— Оно барин понятно, дело молодое! Однако же, изволю заметить, зря туда едем.

— Что так? — раздраженно полюбопытствовал инженер, раздосадованный тем фактом, что извозчик вмешивается не в свое дело.

— А нет там ничего. Ни мамзелей, ни шампанского, ни веселья.

— Как это? — уже заинтересованно проявил интерес инженер.

— Так закрылось заведение, почитай уже с неделю как. Мадам девочек распустила, заведение закрыла, ремонт затеяла. Могу порекомендовать адрес, там все есть! И развеселые мамзели, и вино, и музыка.

— Нет! Нет! Правь, куда я сказал.

Новость была ошеломительной, и ее требовалось разъяснить. Значит, что-то произошло за это время? Пожалуй! Колоссовский досадовал на себя, что в такое время бросил ребят. Что за дрянная черта у него: быть уверенным, что все можешь контролировать, ведя несколько дел одновременно? Обязательно что-нибудь да упустишь! А из-за излишней самоуверенности под угрозой, быть может, жизнь и свобода ребят.

Бывший бордель встретил инженера звуками и запахами ремонта. Раздавался шум молотка и воющий звук пилы, пахло свежей краской и клейстером. Тучный и важный швейцар попытался не пропустить Колоссовского вовнутрь, доказывая, что мадам Балахарева отсутствует:

— Мадам в отъезде, через два дня будут, наказали никого не впускать. — говорил швейцар, в то время, как своим пузом оттеснял непрошенного визитера к выходу.

Но не на того напал: стройный и изящный поляк нашел таки щель между толстяком и стеной прихожей и ловко протиснулся меду ними. Представившаяся его взору картина являла собой зрелище полной перестройки. Куда-то исчезли мягкие диваны — олицетворение бесстыдной неги, на их месте ровными рядами столы для раскроя и шитья и швейные машиныс ножным приводом. Вместо тяжелых драпирующих портьер, сияли, ожидая новые шторы, окна. Рабочие заканчивали оклейку новых светлых шпалер. Повеселела и посветлела обивка. Через черный вход Колоссовский прошел на задний двор, где команда столяров заканчивала сооружение какой-то плотницкой деревянной штуковины. Ни в сарае, ни за поленницей дров Николки не было.

Ничего не дал и визит к Алексею Заломову. Тот сам недоумевал. К тому же непонятным было поведение Кирилла, который без видимой причины вдруг потребовал срочного расчета и исчез из города в тот же день, что и Николка.

Обескураженный Казимир Ксаверьевич вернулся в свою квартиру, где его ожидал мальчишка-посыльный с конвертом. Развернув его, инженер прочитал короткий текст:

«666. 616 — завтра в 10 часов в гостиной у полицмейстера». 666 — знак таинственного Братства Звезды, членом коего Колоссовский имел честь состоять, а 616 — на языке их сигналов означало «Общий сбор». Колоссовский, относившийся к Братству как к некой игре, как к дани моде, как к пропуску в мир местного истеблишмента, тем не менее понимал, что отказаться от мероприятия никак невозможно.

На следующий день верный своей пунктуальности инженер вошел в двери хорошо знакомой ему гостиной, где встретил изысканное общество. С первого взгляда было видно, что Братство Звезды — не для экзальтированных особ: никакого оккультизма и мистики. Больше похоже на заседание какого-нибудь аристократического клуба, все достаточно чопорно, в меру солидно, элитарно и… заурядно. Ни тебе магических ритуалов, ни кровавых жертвоприношений, ни итаинственных балдахинов и всего прочего оккультого антуража.

Кроме самого полицмейстера и товарища губернатора, городской истеблишмент был представлен несколькими крупными судейскими, земскими, и полицейскими чинами. Впрочем, была сошка и помельче. Наличествовало несколько служащих различных банков, причем в немалых чинах. Несколько членов известных в городе купеческих фамилий тоже не избежали искушения поиграть в заговорщиков и эзотерику, и были представлены среди членов Братства. С удивлением Колоссовский обнаружил и двух представителей духовенства. В общем, в членах Братства состояли все слои общества, за исключением промышленных рабочих и крестьян.

— Придурки! — про себя презрительно скривился Казимир. — И эти петухи собрались построить новый мир? Не имея в своих рядах ни одного представителя производительных классов? Да это просто клуб заигравшихся от безделья недоумков.

