От подъезда Смольного мы направились на Смольнинскую пристань и на буксире «Ермак» вышли в Кронштадт.

По дороге тов. Рошаль рассказал мне подробно о своем пребывании в тюрьме. Так как тов. Рошаль пользовался громадной популярностью и был любимым пропагандистом среди матросских масс в Кронштадте, то я не упустил случая предложить ему побывать мимоходом на линейном корабле «Заря Свободы». Тов. Рошаль на мое предложение охотно согласился, после чего я приказал рулевому следовать в Морской канал и пристать к правому трапу линейного корабля.

С шумной радостью встретила нас команда корабля, немедленно на верхней палубе, под руководством комиссара корабля тов. Колбина, был организован митинг всей команды.

На митинге тов. Рошаль подробно рассказал о значении Октябрьской социалистической революции, а я рассказал о выступлении кронштадтцев в Петрограде, взятии Зимнего дворца, аресте Временного правительства и о решении II Всероссийского съезда Советов, касающегося государственной власти.

С громадным подъемом и радостью выслушали матросы мое сообщение о постановлении II Всероссийского съезда Советов — принятии всей власти Советами Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов.

После митинга, угостив товарищеским завтраком и чаем, нас торжественно проводили на буксир.

В Кронштадт мы прибыли около одиннадцати часов утра 26 октября.

Кронштадт, 26 октября 1917 года

Вечером президиумом исполкома был получен приказ Военно-революционного комитета из Смольного, текст которого полностью привожу:

Президиум исполкома дополнительный отряд поручил сформировать мне. Исполняя поручение исполкома, я немедленно разослал телефонограммы во все воинские части гарнизона, предлагая представителям комитетов частей к десяти часам вечера явиться безотлагательно в здание Кронштадтского Совета на совещание.

На состоявшемся в тот же вечер совещании подробно был разработан план формирования отряда. Численно — согласно раскладке, установленной на совещании, — отряд должен, был состоять из 4000 человек.

Команды должны были собраться 27 октября в шесть часов утра на Петровской пристани. Бойцы должны были иметь, по 50 боевых патронов и продовольствие на двое суток каждый в отдельности.

С отрядом отправлялся артиллерийский взвод 2-го Кронштадтского артиллерийского полка с двумя трехдюймовыми полевыми пушками и шестью пулеметами.

После совещания отдаю приказание по телефону командиру порта Ермакову о сосредоточении всех плавучих средств на Петровской пристани к шести часам утра 27 октября.

Кронштадт, 27 октября 1917 года

В 5 часов 30 минут я пришел на Петровскую пристань. Команды собирались дружно, приблизительно в 6 часов 30 минут утра все команды, назначенные накануне, были на пристани. Не теряя времени, около семи часов утра от имени исполкома я открыл митинг. Настроение собравшихся команд было весьма бодрое.

Открывая митинг, я сообщил собравшимся некоторые касающиеся отряда дополнительные решения военно-технической комиссии, а именно:

1. Отряд назвать «Дополнительным Кронштадтским сводным отрядом».

2. Назначить командиром отряда тов. Зуева, матроса с учебного корабля «Океан».

3. Назначить командиром артиллерийского взвода тов. Гредюшко, прапорщика-артиллериста с форта Ино.

4. Командиры батальонов, рот и взводов назначаются товарищами Зуевым и Гредюшко по их усмотрению.

5. Небольшая группа отряда (по усмотрению тов. Зуева) высаживается для разоружения остатка юнкеров в Старом Петергофе, главные же силы отряда высаживаются на станции Лигово.

После моего сообщения на митинге от имени Кронштадтского комитета РСДРП(б) выступил пришедший на пристань тов. Рошаль. «Товарищи, — обратился он к отряду, — среди арестованного Временного правительства не оказался арестованным Керенский. Этот прохвост, вероятно, устроит нам какую-либо пакость и наверное постарается обратиться к помощи неосведомленных об Октябрьской революции воинских частей. Наша партия и Военно-революционный комитет Петроградского Совета возлагают на вас почетную задачу — защиту подступов к сердцу пролетарской революции — Петрограду, защиту Советского правительства. Выполним эту задачу с честью.

Да здравствует социалистическая революция!

Да здравствует Советская власть!

Да здравствует партия большевиков!

Да здравствует товарищ Ленин!»

Слова любимого-матросского трибуна вызывают бурные аплодисменты и крики «ура» со стороны всего состава отряда.

При закрытии митинга я обратился к присутствующим с просьбой о поддержании всем составом отряда строгой революционной дисциплины и предложил поторопиться с отправкой на назначенные позиции.

В этот же день, после отправки отряда, президиум исполкома снова предложил мне отправиться в Смольный и доложить Военно-революционному комитету о состоянии ушедшего на боевые позиции Дополнительного Кронштадтского сводного отряда.

В Смольный я прибыл около двух часов дня. Так как представителей воинских частей в Военно-революционном комитете было много, то мне пришлось ожидать очереди, несмотря нач срочное донесение. Разговаривая с тов. Подвойским и другими членами Военно-революционного комитета, которые живо интересовались состоянием сформированного Дополнительного Кронштадтского сводного отряда и вообще настроением кронштадтцев в целом, я увидел подходившего к нам товарища Ленина. Образ Владимира Ильича резко запечатлелся в моей памяти еще со дня встречи его кронштадтской делегацией на Финляндском вокзале 3 апреля.

Товарища Ленина я узнал сразу же при входе его в помещение. Владимира Ильича, очевидно, заинтересовало присутствие матроса, и он, видимо, хотел спросить о Дополнительном Кронштадтском сводном отряде (формирование которого, как выяснилось после документально, было его личным желанием). Положив свою руку на мое плечо и смотря прямо в глаза, товарищ Ленин спросил:

— Вы, вероятно, из Кронштадта и знаете что-либо о том дополнительном отряде кронштадтцев, который должен быть выслан для защиты подступов к Петрограду.

— Формировать этот отряд пришлось мне, товарищ Ленин, если хотите о нем можно дать самые подробные сведения, — отвечал я.

— Подробных сведений мне не нужно, — сказал Владимир Ильич, — я знаю, что такое моряки Балтийского флота и что они сделали за это кратчайшее время, в эти два-три дня… Помните, — обратился ко мне товарищ Ленин, — кронштадтцы сделали очень много, но им, возможно, предстоит сделать еще больше теперь, в момент отчаянной борьбы.

Повернувшись, Владимир Ильич вышел в помещение секретариата Военно-революционного комитета.

Считаю необходимым отметить то впечатление, которое произвел на меня товарищ Ленин этим своим коротким разговором.

Вследствие напряженной работы за последние три-четыре дня, чувствовалась сильная переутомленность. Уверенный тон и спокойный строгий взгляд Владимира Ильича придали мне новую энергию.

О таком же впечатлении мне приходилось слышать от многих рабочих, солдат и матросов, работавших тогда в Смольном и встречавшихся с товарищем Лениным.

На всю жизнь врезалась в мою память встреча с великим стратегом социалистической революции — Владимиром Ильичем Лениным в те незабываемые дни, в Октябрьские дни 1917 года.

В 1917 году я служил в гвардии Волынском полку и весь 1917 год и часть 1918 года находился в гор. Петрограде.