по-другому выразит и запишет. Но покамест на внезапный посвист боевых стрел прежде всех разом ответили его плоть и кровь. Одновременно и диакон Турдетан, заслонивший патрона широкими плечами, грудью, собственным телом от внезапного разбойного нападения. Оценивающий опаснейшую обстановку рассудок вмешался не сразу. Сначала сказали непреложное слово долголетняя воинская выучка, безотчетная постоянная боеготовность и безошибочное наитие прирожденного воителя.

Не мир, но меч, принесенный Христом, когда оно предопределено, необходимо открывается, становится евангелием правды. В подобии или же преподобии? Все едино.

Подобно шести днем творения в скоротечном бою все начинается, длится, заканчивается единовременно, по разделениям, вмиг и в последовательности в прошедшем, текущем, в наступающем. Уничтожение есть созидание и вовсе наоборот, сверхбыстро и замедленно.

Аврелий выбросился из седла влево и укрылся в тесной промоине рядом с мощеным полотном римской дороги. Мгновением после его смертельно раненый конь взвился на дыбы и ринулся навстречу выстрелам вправо.

Однако весь смертоносный поток стрел приняли на себя Турдетан и его лошадь. Через какие-то секунды застывшей окаменелости они вдвоем медленно рухнули наземь, словно поверженная конная статуя.

Кажется, единомоментно действие происходит в непостижимой беззвучности. С первых моментов нападения жуткий пересвист тяжелых стрел, ищущих и непременно находящих живую цель, град, грохот каменных и свинцовых ядер, паническое ржание лошадей, яростные возгласы людей, треск дерева, железное громыхание колес — взаимно уничтожают друг друга, порождая слитную неразборчивость ужасающей оглушительной какофонии.

Обезумевшие с отчаяния возницы безуспешно пытались развернуть повозки и уйти назад за поворот из-под обстрела. Заводные и вьючные кони в безрассудном скотьем ужасе рванули, понесло их напролом вперед.

Случается и подготовленные люди в минуту смертельной опасности бегут на поводу, крепко взнузданные животной душой. Хотя у иных воинская выучка тела и сила разумного духа заставляют их смертную плоть идти наперекор полоумной трусливой природе человека.

Аврелий отметил, как справа неустрашимый Горс рассчитанным броском поменял место укрытия на обочине — плотно обрел убежище от несущего верную смерть ливня стрел и камней под опрокинувшейся повозкой среди рассыпавшихся книг. Между тем счастливо невредимый Эллидий разместился в напряженном оцепенении с подрагивающим кавалерийским мечом за двумя агонизирующими тушами вьючных лошадей, предсмертно навалившимися одна на одну.

Аврелий слегка высунул навершие боевого посоха, показывая оглянувшемуся Горсу, что жив-здоров и к рукопашной схватке готов. Тот в ответ ободрительно отсалютовал длиннейшим германским мечом. Эллидий им обоим виден, и оба надеялись, что Турдетан только притворяется погибшим или оглушенным падением.

Сразу за их спиной круто уходили вверх скалы, далее высилась непроходимая каменная осыпь, а обстрел шел из густых дебрей горных кустарников и низких деревьев с отлогого правого склона на подъеме дороги после поворота. Осталось в самообладании выждать, покуда коварные нападавшие не прикончат как будто неиссякаемые метательные боеприпасы и не выйдут лицом к лицу честно сражаться.

Аврелий и помыслить не мог бесславно, бесчестно, безвестно погибнуть из-за вражеского коварства. Тыл обеспечен, а бока надежно прикрывают друзья, собратья по оружию.

Воистину доблестный воин обязан уметь считать и рассчитывать на победу в самом, казалось бы, безнадежном положении. Когда справа с холма из зарослей на дорогу, испуская придушенные вопли посыпалась разношерстная разбойничьего вида толпа, он быстро прикинул: на обороняющихся приходится не меньше трeх-чeтырeх десятков нападающих.

Один к десяти не так уж все плохо, если их трое, а кто чего стоит, покажет бой. И вопят враги явно со страху, подбадривая себя нестройными выкриками.

Увидя в обороне лишь трех воинов, молча, решительно поднявшихся им навстречу, разбойники осмелели, оживились и в беспорядке, мешая друг дружке, напропалую бросились на этих немногих, выживших после истребительного нежданного обстрела из засады.

Подробности ярой жаркой схватки, кровавой бойни на уничтожение не слишком хорошо отложились в памяти у Аврелия. Хотя поначалу он хладнокровно старался, как можно скорее уменьшить число напавших выверенными защитными выпадами костяного навершия по глазам, в лицо и прицельным поражением металлическим острием. Затем, когда ножны застряли в горле у кого-то из врагов, поражал их обнаженным копийным лезвием в корпус, по конечностям.

Точно так же рядом работал обоюдоострым германиком Горс, нанося быстрые, выводящие противников из строя раны. Побок анатомически орудовал удлиненной кавалерийской спатой Эллидий.

Тому и другому к анатомии не привыкать стать…

Когда, отчего, каким образом в неравный бой на дороге врасплох замешались, победоносно врубились во вражескую сутолоку четверо легионеров, Аврелий не запомнил в горячке. Сказались самозабвение, исступленное смертельное стремление убивать, истреблять, рубить, колоть; рвать хоть голыми руками, зубами… Безудержное упоение сражением, одержимость своей и чужой кровью отлично знакомы любому воину, знающему о войне не понаслышке.

Немногие выдержавшие беспощадное столкновение разбойники было отступили к лесистым восточным холмам, дернулись в бегство. Но никуда не делись, скорчились ракальи в предсмертной муке там же на обочине мощеной римской дороги, обильно залитой кровью.

Кровавые лужи, валявшиеся кое-где отрубленные члены павших тел, вывалившиеся наружу перепутанные внутренности людей и животных никого не заботили, не смущали. Несомненно, уцелевшие, оставшиеся в живых имеют озабоченности поважнее.

Юркий легионер, — лет тридцать малому, значит, соображает, что к чему, — видать, не получил ни единой царапины. Он немедля принялся проворно сновать туда-сюда и деловито добивать раненых врагов, тщательно проверяя: часом не прикидывается ли хитро какой супостат мертвецом.