- Моих сыновей, - объяснила она, поправляя кружевные манжеты, и снова поджала чуть подрисованные бледно-сиреневой помадой губы. В исходящем от призрака мертвенном свете они казались синеватыми, как у утопленницы. – Моих мальчиков! Тошечку и Дрюшечку!

   Судья бросил на «Тошечку» насмешливо-сочувственный взгляд и уточнил:

   - И сколько лет вашим... хм, сыновьям?

   - По двадцать семь, - сообщила она охотно. – Мои сыновья – близнецы. Дрюшечка родился всего на час раньше.

   - Понятно, - судья хмыкнул. – Итак, вы сами были свидетельницей... совращения?

   - Да! – гордо выпрямилась баронесса. – Я собственными глазами видела это! Эта девка лежала на моем Дрюшечке!

   - Где именно это происходило? – поинтересовался судья.

   Он не давал мне возможности вмешаться в допрос.

   Настоящий бобер – зубами вгрызся!

   - В картинной галерее, – сообщила она скорбно. – Перед ликами наших предков! Тошечка, ну как, как ты мог?! Привести в наш дом эту!..

   Тошечка набычился и наконец нашел в себе силы возразить:

   - Я люблю ее, мама! В конце концов, меня долго не было, Адель скучала и...

   - Ты ее оправдываешь?! – вскричала баронесса, но ее перебила госпожа де Моруа.

   - Антуан, - спросила она недоверчиво, - ты что, поверил в эту чушь?!

   - Мама ведь сама видела, - буркнул он, не глядя на нее. – И старый Лэнсом...

   Она молча отвесила ему пощечину и вышла из зала. Только дверь хлопнула так, что с потолка свалился целый пласт штукатурки. К счастью, никого не задело, разве что фамилиара слегка припорошило известкой. Но он продолжил безмятежно дрыхнуть, даже ухом не повел.

   - Вот, – довольно произнесла вдовствующая баронесса. – Так ей и надо, этой дешевке!

   Ой, дура...

   - Мама! – не обманув моих ожиданий, заорал де Моруа. – Как ты можешь? Адель – моя жена!

   - Пока... – многозначительно заметила она.

   - Мама! Мы уезжаем из замка! Немедленно!

   И рванулся к выходу. Я едва успела схватить его за рукав.

   - Господин де Моруа! – горячо взмолилась я. – Пожалуйста, сядьте. Нельзя самовольно покидать судебное заседание.

   - К черту! – он вырвал руку. – Пусть! Адель, я должен идти за ней!

   - Слизняк! – отрезала «любящая мамаша». – Совсем как твой покойный папочка.

   - Поговорим позже, - пообещал он ей, не оборачиваясь, и на месте баронессы к моменту разговора я предпочла бы хорошенько подготовиться. Например, надеть полный доспех из коллекции доблестных предков.

   - Постойте, господин де Моруа, - голос судьи был мягок. – Еще пять минут, и мы закончим.

   - Ладно, - неохотно согласился истец и вернулся на свое место.

   Губы судьи Боброва дрогнули. Кажется, представление ему понравилось. Еще бы, не каждый день получается так развеять скуку посмертного существования!

   - Итак, свидетель, вы лично видели половой акт между вашим сыном... хм, первым сыном и женой второго сына? И помните, вы под присягой!

   - Н-н-нет, - вдруг выдавила вдовствующая баронесса, и я чуть не упала со стула. Они что, специально это делают?!

   Предупреждал ведь Нюр не доверять никому! Надо было заранее расспросить баронессу.

   И как только у госпожи Громовой получалось спокойно на все реагировать? Закалка, наверное.

   - Так почему вы решили, что ваша невестка изменила мужу? – рявкнул судья, заставив меня сжаться от неожиданности. – Они были раздеты?

   - Это было видно! – упрямо возразила вдовствующая баронесса. – Она на нем лежала, и...

   Я тоскливо вздохнула.

   - Может, она просто поскользнулась? – вдруг подала голос ведьма. – Сбила его с ног и упала сверху.

   - Что за чушь! – благородная дама презрительно поджала губы.

   - Свидетель, господин Лэнсом видел то же самое? – вмешался судья. И, после неохотного кивка баронессы сообщил: - Вопросов больше нет.

   Она неохотно покинула свидетельское место.

