Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Я не знаю, к кому обратиться, у вас такие связи…

— Связи тут не могут помочь, Настенька… Остается только надеяться.

— Но я чувствую, что он жив! — сказала Настя упрямо.

— Тогда жди его. Если что-нибудь узнаю, клянусь, скажу сразу же, Независимо от того, что именно станет известно… А теперь извини, меня Вика ждет в кафе. А тебя, если не ошибаюсь, клиентка.

Настя взглянула в сторону своей кабинки и слабо улыбнулась:

— А-а… Она уже второй раз, вчера была… Правда хорошенькая?

— Пожалуй…

Совсем юная девушка внешне чем-то напоминала Настю: такая же хрупкая, длинноногая и глазастая. Только «выполненная» совсем в других тонах. Вопреки нежной смуглости кожи — белокурая и голубоглазая.

— Всего неделю в Москве. Охрана — как у президента… — сообщила Настя.

— А кто она? — рассеянно поинтересовалась Людмила, так как уже увидела Вику за одним из столиков кафе.

— Жена алюминиевого короля какого-то… Недавно поженились, она еще ни к чему не привыкла, нервничает, сомневается во всем… Не может выбрать подходящие процедуры.

— Кто?

Настя вздрогнула и повернулась к своей собеседнице. И едва не засмеялась: Людмилы рядом с ней уже не было, а вопрос исходил от Лизы.

— Это ты?

— Нет, не я! — Лиза надула губки. — Ты чего это сама с собой разговариваешь?

— Откуда я знала, что сама с собой? Тут только что Людмила была.

— Людмила — вон она, в кафе с Викторией сплетничает! А у тебя, видимо, глюки начались… Слушай, а что это ты сегодня какая-то измученная?

— Спала плохо… Думала почти всю ночь…

— Ты это дело брось! Беременным женщинам думать запрещено. Хочешь кусочек пирожного? Я вообще-то направлялась кофе пить.

— Подождешь меня? Я только клиентку отпущу. Да это быстро! — добавила Настя, увидев, что Лиза смотрит на «алюминиевую королеву» с сомнением. — Я точно знаю, что она ничего не будет делать, поговорит о том о сем и уедет…

И, не дожидаясь Лизиного ответа, Настя поспешила к своей кабинке. Девушка, о которой шла речь, уже проявляла признаки нетерпения. За ее спиной маячили два здоровенных мрачных охранника с рациями.

— Ну, надумали что-нибудь? — Настя доброжелательно встретила неуверенный взгляд голубых глазищ.

— Не знаю, — вздохнула девушка. — А что такое э-лек-тро-мио-сти-му-ля-ци-я?..

Чувствовалось, что длиннющее слова запомнилось и далось ей с трудом. И, проверяя себя, она открыла врученный ей вчера Настей проспект, который вертела в руках.

— Это такая гимнастика для ленивых, — улыбнулась Настя. — На проблемные места наносят специальный гель и подключают ток… Двадцатиминутная процедура равна двум тысячам приседаний…

— А током не убьет?..

— Если не засовывать пальцы в розетку, то нет. А боитесь — попробуйте талассотерапию: это когда на тело наносится кашица из зеленых водорослей…

— Исключено! Ненавижу их запах!

— Они без запаха.

— Значит, это уже не водоросли… Можно, я еще подумаю?

— Конечно, можно! Тем более я не уверена, что такого рода процедуры вам вообще нужны.

— Почему? — Голубые глаза уставились на Настю с любопытством.

— У вас чудесная фигура и замечательная кожа, а значит, никаких причин для самоистязаний!

— Правда?

— Конечно! Просто вам нужно расслабиться и успокоиться. Хотите, запишу вас на очень приятную процедуру — релаксационный массаж?..

— Кажется, хочу… — Девушка внимательно посмотрела на Настю. — Я вам верю, вы такая милая и терпеливая… Записывайте!

Спустя минуту Настя уже была свободна и с облегчением направилась в кафе, где Лиза успела взять две чашки кофе и целую гору пирожных.

Вопреки ожиданиям пирожные не вызвали у Насти никакого отвращения, напротив: ей захотелось съесть их немедленно и все сразу… Однако с трапезой пришлось повременить, поскольку завершившая свой разговор с Людмилой хозяйка салона перед тем, как покинуть кафе, подошла к столику девушек.

Сегодня Виктория была непривычно мягкой, а сквозь маску невозмутимости, словно навечно приросшую к ее лицу, проступала вполне человеческая печаль.

