— Не поможете мне перенести три шкафчика из общего коридора в квартиру? — и быстро добавила: — Тут недалеко.
Грузчик сплюнул.
— Сколько?
— Как скажете… — обрадовалась Нина Ильинична.
Грузчик посмотрел на своего молодого напарника: «Сходим что ли?» — и тот зевнул, что лишних денег не бывает.
Но когда, зайдя в коридор, Нина Ильинична кивнула на шкафы, грузчики, не сговариваясь, присвистнули.
— И куда столько писали! — ужаснулся молодой, а пожилой буркнул, что книги — это ж хуже кирпичей…
И Нина Ильинична засуетилась, что вы не волнуйтесь, я сейчас всё освобожу. И грузчики сели на вынесенные Ниной Ильиничной стулья и закурили, а она начала вытаскивать книги, а чтобы грузчики не скучали, стала читать «Евгения Онегина».
А когда грузчики, внеся пустые шкафы и получив деньги, шли обратно в магазин, молодой усмехнулся, что во бабка дает и интересно, чем там у них кончилось, и пожилой закурил и ответил, что Татьяна вышла замуж за другого.
3
Нина Ильинична перетирала книги, раскрывая и перечитывая любимые места, потом ставила на полки и так увлеклась, что вздрогнула, когда в дверь позвонили.
— Кто там?
— Свои, — ответили из-за двери.
Нина Ильинична открыла: на пороге стояли Наташа и Влад.
«За книгами!» — мелькнуло у Нины Ильиничны, но Влад кашлянул и изрек:
— Расширяемся мы…
— В каком смысле? — не поняла Нина Ильинична.
— В прямом: скупаем все квартиры на нашей лестничной площадке и делаем из нее одну.
Нина Ильинична растерялась.
— А как же мы?
— Очень просто, — встряла Наташа. — Хохлушка не в счет, Татьяне мы покупаем квартиру в Бутово… — Наташа выдержала паузу. — Остаетесь вы…
Нина Ильинична глубоко вздохнула:
— А меня вы тоже приговорили… к Бутово?
— Вас — к Митино, — уточнила Наташа и пожала плечами. — Там, между прочим, тоже люди живут…
— Да, конечно… — встрепенулась Нина Ильинична и, помолчав, спросила: — А если я не захочу переезжать… в Митино?
Влад посмотрел на жену.
— А почему? — слащаво спросила Наташа.
— Это трудно объяснить… — замялась Нина Ильинична.
— А вы попробуйте, — настаивала Наташа.
— Ну… я привыкла к березе со скворечником за моим окном… — начала Нина Ильинична.
— К скворечнику она привыкла! — хохотнула Наташа.
А Влад возмутился:
— Вы что, нас за дураков держите?
И Нина Ильинична затрясла головой, что и не думала, просто она планировала дожить остаток дней в доме, с которым у нее так много связано…
— Придется изменить планы, — оборвала Наташа.
Влад кивнул.
— А если… я не дам своего согласия на переезд? — тихо спросила Нина Ильинична.
— Мы вас зарэжэм, — заржал Влад. — Шутка. — И серьезно добавил, что тогда в вашей квартире может произойти, например, взрыв бытового газа…
— Или пожар, — подсказала Наташа и успокоила, что вас в это время скорее всего не будет дома, но вот… — она огляделась по сторонам, — книги…
— Я согласна, — быстро сказала Нина Ильинична.
— Вот и чудненько! — потер руки Влад. — А в качестве бонуса мы вам поможем перевезти все ваши книжки.
— И скворечник, — усмехнулась Наташа.
— А березу? — сурово спросила Нина Ильинична.
Наташа и Влад переглянулись.
4
Нина Ильинична поставила на стол чашки и вазочку с вареньем, и тут в дверь позвонили.
— Это ты, Танюша? — спросила Нина Ильинична, подходя к двери.
— Я, — ответили из-за двери.
И Нина Ильинична открыла и обняла свою бывшую ученицу.
А Таня протянула Нине Ильиничне торт и, снимая пальто, спросила:
— Ну как вы тут?
Нина Ильинична обвела рукой стеллажи с книгами.
— Представь себе, все поместилось… — она улыбнулась. — А ведь я была уверена, что ко мне больше не влезет ни одна книжка. Я так и говорила друзьям: «Кто ко мне с книгой придет, тот от книги умрет».
