– А ты думал, все без ума от твоих прекрасных качеств? – хмыкнул Светлан. – Отрекись от сана – тогда узнаешь, кто истинный обожатель… Ах, ну да: ты боишься осиротить подданных!

Покосившись на усмехающуюся Лору, король заметил:

– Временами вы, герои, бываете невыносимы.

– Хочешь жить иллюзиями? – спросил богатырь. – Флаг тебе в руки!.. Но тогда не приставай с расспросами к тем, у кого нет ни желания, ни причин скрывать правду.

– Ругать-то легко, – уязвлено бросил Луи. – А на моем месте не хочешь побывать?

– Вот от этого – уволь. Мне и своей головной боли хватает.

– Чтоб вы знали, труд правителя сродни искусству эквилибриста, причем балансировать приходится десятилетиями!

Любуясь танцующей Изабель, явно решившей посостязаться с Глорией, богатырь сказал:

– Раньше-то у меня было почтение к этому ремеслу, а ныне их потуги вызывают смех – бедняги, как далеки они от совершенства!

– Собственно, ты о ком?

– Об эквилибристах, – ответил Светлан, делая простодушные глаза. – А ты о ком подумал?

Помолчав, король спросил:

– Считаешь, без правителя люди станут жить лучше?

– Ну, это смотря без какого…

– Речь о принципе – не о личностях. Предположим, правитель безупречен.

– А граждане идеальны, ага? Уж тогда им не понадобится босс – сами договорятся.

– Ведь это увертки, тебе не кажется? Герою-то не к лицу.

Пожав плечами, Светлан ответил:

– У нас разные функции. Ты поставлен… неважно, кем… следить за порядком, я ж из тех, кто гуляет сам. И пока мы тянем в разные стороны, равновесие держится. Но стоит одному из нас сгинуть… Вот я на твою голову не призываю молний. А как насчет тебя? Будешь терпеть меня, пока нужен, да? А после укажешь на порог… это если по-доброму.

– Парни, – окликнула Лора. – Куда вас повело?

– В самом деле, мы отвлеклись, – спохватился король. – Будто нет дел более неотложных!.. А ведь тебе нравится пинать властителей, – не удержался он от упрека. – И как тебя выдерживает Анджелла?

А так и выдерживает – на дистанции. С глаз, как говорится, долой…

– Да ежели б я пнул… твое величество, – хмыкнул богатырь. – Пока что, можно сказать, ласкаю… по-фаворитски. Кстати…

– О господи! – вздохнул король. – Ну что еще?

– Жизель ведь была тебе не только… э-э… вассалом?

Уж чтобы здесь она не отметилась! Тут и провидцем не надо быть.

– Ну, на такие вопросы отвечать… – нахмурился Луи. – Ведь я не только монарх, я – рыцарь.

– Занятно. А с кем из вас спала Жизель? Кто из двоих более дорог… э-э… женщине – такой?

– Об этом не мне судить, – и вовсе холодно ответил король.

Но за его ледяным щитом Светлану почудилось смущение. С каких это пор монархи стали стыдиться фавориток? Или графиня-квартеронка нашла-таки, чем изумить искушенного сюзерена. И сумела сыграть на таких струнах, о коих и сам он не подозревал.

– Предлагаешь у нее спросить? Мне-то не трудно…

– А что сам о ней думаешь? – осведомился Луи. – Красавица, верно?

Светлан пожал плечами:

– Если забыть о расцветке, в ней нет особенного: ни безупречного лика, ни царственного тела. Но подать себя умеет – это есть. Головой берет, обаянием, вкусом. К хорошенькой умнице влечет сильней, чем к прекрасной глупышке… конечно, если сам не дурак.

– Значит, ее ум все-таки признаешь?

– Ну, для женщины… с поправкой на их эмоциональность. Вот только…

– Что?

– Слишком она изощренная, по-моему. Не по-здешнему.

– Ведь ты говоришь о нордийке! – заметил король удивленно.

– Я говорю о жительнице этого мира. Уж тебе известно, что он не единственный. Кстати, в кого Жизель такая смуглая?

– В отца, естественно.

– А тот?

– Ну, это сказать сложней. Ее дед, я слышал, был большой оригинал и любил скитаться по свету, иногда пропадая на годы. И однажды вернулся с темненьким малышом, коего объявил своим сыном. Про мать ничего не рассказывал, а она так и не возникла.