— Здравствуй, Настя. — Она слабо улыбнулась. — Хотела тебя похвалить, клиентки очень хорошо о тебе отзываются… Позавтракаешь — зайди ко мне, есть разговор.

— Хорошо…

— Да, и прими мои соболезнования… Мне Люда рассказала. Ты молодец, не скисла…

Перехватив Лизин взгляд, Настя поняла, что, услышав последнюю фразу Вики, по-видимому, изменилась в лице.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила Лиза.

— Вертолет, в котором был Паша, сбили.

— Боже мой… И что же теперь? — В голосе Лизы звучала растерянность.

— Теперь я буду его ждать.

— Он… жив?

— Я на это надеюсь… в новостях сказали, что Павлик считается пропавшим без вести. Его не нашли.

— Настя, может, он не летел?

— Летел.

— Слушай, по телику показывали одного мужика, он тоже считался пропавшим без вести, а он… — затараторила Лиза на одном дыхании.

— Я знаю. Видела, — прервала ее Настя. — В чем ты пытаешься меня убедить? — Она ласково взяла подругу за руку.

— Я тебя просто неудачно успокаиваю…

— Понятно… Но успокаивают неспокойного человека, а разве я неспокойная?

— Ты — спокойная, — вздохнула Лиза. — Даже слишком… Зато я схожу с ума и не знаю, что тебе сказать, как вообще себя вести…

— Ешь! — Настя усмехнулась и пододвинула Лизе тарелку с пирожными, которые ей вдруг расхотелось есть. — Лучше скажи, как там Лева?

— Не напоминай… — Лиза протянула руку и взяла пирожное. — Не хочу о нем думать.

— Ты его еще любишь?

— Только как друга, а так — нет…

— А мне кажется, что любишь. А Боб — это что-то вроде испытания.

— Что-о? — Лиза едва не поперхнулась. — Чушь! Я Боба люблю. Больше всех на свете!

— Ну, как знаешь… Ладно, мне пора. Виктория зачем-то просила зайти…

И, оставив подругу, Настя направилась на встречу с хозяйкой.

Возможно, впервые за время работы в салоне она застала Вику пребывающей в безделье. Даже бумаги, вечно лежащие перед ней на столе в деловом беспорядке, сегодня были сложены аккуратной стопкой в сторонке.

Проследив за Настиным взглядом, Виктория на лету ухватила ее мысль и слабо улыбнулась:

— Да, твоя история немного выбила меня из колеи… Я очень хорошо знаю, что такое потерять любимого человека… Мне тоже было восемнадцать, когда убили моего жениха, убили на моих глазах — в нелепой драке… Его звали Сережа Серебров, вместе мы прожили один день…

Она быстрым движением выдвинула верхний ящик стола, достала оттуда сигарету и фотоснимок. И, протягивая карточку Насте, повторила:

— Его зарезали на моих глазах в пьяной драке на следующий день после нашей свадьбы…

Настя взяла снимок, на котором фотообъектив запечатлел уютный, весь в зелени, двор, качели, на которых сидела веселая девчонка с лучистыми глазами, чем-то смутно напоминающая Викторию. Рядом с ней улыбался высокий темноволосый парень — тоже очень молодой…

— Знаешь, сколько мне на самом деле лет? — хмыкнула Вика. — Двадцать девять! Люди мной восхищаются, спрашивают о секрете молодости… Потому что думают, что на самом деле мне за сорок… Когда-то я мечтала стать актрисой и… действительно стала! Жизнь сделала из меня актрису настолько блестящую, что уже не могу отделить игру от… Не понимаю, кто я, с кем я, кого люблю, а кого ненавижу…

Настя оторвалась от снимка и пристально посмотрела на хозяйку салона. Каким-то шестым чувством девушка понимала, что сейчас ей лучше всего слушать Вику молча. Но она и так слишком долго молчала, слишком долго носила в себе то, что сумела понять за это время, в чем была уверена — пусть и без малейших на то доказательств. Столь долгое молчание по своей сути было категорически несовместимо с открытой Настиной натурой…

— Эта история с кошельком… — Она словно не заметила, как слегка вздрогнула Виктория. — Это ведь вы все придумали? Разыграли из себя жертву, натравили друг на друга мужа и Антона Михайловича… Я не знаю, зачем вы это сделали, но я точно знаю, что это вы!

18
{"b":"579482","o":1}