— Николка! Ты его видела? Что ты о нем знаешь? Где он?

Глаша мягко высвободила свои руки, достала из-под корсета записку и молча протянула ее. Едва прочитав записку, Наталка скомкала ее и потянулась к вешалке за шляпкой, но на полдороге замерла, обернулсь:

— Отведешь меня к нему?

— Конечно, ведь я за этим пришла.

И вот по сумеречным улицам бредут две темные женские тени.

Вечером того же дня в маленькой комнатке Гимназистки как зверь в клетке метался юноша. То он мерил шагами нумер, то забегал в тулетную комнату, чтобы осмотреть себя в зеркало придирчивым взглядом и в очередной раз смочить и попытаться пригладить свои непокорные вихры. Вид его не вызывал в нем ни малейшего удовлетворения: вышиванка навыпуск, поддетая простым ремешком и узрчатый цветной жилет с чудовищно аляповатыми цветочками. Вылитый приказной в лавке или половой в кабаке, с неудовольствием глядя на себя, думал он. С тоской он оглядывал дамский столик, весь уставленный духами, помадами и прочими женскими штучками: «Хоть бы мужское что-нибудь!.

Припасенный заранее букетик ландышей он тоже без конца пристраивал с места на место, пока не поставил в вазу на дамском столике. С каким видом встретить, в какой позе, о чем вести разговор? Эти вопросы без конца мучили парня. С ними была вообще беда. По мнению Николки, он должен иметь вид независимый, строгий, уверенный в себе и полный собственного достоинства. Как Колоссовский. И он принялся репетировать: старательно копировал и вид, и позу Казимира в день первого прихода после побега: лицом к окну, спиной ко входу и обязательно скрестив руки на груди. Отрепетировав стойку возле окна, он опять помчался в ванную, решив поставить букетик на подоконник. В сей момент он учуял скрип открываемой двери. Пришли! И Николка, схватив со стола вазу с букетиком, опрометью бросился навстречу.

По мере приближения к цели путешествия лихорадочный мандраж охватил и Наталку. А когда она стала догадываться, к какому дому они приближаются, девушку охватила немалая паника. В здании размещалось известное всему городу заведение, о котором в приличном обществе не принято было говорить. Тем не менее, о функциональном предназначении этого дома Наталка была достаточно наслышана. И ей переступить порог этого дома?! Позор на весь белый свет! А увидит кто? Что скажет Клавдия? А если дойдет до ее через чур набожной маменьки? Скандала не оберешься. Ну и пусть! Семь бед — один ответ! Тем более, что уже наверняка кто-то видел, как она расхаживает по вечернему городу вместе с кокоткой. И, приняв решение, Наталка решительно зашагала за подругой. Стучаться в двери на глазах у всех не пришлось — барышни свернули в подворотню. В своих терзаниях Наталка и не подумала, что у особняка мог быть черный вход, ведший во двор. Паника улетучилась, уступив место озлоблению на Николку: «Я за него переживаю, выплакала все слезы, а он, паршивец, в таком цветнике развлекается!» С такими мыслями девушка поднималась по лестнице вслед за Глашей.

Глаша по-хозяйски распахнула первую же дверь и сделала рукой приглашающий войти жест. Наталка зачем-то зажмурилась и вошла. Сначала был сильный толчок, от которого девушка едва не упала. В следующий миг в глаза и лицо полетело что-то белое и приятно пахнущее. И лишь затем она ощутила, что ее блузка стала насквозь мокрой. Девушка открыла глаза и прямо перед собой увидела остолбеневшего Николку, в руке которого была пустая ваза. Это получилось как-то само собой, но они оба одновременно склонились, чтобы поднять рассыпавшиеся из вазы злополучные ландыши. Результат не заставил себя ждать.

— БАМ!

Юноша и девушка, столкнувшись лбами, оказались сидящими на полу посреди лужи и плавающих в ней цветов.

— Я вот… цветы тебе… собрал. — растерянно пробормотал Николка. Он так спешил встретить любимую, что, выйдя из туалетной комнаты, с ходу налетел на вошедшую Наташу. Теперь, после такого конфуза он положительно не знал как себя вести.

— Да уж, встретил! — укоризненно начала было Наталка, но оборвала себя, посмотрев в глаза милому другу: такую увидела в них сквозь смущенность и растерянность искреннюю радость и… страсть(!?) Все ее обиды показались в этот миг никчемными, а слова укоризны, которые она заранее заготовила, неуместными.