– И что же сынок? – осведомился Светлан. – Превзошел папеньку в сумасбродстве?

– Пожалуй, что да. У него обнаружился магический дар, который затем унаследовала дочь. Не очень сильный, правда, но достаточный, чтоб вести себя не как прочие. Вдобавок, оба любят играть человечьими судьбами. И отец нашей графини уже, судя по всему, доигрался – в один не очень прекрасный день, когда Жизель еще не исполнилось пятнадцати, он пропал, будто его забрал Дьявол… к слову, было за что. И с тех пор про графа не слышно.

– Может, он позволял себе слишком много? – предположил богатырь. – Такие игры не доводят до добра. Недавно я пересекался с девочкой-судьбой – вот она впрямь могла управлять событиями…

– И что стало с ней? – с живым интересом спросил Луи.

– Хотел бы я знать! Даже где искать, не представляю… О! – сказал он вдруг. – Не запылилась.

Прямо через площадку, с небрежной грацией обходя танцующих, к столу направлялась графиня де Компре, похожая на госпожу ночи. Свои черные волосы она распустила по плечам, а пышную юбку приподняла к коленям, демонстрируя разноцветные ноги, – видимо, чтобы подсказать недогадливым, где чужеземный богатырь разжился налобной повязкой.

– Действительно, – пробормотал Луи, – помяни черта…

Вот на черта Жизель не походила вовсе. И даже с ангелочертями, знакомыми Светлану по Тартару, ее было трудно спутать – уж здесь половых признаков в… э-э… достатке.

Если графиня и опасалась чего, по ней это не было заметно. Затормозив перед Луи, она склонилась в изящном реверансе. Галантно привстав, тот ответил своим поклоном, конечно, не столь низким. Оба, судя по всему, играли на публику, привыкнув находиться в перекрестии многих взглядов. Но заговорила Жизель совсем тихо, дабы не слышали на стороне. И уж тут не побоялась отступить от церемониала.

– Вы обрушили такую лавину милостей на пришлого исполина, ваше величество, будто решили испытать его на прочность, – промурлыкала она, чарующе улыбаясь. – Позвольте же похитить вашу правую руку, пока она еще не стала головой.

– Вообще, это зовется ампутацией, – заметил Светлан. – Кстати, милая, наш король тут играет в скромность – так, может, ты скажешь… Вам было хорошо вместе?

Приспустив пушистые веки, Жизель улыбнулась еще обворожительней:

– Вот дворцовые секреты я не выдаю.

– Только государственные, ну да. А королевская опочивальня – это свято! Что ж, как ни хотелось мне туда заглянуть…

Отодвинув кресло, он поднялся.

– А ты задержись, – велел Агре. – Будешь помогать Лоре – сама знаешь, в чем. Не все ж тебе валять дурочку?

Протянув руки над столом, богатырь подхватил смуглянку за талию и перенес на свою сторону. Раз ему положено оригинальничать…

– Не желаете разделить нашу трапезу, сударыня? – любезно предложил король. – Заодно представлю вам свою племянницу – ведь вы не знакомы?

– В другой раз, мой король, – засмеялась графиня. – Пусть девочка тешится – зачем мешать? А мы, с вашего позволения, удалимся. Герои же столь нетерпеливы, вдобавок у них всегда не хватает времени!

– Зато другого – через край, – проворчала Лора, догладывая ножку. – И зачем расходовать на стороне?

Бросив на нее быстрый взгляд, Жизель прибавила:

– К тому ж ночи делаются все короче – впрямь надо спешить. Лето ведь на исходе.

Если она намекала на себя, то кокетничала – ей еще цвести и цвести. Да и в старости вряд ли угомонится… если доживет.

– Столько причин – и все уважительные, – улыбнулся король. – Бог да благословит вас, мои друзья!

– Всегда рады служить вашему величеству, – пропела смуглянка, склоняясь вновь.

Затем ухватила богатыря за руку и напористо повлекла прочь от королевского свечения, в сумеречную зону, куда не добивали взгляды любопытных.

– Решила одарить меня целым чулком? – поинтересовался Светлан, наконец оказавшись вне сцены. – Аттракцион невиданной щедрости, ха! Жаль, здесь не в ходу более интимные предметы – может, и я стал бы коллекционировать. Хотя к чему лишние навороты, верно?