Рассуждения инженера были прерваны появлением новых персонажей, несомненно, являвшихся главными в сиим действе. Первым появился довольно тучный господин в котелке и рыжими кавалерийскими усами вразлет. Следом за ним шествовал моложавый осанистый мужчина, чье лицо украшали пышные бакенбарды и немецкая бородка, называемая а России скобелевской.

— Немцы! — безошибочно определил Колоссовский и сей факт не вызвал в нем прилива энтузиазма, ибо он был поляк. А своеобразная «любовь» поляков к немцам общеизвестна.

— Господа! — обратился толстяк к собравшимся с неподражаемым акцентом, лишь подтвердив предположение поляка. — Позвольте предздавиться: барон фон Штоц, управляющий Мозковским филиалом Дворянского земельного банка и Верховный Магистр России.

Все встали и поприветствовали гостя кивком головы. К удивлению Колоссовского, никто не посмел возмутиться тем фактом, что ими руководит немец. Что за странная нация, думал инженер, тысячелетиями свою историю мерят, на каждом углу кричат о русском духе и русской душе, а все в учениках у немчуры ходят, никакой гордости!

Между тем барон продолжил:

— Прошу поддвердить ваши полномочия!

Все присутствующие, и Колоссовский в их числе, вытянули перед собой руку с перстнем. Фон Штоц удовлетворенно кивнул, а инженер отметил, что только в последний момент перед уходом из дома вспомнил и успел нацепить этот глупый перстенек.

— Мы зобрались, чтобы обзудить котовность Братстфа накануне феликих событий. Они потребуютх озобой спльоченности членофф Братстфа. З прискорбием витим, что в вашем городе нет единства среди членофф Братстфа. После известных зобытий многие манкируют афторитетом Магистра Волги косподина Козятина.

К удивлению Казимира на середину комнаты вышел тщедушный человек с узкими плечами и козлиной бородкой. Так вот каков, их вождь, с тоской думал он, все более скептически оценивая это сборище.

— Смею заверить зобравшихся о бесконечном нашем доверии к косподину Козятину, — с нажимом произнес Штоц, — Коему и предоставляю прафо вести зобрание.

Все адепты Братства вновь привстали со своих мест и принялись наперебой выражать Магистру Волги свою лояльность.

— Благодарю Вас, братья! — Мужичонка приосанился и окрепшим голосом продолжил. — Напоминаю собравшимся, что Братство — особая организация, собравшая всех неравнодушных к судьбе страждущего человечества. Поэтому решения Братства и указания руководства выше любого патриотического, гражданского и должностного долга. За невыполнение заветов Братства, или за желание покинуть его ряды одна дорога — смерть! И каждому воздастся по делам его!

Все опять принялись усердно кивать головами. Прямо как китайские болванчики, с иронией думал о них Колоссовский.

А козлообразный Магистр продолжал «жечь глаголом»:

— Мы удостоены великой чести, наш город почил своим присутствием один из Великих Магистров, наш европейский куратор князь Кронберг!

И Козятин театральным жестом повернулся в сторону держащегося пока в тени господина с бородищей на лице. Тот выступил вперед и слегка наклонил голову, выражая почтение к собратьям по почитанию культа Звезды.

— Братья! — начал он свою речь. — Мы знаем, что много тысяч лет назад на нашу с вами Землю упала Белая Звезда, являвшаяся домом для расы Древних. Выжившие после катастрофы Древние, коих мы величаем Несущими Свет, расселились и стали жить среди дикарей, каковыми были тогда наши предки. Именно Древние дали людям огонь, научили выращивать хлеб, плавить металлы и приручать диких животных, но они одарили человечество не всеми знаниями, коими обладали. Люди должны дозреть, построить более лучшее и более справедливое общество. Лишь тогда нам низойдет откровение, и станет доступен кладезь мудрости жителей Белой Звезды. Мы, Великие Магистры считаем, что час пробил! — голос говорившего обрел мощь и зазвучал зловеще и гулко. — Наступает время перемен. Грядущая великая война смоет всю грязь с человеческого общества. На обломках старых государств и империй будут построены Соединенные штаты Европы, место, где будут править закон, справедливость и порядок, а людская мудрость сделает нас достойными знаний Древних.