   - Представитель истца, встаньте! – потребовал Бобров, глядя на меня из-под кустистых бровей. – Вы же понимаете, что факт измены не доказан?

   У меня екнуло сердце. Проиграть первое же дело!

   - Ваша честь, артефакт должен предотвращать саму возможность измены! – упрямо возразила я. – То, что посторонний мужчина мог прикоснуться к жене моего доверителя, означает...

   - Глаза и руки друга еще не делают мужчину рогоносцем, - засмеялась ведьма. – А сбой наверняка из-за того, что они близнецы. Но большего он бы сделать не сумел!

   Судья вздохнул и сложил руки на гражданском кодексе. Сквозь его кисти просвечивал герб Альвии на обложке.

   - Стороны, объявляю перерыв на полчаса. Приходите к мировому соглашению. Все!

   И мы поплелись в коридор.

   - Ваши предложения? – подавлено спросила я у ведьмы.

   Мой клиент умчался успокаивать жену, а его мама уселась в сторонке, насупленная и злая, и делала вид, что никого не замечает.

   - Давай так. – Она почесывала за ушком млеющего фамилиара. – Я изменю заклятие с учетом... хе-хе, укуса оборотня. – Подумала и уточнила: - Бесплатно. А рыцарь отзовет иск и извинится. Годится?

   - Годится, - кивнула я.

   Это было лучшее, на что можно рассчитывать...

   Я отправилась разыскивать де Моруа. Хотя «разыскивать» - это громко сказано, в ночной тишине вопли были слышны издалека.

   Во дворе суда, под тополем, чета де Моруа так вдохновенно выясняла отношения, что в ближайшем доме зажегся свет, а где-то залаяли собаки.

   - Нам не надо было жить с твоей маой!

   - Я же обещал тебе, что мы съедем, - возражал рыцарь запальчиво, - как только я заработаю на собственный дом.

   - И до тех пор я должна была, как дура, ждать тебя у окошка, да? – вспылила прекрасная дама. – А чтоб чего не вышло, носить этот идиотский пояс верности?!

   - Это традиция! – громко возразил он. – Все так делают!

   - Вот еще! – фыркнула она.

   - И вообще! Ты с ними кокетничаешь!

   - С кем?!

   - Со всеми! – заорал рыцарь, широким жестом обведя все вокруг.

   – Я ничего плохого не делала! Я просто хотела почувствовать себя красивой женщиной, пока ты шлялся невесть где в поисках подвигов... на свое седалище! Я мирилась с твоей мамой, вашим дворецким, даже с этим поясом верности. Чтобы только ты не переживал. Но больше я терпеть не буду! Слышишь?!

   - Тише, пожалуйста! – попросила я, опасаясь, что соседи вызовут милицию. – Господин де Моруа, можно вас на минутку?

   - Говорите, - буркнул он хмуро.

   - Ведьма предлагает мировое соглашение, - заговорила я торопливо. – Она бесплатно переделает артефакт, ну, с учетом новых обстоятельств. А вы извинитесь. Согласны?

   - Ха! – прекрасная госпожа де Моруа скрестила руки на груди и вздернула подбородок. – Эта штука ему больше не понадобится.

    Рыцарь же, наоборот, опустил голову, о чем-то напряженно размышляя.

   - Не понадобится, - согласился он наконец. Повернулся к жене и... бухнулся на колени. – Адель, прости меня, пожалуйста! Я люблю тебя. Прости! Я ревнивый дурак, я...

   Она протянула руку и приложила ладошку к его губам.

   - Т-с-с, - прошептала она. – Я тоже тебя люблю! И больше не смей во мне сомневаться!

   Рыцарь вскочил, легко подхватил ее на руки...

   И они словно растаяли в темноте, только откуда-то доносился ласковый смех и нежный шепот...

   Пришлось возвращаться в суд одной.

   - Ну, что? – при моем появлении сидящая на скамье ведьма подняла голову. На ее коленях млел фамилиар. – Согласился?

   - Кхм, - я прочистила горло, - думаю, вам не придется переделывать пояс верности. Только снять.

   - Чудненько. – Она широко улыбнулась.

   - Стороны, вы достигли соглашения? – раздался скрипучий голос судьи.

   - Да, ваша честь! – подтвердила я, вынимая лист бумаги.

   Надо составить текст, подписать его за господина де Моруа (благо, по договору я имела такие полномочия) и дождаться утверждения...