Я подняла руку.

   - Помедленнее! Я записываю.

   Какой у меня обстоятельный компаньон! Почему-то это было ужасно весело...

   Раньше бы я, наверное, с негодованием отказалась. Мол, коллегам надо доверять.

   Но теперь я убедилась, как легко все разрушить. А если бы госпожа Громова так и не ответила на мое письмо? Осталась бы я у разбитого корыта...

***

Согласование прав и обязанностей компаньонов заняло все утро. Постепенно я вошла во вкус и даже спорила из-за некоторых моментов. Нюр ворчал, но пару раз я заметила, что он тайком улыбается...

   Наконец пухлая пачка документов, подписанных обеими сторонами, заняла свое место в сейфе. Карлик перетащил пожитки в подвал, а коллекцию трубок гордо разложил в кабинете.

   - За это надо выпить! – провозгласил Нюр. – И не чая. А, компаньон?

   - А у нас ничего нет... – растерялась я.

   - Это у тебя ничего нет, девочка! – снисходительно ответил он.

   И продемонстрировал пузатую бутылку (где только прятал?).

   За неимением рюмок он набулькал пойла в чашки. Управляться одной рукой для него явно было привычно.

   - За новую юридическую компанию! – провозгласил он тост.

   Я с опаской попробовала выпивку.

   Ой, вкусно-то как! Похоже на мед, только совсем не приторно. И привкус такой приятный...

   Я сама не заметила, как кружка опустела.

   - Кстати, - Нюр плеснул еще понемногу. - Называй меня на «ты».

   - Ладно, - согласилась я.

   Мне уже все было нипочем. Даже «тыкать» госпоже Громовой смогла бы, наверное.

   - Так что было в суде? – как бы между прочим поинтересовался цверг.

   Я вздохнула – вспоминать было не слишком приятно – и, отставив стакан, начала рассказывать...

   - Интересно, - заметил Нюр, когда я умолкла. – Что собираешься делать?

   - А что тут можно сделать? – я расстроено вздохнула и пожала плечами. – Ждать и надеяться на лучшее. Только странно, что слушание назначили уже завтра. Разве эксперт успеет?

   - Для судьи Боброва – успеет, - отмахнулся цверг и потянулся за трубкой. Всегда думала, что табачный дым вонючий, а этот отдавал медом и вишней. – Иначе Бобров его в покое не оставит. А кто захочет, чтобы над кроватью всю ночь висел призрак?

   - Да уж, - я поежилась, представив это в красках. – И придумала же эта ведьма такую чушь!

   - Может, и чушь, - карлик деловито набивал табак, ловко придерживая трубку немощной рукой, - только запомни, девочка. В нашем деле есть два основных правила. Во-первых, никому не верить. А во-вторых, всегда готовиться к худшему. Понимаешь?

   Я подумала и медленно кивнула.

   - Понимаю, Нюр. Спасибо вам... ну, то есть тебе.

   - Да не за что! – отмахнулся он небрежно. – Обращайся!

***

Добрым советом компаньона я решила не пренебрегать, и на следующее заседание явилась в полной готовности.

   Готовность, в лице главной свидетельницы, действительно была очень полной, даже дородной. Брезгливо поджатые губы и пучок на голове напоминали незабвенную фрекен Бок, так что я даже улыбнулась потихоньку. Господин де Моруа в присутствии мамочки (а это была именно она) мгновенно превратился в Малыша.

   А если подумать, упитанный дворецкий (второй свидетель) с некоторой натяжкой мог сойти за Карлсона...

   Я тряхнула головой, отбрасывая неуместные ассоциации.

   Так, работаем!

   Вдовствующая баронесса де Моруа отчего-то общалась со мной не слишком приветливо, а на невестку и вовсе смотрела, как на таракана.

   К счастью, в зал нас позвали раньше, чем дошло до скандала.

   - Так, - проговорил судья, когда секретарь проверил явку сторон. Орган защиты прав потребителей опять не явился. Тоже мне, защита! – Получено заключение эксперта...

   Он зашуршал страничками, а я украдкой вытерла об юбку влажные ладони. Верно Нюр говорил насчет сроков. Только очень не хотелось, чтобы он оказался прав и в остальном.

