Его спутники не были способны завладеть телом без его согласия, но при этом они могли быть причиной бесчисленных неприятностей.

— Да, конечно.

Ручка порхала по блокноту, пока доктор продолжал записывать.

— Раз у тебя есть возможность контролировать, ты когда-нибудь пытался заставить голоса покинуть тебя?

— Я, заставить их? Нет. Но иногда они действительно уходят. — И причина в его дочери.

— И что происходит с тобой, когда они уходят?

Эйден улыбнулся, хотя и ощущая вину.

— Приходит покой.

— О, Эйден. — Доктор Грей положил руку на сердце, его черты смягчились. — Это прекрасно.

«Наверняка он чувствует себя как гордый папаша», — как ни странно произнесла мягко Ева, как будто прониклась симпатией к доктору.

Такого не было в прошлый раз. Что значило, что в прошлый раз он даже не думал о покое. Конечно нет. Тогда он представления не имел о покое. Его улыбка поблекла.

— Я просто шучу. Они не могут уйти. Они всегда со мной.

Доктор Грей подпер щеку рукой, ручка торчала между его пальцев.

— Как я могу помочь тебе, если мне приходится пробираться через полуправду и ложь?

Эйден уставился на свои ноги, стараясь показаться достаточно пристыженным.

— Этого больше не повториться.

— Я понял. Но почему ты сделал это сейчас?

Он пожал плечами, ничего не ответив.

— Хорошо. Ну а почему ты мне не расскажешь, зачем позволил голосам вернуться, когда однажды они пропали? Потому что я знаю, что ты говорил правду о том, что голоса исчезали, и это не было похоже на шутку. Ты под контролем, помнишь?

Ничего не поделать, он должен был получить правду. Хоть что-то в конце концов.

— Они привязаны ко мне, как… — Эйден склонил голову набок, обдумывая дальнейшие слова. — Как домашние животные на поводке. Я не могу не пустить их обратно.

За эти слова он получил «Ой-ой» от Джулиана и «Ты мне еще поплатишься за то, что назвал нас домашними животными. Я надеюсь, ты понимаешь это» от Калеба.

О, он прекрасно понимал, что заплатит, но сейчас не время было беспокоиться об этом.

— Понимаете, они — люди, как вы и я, только им не дали их собственные тела. Их каким-то образом затянуло в мою голову, вынудив делить ее с ними.

Доктор Грей воспринял это признание на удивление невозмутимо.

— Несколько дней назад, ты отметил, что в твой голове звучат четыре голоса. Точнее человека. Их все еще четыре?

— Да.

— И они… — доктор перелистнул страницу блокнота. — Все твоего возраста?

— Нет. Я не знаю, сколько им лет.

— Понятно, — пробормотал он, и Эйдену показалось, что доктор машинально подумал вслух. — Расскажи мне о них. Какие они.

«И ненавязчиво расспроси его о дочери», — сказал Ева.

Скоро. Он не хотел, чтобы у доктора была причина снова свести разговор к терапии.

— Они хорошие. По большей части, — добавил он в их защиту.

Эйден получил очередную порцию хмыканий и угроз от Калеба.

— А у них есть имена? — спросил доктор Грей.

Эйден их перечислил.

В глазах Грея загорелся интерес при упоминании Евы.

— Ева — женщина, я полагаю.

— Ага, женщина, — недовольство в его голосе заставило доктора сдержать смех.

«О, прекрати», — произнесла Ева. — «Тебе очень повезло, что ты можешь слушать мои советы».

— Мне очень любопытно узнать о ней побольше, — сказал доктор.

«Любопытно ему», — обиженно фыркнул Калеб. — «А я ему что, чушь собачья? Почему он ничего не хочет узнать обо мне?»

— Эйден. Я снова тебя потерял.

Эйден пришел в себя, в голове прояснилось, голоса Калеба и Евы стихли, пока он отвлекся.

— Простите, что?

— Я задал тебе вопрос. — Нахмурившись, доктор поудобнее устроился в кресле. — Что там сейчас происходит в твоей голове?

— Ничего, — уклонился от ответа он.

Доктор вскинул бровь.

— А я думал, ты больше не будешь мне врать.

Эйден потер виски и прикинул, какие у него есть варианты. Он мог бы рассказать всю правду, но скорее всего доктор Грей завалит его вопросами, и он не сможет вернуть разговор к Мэри Энн. А что если он не даст ему такой возможности?

Эта мысль подтолкнула его к действию.

Сейчас или никогда.

— Вам интересно узнать о Еве, — сказал он. — Что ж, она может перемещаться в более юные версии меня. Если вы просмотрите мои документы, то узнаете, что я исчезал несколько раз. Из запертых комнат. Вы увидите, что я появлялся в местах, куда никак не мог бы проникнуть. Мои лечащие врачи утверждали, что я просто отличный взломщик, и мне нравится приводить людей в замешательство. Правда в том, что я отправлялся в ранние версии себя, как я и сказал, и случайно менял будущее.

Доктор Грей взглянул на него из-под полуопущенных ресниц.

— Я знаю, что я просил тебя быть открытым, но я имел в виду быть честным. Я полагал, что также упоминал об этом.

— А знаете, что я вам скажу. Способность, о которой я упоминал — это то, что шестнадцатилетний парень, сидит перед вами сейчас вместо одиннадцатилетнего мальчика. Этот шестнадцатилетний знает вашу…

— Эйден. Достаточно.

Он сглотнул, но опять не позволил доктору сдержать его.

— Вы не дали мне закончить. Мне на самом деле шестнадцать, и я знаю вашу дочь, Мэри Энн. Мы…

— Эйден! — Доктор Грей сжал переносицу. — Ты должен прекратить это. Это не поможет в твоем случае.

— Просто послушай меня. — Что он мог сказать этому человеку, что бы тот поверил? — Я могу даже больше, чем путешествовать во времени, я могу поднимать мертвых. Отведите меня на кладбище, и я докажу вам. Только не приводите Мэри Энн. Она нейтрализует мои способности. Трупы восстанут. Вот увидите.

— В последний раз говорю, достаточно! — Доктор Грей побледнел, синие вены пульсировали под кожей. Он прочистил горло в попытке собраться. — Мне не стоило потакать твоим вопросам о моей дочери. Я не позволю пациенту, даже ребенку, втягивать мою семью в терапию. Ты понял меня?

— Если вы не хотите выводить меня за пределы здания, пусть так. Я могу доказать вам свои возможности по-другому. — Эйдена понесло в порыве отчаяния. — У Мэри Энн есть лучшая подруга по имени Пенни. Однажды она начнет встречать с парнем по имени Такер. — Возможно рассказав доктору о будущем, можно было изменить его так же, как и прошлое. Но Эйден уже не мог остановиться. — Такер — придурок к тому же и вам стоило бы не допустить, что бы между ними что-то началось. Или может ей надо бы с ним встречаться. Я не знаю. Она…

— Ну, все, хватит. Я хочу, что бы ты ушел, Эйден. Немедленно. — Доктор Грей указал на дверь. — Очевидно, ты просматривал мое личное дело. И видимо пытаешься провести параллель своей жизни с ее. Но это не сработает. Я хочу, что бы ты покинул этот кабинет до того, как я сделаю то, о чем пожалею.

Провести параллель его жизни с чьей? Мэри Энн? Или кого-то другого? Кого-то, кто в той же степени близок этому доктору?

— Я не понял. О ком вы говорите?

— Я говорю тебе уйти.

Эйден вскочил на ноги. Колени подкосились, но ему удалось не свалиться обратно в кресло.

— Скажите мне, кого вы имели в виду, и я уйду. И вам никогда больше не придется со мной встречаться. — По крайней мере, не здесь. — Пожалуйста.

До того, как доктор успел ответить, разум Эйдена затянуло темнотой. Нет. Нет, нет, нет. Он еще не закончил, еще столько нужно было спросить, столько услышать. Напряжение нарастало.

— Да ради Бога же, просто скажи…

Слишком поздно.

Туннель засосал обратно, его понесло по кругу и вниз… вниз…

Последней мыслью, пронесшейся в его голове, был вопрос. Останется ли Мэри Энн в его жизни, когда он вернется?

«Скоро мы это узнаем», — мрачно заметил Элайджа.

— Эйден. Эйден, очнись!

— О, слава Богу, он в норме.

— Его же выкинуло из ниоткуда. Разве не так? Разве можно было представить?

— Эйден, ты меня слышишь?

Эйден пытался справиться с последствиями выхода из этого длинного темного туннеля во второй раз, боясь того, что он может обнаружить теперь. В висках стучала кровь, бешено несущаяся по венам. Мышцы затекли, налились тяжестью. По крайней мере, его спутники притихли, также стараясь прийти в себя.