— И поэтому взяли еще три шкафа? — усмехнулась Таня.
— А что мне оставалось делать?
— Действительно… — Таня огляделась по сторонам. — Но ведь эта квартира, кажется, больше?
— На три шкафа, — засмеялась Нина Ильинична.
— Бог не фраер, — заметила Таня.
Они прошли на кухню, и Нина Ильинична заварила чай.
— А как твои дела?
Таня махнула рукой.
— Да все как-то не везет: то слишком взрослый ребенок поступит, то брат с сестрой, то девочка…
— А почему бы тебе не взять девочку? — поинтересовалась Нина Ильинична.
Таня поставила на стол чашку.
— Так у меня же «мальчики кровавые в глазах»… Сами учили…
— В каком смысле? — не поняла Нина Ильинична.
— В таком, что врач сказал, что это был мальчик.
Таня вытащила из сумочки сигарету.
— Можно?
Нина Ильинична кивнула и, помешивая ложечкой чай, заметила, что никогда не настаивала на таком прочтении и что литература…
— Кстати! — Таня энергично стряхнула пепел в блюдце. — Представляете: схватилась, а в доме ни одной детской книжки: все выперла, освобождая место для кроватки.
— Это очень по-русски, — усмехнулась Нина Ильинична и добавила, что искупая свой грех, не выплесни вместе с водой ребенка.
Таня погасила окурок.
— Так дадите?
— Книжки-то? О чем разговор, — Нина Ильинична встала. — Я их для того тогда и брала…
И она направились в комнату, но тут зазвонил телефон.
Нина Ильинична взяла трубку.
— Алло!
Она долго слушала, а потом вставила, что Таня сейчас как раз у меня и я обязательно передам.
— Кто-нибудь из наших? — спросила Таня, имея в виду своих одноклассников.
Но Нина Ильинична положила трубку и сказала, что это Наташа и они с Владом приглашают нас на новоселье.
5
А когда Нина Ильинична и Таня вошли в огромную квартиру Влада и Наташи, то увидели хохлушку.
Бывшие соседки обнялись, и Влад начал экскурсию по квартире.
— Это камин, это гардеробная, это зимний сад… — он подошел к закрытой двери и торжественно произнес:
— А это…
Все столпились у закрытой двери, и у Нины Ильиничны заколотилось сердце: раньше здесь была ее квартира.
Влад широким жестом распахнул дверь.
— Фонтан, — выдавила хохлушка.
— Бахчисарайский, — усмехнулась Таня.
А у Нины Ильиничны непроизвольно хлынули слезы: здесь играл ее ребенок, сюда приходили ее ученики, здесь стоял стол с телом ее мужа…
А Наташа, не замечая реакции, кивнула Владу — он подкрутил какой-то кран, и фонтан ударил до самого потолка, потолок при этом выгнулся, свет погас, вспыхнуло множество разноцветных лампочек, заиграла музыка.
— У нас такой у Кыеви… — вздохнула хохлушка. — Я раз дитэй туда возыла из нашей Макеевки… — по ее щекам медленно потекли слезы. — А теперь они одни, то есть с отцом… алкоголиком… — И она быстро посмотрела на Нину Ильиничну и, как бы оправдываясь, объяснила, что не всегда же он был таким, а как шахту закрыли и в НАТО поступать надумали… — Она вытерла слезы. — Вот я и рванула в Москву на заработки…
И Нина Ильинична понимающе кивнула, мол, взрослые вечно заварят кашу, а детям есть нечего, и машинально спросила:
— А сколько их у вас?
— Двое, — залилась слезами хохлушка. — Девочка и… девочка.
И Нина Ильинична выразительно посмотрела на Таню и заметила, что литературу нельзя понимать буквально.
И Таня дрогнувшим голосом предложила хохлушке: «А привозите их ко мне, у меня как раз кровать свободная…»
И хохлушка всплеснула руками, что я даже не знаю, как вас зовут…
А Нина Ильинична подсказала, что ее зовут Татьяна, и три женщины — все в слезах — бросились обнимать друг друга.
— Не понял, — пробурчал Влад. — Был один фонтан, а стало четыре.
А Наташа надула губы:
— Вам что, не нравится?
И Нина Ильинична, взяв себя в руки, ответила, что просто:
Дыханье роз, фонтанов шум
Влекли к невольному забвению,
Невольно предавался ум
Неизъяснимому волненью…
