— Тище! — в отчаянии зашипела девушка.

Они прислушались, но в доме было тихо.

— Пошли отсюда! — шепотом сказал парень. — Сейчас мы все равно ничего не найдем, для этого требуется время и более вдумчивый подход.

Не забыв выключить свет, они крадучись, на цыпочках, возвратились в спальню.

Остаток ночи был отдан на откуп Амуру. Неистовству любовной страсти и жару объятий добавило пылу ощущение опасности, осознание, что рядом, в одном доме в своих постелях мирно спят ничего не подозревающие родители девушки. Пылкие любовники успокоилисьлишь, когда первые утренние лучи отбросили тени от высоких домов большого города.

— Завтра? — только спросила девушка, после прощального поцелуя.

— Уже сегодня. — ответил юноша, ловко перекинув ногу через подоконник, — Я буду рядом. Эти типы так и увиваются вокруг вас. На твоего папашу надежды нет — я защищу вас!

Наталка смотрела, как рыжая копна волос опускается все ниже и ниже, пока последний вихор не скрылся за подоконником. Отчего-то возникло стойкое ощущение, что это их последняя ночь, и у девушки защемило сердце! До боли в ногах захотелось броситься к окну и окликнуть милого, не отпускать юношу от себя. Требовалось забыться и уснуть, чтобы преодолеть возникшее невзначай чувство безысходности и тревоги, и девушка неуверенным шагом пошла к постели. Спать!

— Все готово, барон?

— Все как Вы приказали, князь.

— Рассказывайте!

— Исполнители готовы — два здоровых мужика, которые, ради денег, мать родную убить готовы. Дворник подкуплен и не будет нам мешать.

— Батюшка готов?

— Готов, давно готов! Вот только старый слуга предан прежнему господину и с ним могут быть затруднения.

— Я думаю, он не будет нам помехой.

— Да, но возникло еще одно препятствие.

— Запомните, барон, нет препятствий, есть негодно выполненная работа! Каков его характер?

— Юнец! Он вновь объявился.

— Да, это действительно усложняет дело. Уж больно прыток, наш пострел.

— Дозвольте сказать, господин князь.

— Не томите, барон!

— Парнишка по слухам вращается в цирковых кругах, там нравы вольные…

— Вот и займитесь этим. Неужели не сыщется среди них хоть одна фройляйн, не сильно обремененная моральными принципами? И спешите, помните, фрау Катерин может поехать с Вами, если ее дочь поедет со мной.

— Уже бегу! Только один вопрос князь. Завтра?

— Завтра! И это решено. Этот простофиля царь отверг ультиматум кайзера и сам обрек свою страну на позор и неисчислимые бедствия. Завтра кляча-история с шага перейдет в галоп.

Девушка проснулась, когда солнце стояло уже в зените. Она сладко потянулась и мимоходом глянула на ходики, висевшие на стене, и аж подпрыгнула: была четверть двенадцатого. Сегодня же 31 июля! День, когда должны огласить завещание. Как она чуть не забыла! Как она могла проспать? В одной ночной рубашке Наталка выскочила из спальни и остановилась, пораженная ночной тишиной дома. Все спят? Через заднюю дверь она вышла во дворик особняка. На скамеечке по-стариковски сидели, крутили цигарочки и беседовали Тихоныч и Ахметка. Вернее беседовал один Ахмет: он рассказывал Тихонычу последние московские сплетни, до которых дворницкая порода были большие знатоки.

— Тихоныч! — окликнула старика девушка, нисколько не смущаясь, что она прочти раздета.

— Что дочка?

— Все спят, а разве не сегодня нотариус приедет?

— Ой, беда! — по-стариковски всплеснул руками Тихоныч. — Запамятовал, старая я развалина! Давай, дочка, беги, буди маму. А я мигом самоварчик поставлю.

Но ее уже и след простыл.

— Мама! Мама! — дочка ворвалась в мамину комнату и принялась тормошить ее. — Времени посмотри сколько! Скоро нотариус приедет. Надо папу разбудить!

«Честь» побудки похмельного, поле бурных возлияний, отца семейства принадлежала Екатерине Михайловне.

Чудо, но они успели! И в назначенный срок все семейство Воиновых чинно восседало в гостиной за большим столом. Чуть в стороне, в кресле расположился представитель заинтересованной стороны — Дворянского земельного банка, один из его управляющих, некто господин Штоц. Воинов-отец, надо отдать ему должное, выглядел более чем достойно после вчерашних обильных возлияний в Московских трактирах. Наталка представляла, каких трудов ему это стоило. Он даже умудрился побриться! Воинова-мать сидела в своей обычной позе: склонившись и уткнув глаза в стол. Но ее рабски-покорная поза не могла обмануть дочь — Екатерину Михайловну выдавали прежде бесцветные, а сейчас бесстыдно алеющие распухшие губы, да, не вязавшиеся с ее обликом, полные счастья глаза, коими она изредка стреляла в то место в гостиной, которое облюбовал герр Штоц. Барон сидел в спокойно расслабленной позе, которая как бы говорила, что он посторонний при действе, которое намечалось. Однако внимательные глазки брезгливо следили за отцом, тревожно — за дочерью и победно — за матерью. Взгляды, коими одаривал барон фон Штоц членов семейства, напомнили Наталке о подозрениях Николки и заставили быть настороже. Поэтому Воинова — дочь внешне выглядела абсолютно спокойной, надев на себя беспроигрышную маску пай-девочки, однако внутри ее поселилась тревога.

Ровно в час пополудни Тихоныч доложил о прибытии нотариуса, и в гостиную шаркающей походкой вошел благообразный старик в видавшем виде вицмундире. Похоже, что это был редкий экземпляр реликтовой породы людей, видевший, полное впечатление, еще времена Николая Павловича: так был он строг, лыс, тощ и сух. Прошествовав во главу стола и выполнив все необходимые для начала процедуры, он достал из своего ровесника-портфеля запечатанный пакет, вскрыл его, и извлёк запечатанный сургучом конверт, на коим рукой Олега Игоревича Воинова была проставлена дата и подписано:

Показав собравшимся конверт, чтобы все удостоверились в целостности печати, нотариус вскрыл его, достал несколько исписанных листов гербовой бумаги и приступил своим скрипучим замогильным голосом к оглашению завещания.

Сначала шел длиннющий список всего движимого и недвижимого имущества, нажитого за долгую историю многими поколениями Воиновых. В перечне всех предметов коллекции холодного оружия прозвучал и «меч, именуемый Мечом Тамерлана, неизвестный мастер начала XIV в., полученный в качестве приданого за любимой моей супругой Галии, в православии Галины». Наталка отметила, как встрепенулся дремавший до сего времени барон, а его взгляд из полуприкрытых век стал жестким, оценивающим. «Упырь, бегемот[49] библейский» — решила для себя девушка. Наконец старик перешел к резюмирующей части завещания, ради которой, собственно говоря, все сюда и собрались. В ней не было обычного для таких документов перечня сумм отданных на благотворительность и иные богоугодные дела, а сразу начиналась фраза, что «землю, все движимое и недвижимое имущество я завещаю моему единственному сыну Александру Олеговичу Воинову». Воинов-отец перевел дух и победно оглядел свое семейство. Он так радовался, что едва не пропустил следующую фразу «за исключением коллекции оружия и в особенности Меча Тамерлана, кои я завещаю моей внучке Наталье Александровне Воиновой». Дальнейшее чтение документа было прервано звериным рыком Александра Олеговича: