— Твой отец все еще на работе? — спросил парень, перед тем как войти в дом.

— Ага. Его не будет дома еще несколько часов.

— Тогда я останусь. Во всяком случае, ненадолго.

— Только… обещай мне, что не будешь говорить о произошедшем, прошлом или будущем. Мне просто сейчас не до этого.

Девушка казалась очень бледной.

— Обещаю, — произнес Эйден.

Они поднялись наверх и включили телевизор. Будто бы это был нормальный день, и сами они были вполне обычными людьми. Наверное, первый раз в жизни Эйден смог спокойно посмотреть телевизионное шоу.

Посылка так и не пришла. Как и Райли с Викторией. Впрочем, он уже не мог ждать ни ее, ни их. Если он не вернется в школу и не пойдет домой с Шенноном, будто бы он весь день был в школе, все усилия Виктории пойдут прахом.

Эйден выглянул в окно спальни. Машина Виктории стояла на том же месте. Он воспользуется ей еще раз, чтобы не оставлять на Кроссроудз. Припаркует в квартале отсюда и спрячет в лесу, пока вампирша не решит вернуть ее владельцу.

— Запри двери после моего ухода, — сказал он. — Если Райли или Виктория объявятся — звони на ранчо. Не важно, что у меня из-за этого будут проблемы. Лучше уж путь накажут, чем я буду беспокоиться.

Девушка кивнула и обняла его.

— Будь осторожен.

— Ты тоже.

Конечно, посылку Мэри Энн доставили в семь вечера того же дня. Ее отец был дома, в своем кабинете, по всей вероятности тщательно изучая свои записи об Эйдене, стараясь придумать рациональную причину, по которой тот мог утверждать, что дружит с Мэри Энн за годы до того, как вообще ее встретил.

Девушка хотела было открыть посылку, когда услышала звук шагов Пенни, неуверенно приближавшихся к ней.

— Привет, — произнесла Пенни.

Мэри Энн застыла.

Целую вечность они стояли, смотря друг на друга в молчании и нерешительности. Мэри Энн так упорно избегала ее, что подруга перестала звонить, искать встречи в школе. Хотя, возможно, Пенни и не ходила в школу все это время. Мэри Энн не была уверена — она была слишком поглощена своими делами.

— Привет, — повторила Пенни.

— Привет.

Пенни уставилась на свои руки, нервно переплетенные пальцы. Она выглядела ужасно. Как давно уже нет в ней обычной юной живости?

— Как ты? — произнесла Мэри Энн, не зная что спросить.

— Могло быть и лучше. Утренний токсикоз задолбал. — Ее отстраненный тон задевал сильнее, чем казалось. По ней и так все было понятно. — Мои родители хотят, что бы я избавилась от ребенка.

— А ты?

— Да. Нет. Может быть. — Вздох. — Я не знаю. Ненавижу Такера, но ребенок, он же и часть меня, понимаешь? Я хочу его. По крайней мере, мне так кажется.

Такер — демон. Значит ли это, что и ребенок Пенни унаследует этот порок? Раньше она так думала, но сейчас, когда Пенни стояла прямо перед ней, это не имело никакого значения.

Повисло тяжелое гнетущее молчание.

— Я скучаю по нашей дружбе, — Пенни будто прорвало. — Хочу, чтобы все стало, как раньше. Прости меня за то, что я сделала. Я напилась, хотя это и не извиняет меня. Я не должна была так поступать. Боже, Мэри Энн, я так сожалею. — Слезы побежали по ее щекам. — Ты должна мне поверить.

Мэри Энн все ждала, что на нее снова нахлынет чувство предательства, но этого не было. Все, что она знала — Такер мог напустить иллюзию на ее подругу, чтобы та поддалась его влиянию. Кроме того, ей очень не хотелось видеть Пенни такой, такой разбитой и измученной.

— Я верю тебе, — сказала она. — Не думаю, что все станет, как прежде, пока нет, но я действительно верю тебе.

Пенни взглянула на нее, затем, всхлипнув, бросилась вперед и сжала подругу в объятиях. Мэри Энн вздрогнула от неожиданности, она только и могла, что обнять плачущую Пенни. Свободной рукой она гладила ее по спине, пытаясь успокоить.

Как говорил Райли, все совершают ошибки. И Пенни ошиблась, и если Мэри Энн хотела вернуть их дружбу — она начинала думать, что на самом деле хотела этого — она должна простить ее.

— Прости меня. Мне так жаль. Такое больше никогда не повторится. Ты можешь мне доверять. Я усвоила урок, Богом клянусь.

— Тише, тише, все хорошо. Я больше не злюсь на тебя.

Пенни чуть отступила, все еще держа Мэри Энн в объятии.

— Не злишься?

— Ты — одна из важных частей моей жизни. Я не знаю, сколько мне понадобится времени, чтобы снова доверять тебе, но больше мне не кажется это невозможным.

— Я не заслуживаю тебя, — Пенни в раскаянии закрыла лицо руками. — Правда, не заслуживаю. Мне стоило бы уйти и оставить тебя в покое, но я не могу. Ты самое лучшее, что случалось со мной в жизни. Ты понимаешь меня, как никто другой, и я ненавижу себя за эту историю с Такером. Я хотела рассказать тебе, честно, но я так боялась потерять тебя.

— Ты не потеряешь меня. Ты тоже нужна мне. — Мэри Энн теперь ясно это понимала. Напряжение, что сковывало ее после того, как она увидела в городе всех тех созданий, испарилось с появлением Пенни. Так же ли Мэри Энн влияла на Эйдена и Такера? — К тому же, ты сделала мне одолжение. Мне нужно было, что бы Такер исчез из моей жизни. И ты подтолкнула меня принять решение расстаться с ним.

Тень улыбки пробежала по ее лицу.

— Он такой придурок, правда?

— Без всяких сомнений. Он собирается помогать тебе…?

Пенни затрясла головой прежде, чем Мэри Энн успела договорить.

— Он дал мне понять, что не хочет иметь ничего общего со мной или с ребенком. — Ее подбородок задрожал, и в глазах снова застыли слезы. — Я сама по себе.

— Ну, у тебя есть тетушка Мэри Энн. Мне раньше не приходилось иметь дело с детьми, но я постараюсь научиться.

Она снова улыбнулась так, как улыбалась старая Пенни.

— Мне нужно возвращаться. Я же теперь шлюха, как говорит моя мать, но я хочу еще с тобой увидеться. И поговорить.

— Конечно. Я хочу узнать все о твоем ребенке.

Пенни потерла небольшую выпуклость на животе, которую Мэри Энн раньше не замечала.

— Люблю тебя, моя девочка. — Она поцеловала ее в щеку и ушла, и ее походка была не такой тяжелой, как когда она подходила.

Мэри Энн смотрела ей вслед, пока та не скрылась за ее домом. Ну что за день!

Девушка наконец смогла открыть посылку. Ей так хотелось, что бы Эйден, Райли и Виктория были сейчас рядом, и они могли разделить этот момент. Но ни оборотень, ни вампирша все еще не объявились, а она не хотела их беспокоить, пока у нее не было для друзей никаких новостей.

Мэри Энн пробежалась глазами по свидетельству о рождении Эйдена, отметила для себя название больницы, в которой он родился — Святой Мэри — имена его родителей — Джо и Паула Стоун — а так же день его рождения — 12 декабря. Забавно. Ее день рождения также 12 декабря.

Она просмотрела и свое свидетельство о рождении, потрясла головой и снова внимательно прочитала. Но написанное там не поменялось. Девушка пошатнулась назад. Это не правда. Это не могло быть правдой. Ей никогда не приходило в голову расспрашивать отца о месте, где она родилась, но она знала, что появилась на свет в больнице Святой Мэри. И что хуже всего, женщина, которую она называла мамой всю свою жизнь, совсем не была ее матерью.

Все внезапно обрело смысл. Как она могла быть похожей на женщину, что вырастила ее, не будучи ее родным ребенком. Как ее отец мог иметь двух жен.

Неясное тепло, что наполнило ее во время разговора с Пенни, окончательно покинуло ее, оставив бездну гнева. Мэри Энн с трудом сдерживала себя, когда ворвалась в кабинет отца. Она тряслась всем телом, кровь стучала в висках.

Отец поднял глаза, посмотрел на нее и выронил журнал, который держал в руках. Он устало потер глаза. Вокруг них залегли глубокие морщины.

— Что случилось, дорогая?

Ей необходимо было все выяснить. И теперь ее отец не мог сбежать или отослать дочь в свою комнату. Она имела право знать правду. Сейчас.

— Объясни это, — закричала она, хлопнув свидетельством по столу.