— Да я… Наталка…

Но девушка, привстав на колени, закрыла рот Николки ладошкой и прижалась к нему. Так и стояли на коленках в луже и обнимали друг друга. Постепенно губы Николки нашли девичьи уста, и объятия плавно перетекли в затяжной поцелуй, пока над ними не раздался голос, молча наблюдавшей всю сцену Глаши:

— Ну вот, и стукнулись, и столковались!

Девушка, подбоченясь, стояла в дверях и весело взирала на друзей. После Глашиных слов влюбленные оторвались друг от друга и посмотрели на поле битвы. Наступило время смеха. Коротким баском похохатывал Николай. Заливисто и звонко смеялась Наталья. С оттенком какой-то укоризны, словно старшая сестра, улыбалась Глаша. Они встретились, не поссорились, и это хорошо, думала девушка. Потом, все разговоры будут, потом. А сейчас надо дать им время насладиться друг дружкой.

— Ой, да ты вся мокрая, подруга! Ну, ничего, сейчас что-нибудь отыщем. — Она подошла к платяному шкафу, открыла его и критически осмотрела свое нехитрое добро. Требовалось что-то подобрать для Наталки, что-нибудь не очень вызывающее, а это, учитывая ее род занятий, оказалось для Глаши непростой задачей. Наконец выбрала простое, хоть и чрезмерно открытое и прозрачное, но не вызывающе-вульгарное, платье, и кинула его на кровать:

— Вроде вот это поскромнее, подойдет. Иди, переоденься. Вещи свои повесь сушиться на веревку, там увидишь.

Наталка послушно последовала совету подруги. После того, как она скрылась в туалетной комнате, Глаша подошла к туалетному столику и стала быстро наводить марафет на свое лицо.

— Коля, я ухожу до утра, остаетесь вдвоем — спокойно поговорите.

— Ты куда? — он оторвался от швабры, которой пытался скрыть следы давешней встречи. Замер и посмотрел на Глашу.

— Мне работать надо. Ты будто не знаешь о моей работе! — Глаша укоризненно посмотрела на парня. — Забыл, что у меня сегодня выезд?

— Я думал, что вместе все поговорим, ведь столько надо рассказать друг другу. — Николка никак не ожидал, что останется с Наташей вдвоем, да еще в борделе. Ничего себе, антураж!

— После, все после. Надеюсь, что еще будет время. Думаешь, я не хочу пошептаться с подругой? Но будь проклята эта работа! Тем более, что если бы не она, я все равно бы ушла, не став вам мешать.

Их разговор был прерван появлением Наталки. Девушка выходила из туалетной комнаты как-то робко, стесняясь показаться в слишком для нее смелом одеянии. Каштановые волосы ее были распушены и плавно ниспадали на плечи.

— Вот и наша русалка появилась. — несколько покровительственно сказала Глаша.

— Нимфа, наяда! — пробормотал юноша, чем вверг Наталку в еще большее смущение. Еще стоя напротив зеркала в уборной, она не решалась выйти, казалась себе распутной женщиной. Но, переборов в себе робость, все-таки вышла. Села на самый краешек кресла, прямо как спица, коленки аж до боли сведены вместе, руки пред собой на коленях, вся в напряжении.

— Ну, я пошла, ребята. — Глаша уже опаздывала и поэтому торопилась. — Будьте умницами и ведите себя хорошо.

— Ты куда? — испуганно спросила Наталка, не зная, что точно такие же слова, ранее произнес Николка.

— Он знает! — Глаша пальцем показала на юношу, и прежде чем друзья успели что-нибудь произнести, выпорхнула из номера.

После Глашиного бегства в коморке повисла неловкая пауза. Словно мальчик с девочкой как дуэлянты изучали противника перед словесным поединком, а может просто не знали с чего начать. Первой, как и положено представителю сильного пола, решилась прервать затянувшее молчание Наталка.

— Так значит, вот где ты скрывался все время? — она с укоризненным видом оглядывала помещение, прежние бесы ревности и подозрений вновь заиграли в ее голове. — Я место себе не нахожу! Все слезы выплакала! — назидательно вещала девушка, сжав своими руками подлокотники кресла. — А он преспокойно с легкомысленными девицами в этом гнезде разврата живет и поживает.