Лицо Берни осветила слабая улыбка, я успел разглядеть, что кусок переднего зуба у него отколот.

— Беги-ка лучше за помощью, Чет, — сказал он. — Времени совсем мало.

Я не сдвинулся с места.

— Как привести помощь?.. Ты об этом думаешь, верно? — продолжил Берни. — Дружище, ты гораздо умнее меня.

Нет, нет и нет. Умнее Берни быть невозможно. И даже если бы я знал, как привести помощь, то все равно не бросил бы партнера в таком состоянии. Других мыслей у меня не было. Я обежал вокруг балки, взглянул на веревку, которая стягивала руки Берни — низко, на запястьях, — и принялся грызть ее.

За свою жизнь я много чего сгрыз — например, кошелек Леды (кожаный, несмотря на зеленый цвет, и не просто из кожи, а из итальянской кожи, о существовании которой я даже не подозревал и которая тем не менее оказалась восхитительной на вкус) и кучу других вещей: одежду, мебель, игрушки, садовый инструмент… Сгрыз в клочья, ей-ей, опыт у меня с раннего детства. Сами понимаете, какая-то веревка, пусть даже довольно толстая, не представляла для меня трудности. Я говорил, какие острые у меня зубы? Как кинжалы, и по размеру такие же.

Я действовал быстро — перекусывал отдельные нити, тянул и жевал, не успевая насладиться процессом. Веревка поддалась почти сразу, размочалившись у меня во рту. Время от времени Берни шевелил запястьями или натягивал веревку — один раз даже балка затрещала. Я, конечно, порадовался тому, что мой партнер по-прежнему силен, но, если честно, он больше мешал, нежели помогал мне. Лопнула толстая стренга, за ней другая. Осталось совсем немножко. Я вонзил зубы в разлохмаченную веревку, потянул назад, одновременно мотая головой — это движение всегда…

— Чет, — очень тихо произнес Берни, — прячься.

Я поднял глаза и увидел в круглом проеме двоих людей. Первой была Ольга, высокая женщина с тугим пучком волос и бутылкой воды в руках; я видел ее раньше, это она оттаскивала Мэдисон от окна сарая. Ее спутником оказался водитель Гарольд, чьи сросшиеся брови делали его похожим на мартышку. По утверждению Берни, люди произошли от обезьян, а мы, собаки, — от волков. В принципе большего мне знать и не нужно. Гарольд небрежно держал в руке пистолет, меньше нашего «смит и вессона». Я затаился в тени.

Ольга и Гарольд подошли к Берни. Я видел, как мой напарник шевелит руками за спиной, пытаясь сбросить веревку. Она почти превратилась в лохмотья, но все же не порвалась окончательно.

— Ну, как сегодня самочувствие у нашего пациента? — насмешливо спросил Гарольд.

Берни взглянул на него и ничего не ответил.

— Что еще за «пациент»? — не поняла Ольга.

— Мы так шутим, — пояснил Гарольд.

— Кто «мы»?

— Американцы.

— Что в этом смешного? — Ольга открутила крышку с бутылки и поднесла ее ко рту Берни, однако он отрицательно покачал головой, не переставая незаметно работать запястьями. Теперь к ним прибавились еще и пальцы. — Пей, — сказала Ольга. — Приказ мистера Гулагова. Пока что ты должен жить.

— Я не подчиняюсь Гулагову, — ответил Берни. Остатки веревки за его спиной наконец слетели на пол. Я прижался к земле, готовясь к прыжку.

Гарольд шагнул вперед, рассеянно помахивая пистолетом.

— Лей, — скомандовал он.

Ольга начала обливать водой лицо Берни. Я едва сдерживался от злости.

— Пей, сукин сын, — прошипел Гарольд.

— Пока не хочется, — сказал Берни.

— Что-о?

Мускулы на спине Берни напряглись, рука метнулась вперед. Мой партнер быстр, как молния, просто сегодня, к сожалению, ему не повезло. Он попытался выхватить у Гарольда оружие, но не сумел. Глаза Ольги расширились. Она уронила бутылку и застыла как статуя. Гарольд же быстро отскочил назад и поднял руку с пистолетом. Я прыгнул.

И тоже промазал. Врезался в Ольгу, сбил ее с ног, постарался в воздухе скорректировать направление и перевернулся вокруг своей оси. Приземляясь, оскалил зубы и вцепился в ладонь Гарольда. Тот взвыл. Ольга бросилась к нему. Я перескочил через нее, схватил зубами пистолет, резко затормозил, развернулся и помчался к Берни. Он взял у меня оружие, нацелил дуло на Гарольда, потом на Ольгу и снова на водителя.

— Я не хочу никого убивать, — сказал он. — Впрочем, нет. Хочу.

Ольга и Гарольд замерли на месте. Свободной рукой Берни расстегнул ошейник-удавку и сбросил его, затем принялся развязывать веревку на лодыжках.

Вскоре удавка красовалась уже на шее Гарольда, и он под присмотром Берни связывал Ольгу.

— Я истекаю кровью, — пожаловался Гарольд.

— Затяни узел потуже, — велел ему Берни.

Теперь от Гарольда пахло мочой. От Ольги тоже. Неплохо, неплохо. После того как женщина была связана по рукам и ногам, Берни открепил цепь от крюка на потолке и примотал ею Гарольда к балке. Для этого ему пришлось положить пистолет на землю. Я стоял рядом с Гарольдом и внимательно следил за ним, для профилактики пару раз слегка цапнув за ногу. Он даже не пытался сопротивляться.

Берни поднял пистолет.

— Ни звука! — приказал он пленникам.

Мы ждали — чего, я не знал, просто доверился Берни. Ольга лежала на боку между рельсами и злобно смотрела на нас. Гарольд сидел на месте Берни, спиной к балке. Раз или два он поморщился от боли. Не повезло тебе, приятель. Мы с Берни встали позади него, укрывшись в темноте. Берни поднял бутылку с водой, налил мне немного в старое ведерко, остатки допил сам.

Снаружи донесся голос:

— Гарольд, Ольга, где вы?

Это Борис. Берни едва заметно покачал пальцем.

— Гарольд! Ольга!

Борис направлялся к нам со стороны сарая, держа в руке винтовку.

— Гарольд, кретин, куда ты запропастился? — Он подошел к входу, вгляделся в темноту. — Гарольд, это ты? Какого… — Борис вскинул винтовку.

Мой напарник вышел из-за балки.

— Брось оружие, — приказал он.

Вместо того чтобы бросить винтовку, Борис нажал спусковой крючок. Пуля отскочила от скалы совсем рядом с нами, затем срикошетила от другой стены где-то в глубине тоннеля. Берни тоже выстрелил, вспышка огня (зрелище, конечно, захватывающее, однако все как-то быстро переросло в серьезную заварушку) осветила шахту. Борис взревел от боли и пошатнулся, схватившись за ногу. Снова выстрелил, на этот раз держа винтовку одной рукой. Пуля вонзилась в балку, немного выше головы Гарольда.

— О черт! — крикнул Гарольд.

Берни сделал ответный выстрел и попал Борису в плечо. Тот развернулся, упал, выронил винтовку, потянулся к ней. Очередным выстрелом Берни взметнул пыль между винтовкой и ладонью Бориса. Белобрысый отполз прочь, с трудом поднялся на ноги и заковылял к выходу. Не дойдя несколько шагов до сарая, он опять повалился на землю. Пару раз поднял голову в сторону двери и что-то прокричал, но слов мы не расслышали. Я побежал за винтовкой, взял ее в зубы — ух ты, здоровая — и принес Берни. Теперь он держал оружие в обеих руках. В таких ситуациях мы обычно справляемся на «отлично».

Через некоторое время Ольга, все еще лежа на рельсах, повернула голову в сторону Гарольда и сердито проговорила:

— Это ты виноват! Не связал его как следует.

— Я? Ах ты, тупая корова! — возмутился Гарольд. — Я связал его как положено. Обвиняй не меня, а Сталина!

Я подошел к нему и гавкнул прямо в лицо. Меня зовут Чет!

— Сталина? — удивился Берни.

— Я объясню. — Гарольд облизнул губы. — Я все объясню, если ты меня отпустишь. Я сразу уеду, даже оглядываться не буду, и мы больше никогда не встретимся.

— Что ты можешь объяснить? — спросил Берни.

— Заткнись, трус! — крикнула Ольга.

— Почему это? Все кончено, — отозвался Гарольд.

— Мистер Гулагов тебе еще покажет!

— Меня тошнит от твоего Гулагова. — Визгливый голос Гарольда резанул мне по ушам. — Тошнит от его грязных делишек!

— Каких делишек? — спокойно спросил Берни.

Гарольд сощурил глаза, изобразив так называемый «умный взгляд». Берни говорит, если человек пытается строить из себя умника, на самом деле он глуп. В общем-то мне без разницы, просто я люблю, когда напарник меня просвещает.