   Судья поднял глаза от бумаг.

   - Стороны, желаете ознакомиться с полным текстом? Или достаточно, если я оглашу выводы?

   - Думаю, достаточно огласить, - привстав, сказала я.

   Мой клиент закивал, ведьма отмахнулась. Настроена она была как-то подозрительно легкомысленно, и больше внимания уделяла не суду, а собственному фамилиару.

   - Итак, личность Антуана де Моруа установлена, следов магических заклятий, личины либо характерных для не-мертвых флуктуаций ауры не обнаружено, - зачитал судья Бобров громко, и я вздохнула с облегчением. Как оказалось, рано. Не меняя ни тона, ни выражения лица, судья продолжил: - Однако выявлено постороннее воздействие (укус оборотня), которое могло привести к изменению параметров ауры. При этом господин де Моруа опасности не представляет и обратиться не сможет вследствие своевременно оказанной медицинской помощи (прижигание, окропление святой водой). Истец, встаньте!

   Я заметалась, попыталась вскочить, чтобы, так сказать, грудью заслонить клиента. Но под горящим голубым пламенем взглядом судьи стушевалась и уселась на место.

   Бобров удовлетворенно кивнул и перевел взор на побледневшего де Моруа.

   - Истец, вы признаете, что подвергались укусу оборотня?

   - Да, - выдавил тот, и мне ужасно захотелось побиться головой об стол.

   Почему, ну почему этот рыцарственный идиот сразу мне не сказал?!

   Судья словно подслушал мои мысли и спросил сурово:

   - Почему вы об этом не сообщили?

   - Ну, - рыцарь смущенно потупился и, сглотнув, признался шепотом: - Он укусил меня за такое место... Мы на них охотились, и...

   Ведьма подняла брови (видимо, предположения у нее были крайне неприличными), секретарь фыркнул, а судья хлопнул кодексом по столу:

   - Как вам не стыдно, истец! Отнимать время у суда такими пустяками! В иске я вам, конечно, откажу...

   Де Моруа опустил голову, машинально потирая пострадавшее место.

   Что?! Я вскочила, словно тоже укушенная за попу.

   - Простите, ваша честь!

   - Вы что-то хотели добавить, представитель истца? – поинтересовался судья недовольно. – По-моему, в этом вопросе уже все ясно.

   - Не все! – возразила я запальчиво. – Хорошо, пусть... пусть мой доверитель сам виноват, что не имеет, хм, доступа к телу супруги. Но ведь все равно пояс верности должен гарантировать, что доступа к телу госпожи де Моруа не будут иметь другие! А это не так!

   - Хм, - судья задумчиво потер подбородок и склонил голову к плечу. Сияние его усилилось, и теперь он светился почти как электрическая лампочка. Только оттенок неприятный, слишком холодный. – У вас есть доказательства?

   - Да! – обрадовалась я. – Свидетели. В прошлом заседании я просила вызвать их и допросить.

   - Ладно, зовите, - разрешил судья, вздохнув.

   Вдовствующая баронесса де Моруа ступала лебедушкой: плавно, царственно и чуточку высокомерно. Присягу свидетеля она подписывала, недовольно кривя губы, а назвалась с явной гордостью.

   - Я из тех самых де Моруа, - сообщила она надменно, - мой предок был оруженосцем самого короля Фридриха!

   И взглянула гордо. Мол, съели?

   - Рад за вас, но это дела не касается, - отбрил ее судья. – Итак, что вы можете рассказать о предмете спора? Вы состоите в родственных отношениях с истцом?

   - Я его Мать! – произнесла она.

   Именно так, с большой буквы.

   - И? – поторопил судья.

   - Я была против, чтобы мой Тошечка женился на этой... этой вертихвостке!

   «Тошечка» густо покраснел и уставился в пол, избегая взгляда супруги.

   - Я знала. Знала, что ничего хорошего из этого не выйдет! – повысила голос вдовствующая баронесса.

   - Мама, - слабо возразил красный как помидор рыцарь.

   - Молчи, сын! – величественно заявила она. - Эта девка опозорила наш род! Она совратила моих бедных, наивных мальчиков!

   - Мальчиков? – переспросил судья странным тоном. – Говорите поточнее, свидетель!