— Большая часть нас прибыла сюда и нам пришлось купить самый большой дом, какой удалось найти. Он достаточно далеко, чтобы дать нам иллюзию уединенности и достаточно близко, чтобы в нужный момент оказаться в городе. — Ее взгляд не отрывался от его шеи.

Он наклонил голову в сторону, чтобы ей лучше было видно вену на его шее. Ее дыхание стало прерывистым. О, да. Она была голодна.

— Ты можешь выпить моей крови, ты же знаешь? — Краем глаза он заметил фотографию в рамке и поднял ее.

— Нет, — вырвался хриплый ее голос.

— Ты уверена? — На фотографии были мужчина, женщина и маленькая девочка. Очевидно, что маленькой девочкой была Мэри Энн, а взрослыми — ее родители. Она была очень похожа на свою мать. Те же темные волосы и глаза. Те же черты лица.

— Итак, Эйден… ты видишь тут каких-нибудь призраков? — спросила Мэри Энн в нерешительности.

Прежде чем он смог ответить, спутники в его голове подняли галдеж.

«Этот мужчина», — сказал Ева затаив дыхание. — «Я знаю его».

«Знакомый?» — переспросил Джулиан.

Эйден поднес фотографию ближе. У мужчины было чисто выбритое лицо, голубые глаза и немного мальчишеского вида, как и сотни других людей, которых Эйдену пришлось наблюдать.

— Это отец Мэри Энн, — сказал Эйден, нахмурившись. — Мы не можем знать его.

«Нет же, можем», — добавила Ева возбужденно. — «Мы видели его раньше. Лично. Помнишь? Просто добавь бороду и очки и ты — не важно, я покажу тебе».

«Нет», — закричали все в его голове вместе.

— Эйден? — спросила Виктория. Ее рука накрыла его плечо, горячая, обжигающая. — Что-то не так?

— Нет, Ева, нет! — прорычал Эйден, только одна мысль билась в его голове — выжить. — Пожалуйста, не делай этого…

Но было уже поздно. Весь мир заполнился чернотой. Он падал вниз… вниз… кружась и крича, и пытаясь за что-нибудь ухватиться. Его желудок скрутило и пронзило болью, обжигающей, невыносимой.

Его тело начало таять, кожа рассыпаться, мышцы разрушаться, кости крошиться, пока он не потерял последнее, что удерживало его в реальности — сознание.

— Ты все еще слышишь голоса, Эйден?

Этот вопрос резко выдернул Эйдена из длинного темного туннеля, и он шлепнулся обо что-то твердое. Похоже о кирпичную стену. Его тело ударилось о стену раньше, чем он осознал это. Постепенно в голове начало проясняться. Где это он оказался?

Он заморгал, мир мало-помалу становился четче. Он сел в замшевое кресло. Вокруг него были полки, забитые книгами. На столе перед ним в беспорядке валялись файлы и бумаги. Слева стояло еще одно кожаное кресло, которое занимал мужчина с голубыми глазами, с бородой и в очках.

— Что происходит? — спросил Эйден неестественным голосом. Он накачался? Хотя не помнил, чтобы пил.

— Мы в моем офисе, у нас сеанс. — Этот мужчина улыбнулся снисходительно. — Ты уже забыл?

Офис? Сеанс? Он сделал глубокий выдох, медленно выпуская воздух. Как только он это сделал, воспоминания встали на свои места. Он был в доме Мэри Энн. Виктория смотрела на его шею головным взглядом. Он рассматривал фото, взял его. Он узнал мужчину на фотографии.

«Я отправлю тебя к нему», — сказала она.

Ева.

Эйден стиснул зубы. Конечно же она забросила его назад в прошлое, как и грозилась. Но в какой именно момент? В какое место?

Он осмотрел себя. Ах. На нем была простая футболка, дырявые на коленях штаны. Костлявые, худые руки высовывались из рукавов. Бок ныл от боли.

— Эйден, что-то не так? — спросил его мужчина.

— Нет, нет, — ответил он, посчитав такой ответ самым безопасным. Он пощупал бок, поморщившись от боли. Где эти… швы? — Я в порядке.

— Ты все еще на лечении, — напомнили ему мягко. — И если ты хочешь продолжать лечиться, ты должен оставить рану в покое.

Он усилием воли заставил себя убрать руки на колени.

«Вот мы и здесь», — счастливо воскликнула Ева. — «Тебе одиннадцать. Помнишь этот офис? А доктора?»

Одиннадцать. Тот самый год, в который его пырнули вилкой в лечебнице, где он тогда находился. Страх расправил крылья и пролетел сквозь него.

— Доктор… — пробормотал он.

— Да, Эйден?

Его щеки вспыхнули, как только он понял, что его поймали за разговором с самим собой. Этот доктор. Доктор. Он не мог вспомнить имени этого человека. Он был довольно молодой, несмотря на бороду, которая, вероятно, должна была сделать его старше на вид. Высокий и худой.

— Грей. — Терпеливый вздох заполнил повисшую паузу. — Доктор Грей.

Он напрягся. Доктор Грей. Мэри Энн Грей. Отец Мэри Энн? Он вызвал в памяти фотографию и сравнил с ней человека, сидящего рядом с ним. Убрать бороду и очки, и будет один в один.

Эйден мог бы взбеситься. И он этого хотел. Но даже не дернулся, как будто окаменел, пытаясь переварить то, что сейчас понял. Все эти годы он был связан с Мэри Энн, хотя и косвенно, и не знал об этом.

«Я пыталась тебе сказать, что мы знаем ее», — сказала Ева.

«Ну и что, что ты знаешь», — сказал Калеб.

— Я знаю, кто вы, — сказал Эйден доктору с большим чувством, чем намеревался.

Доктор Грей только улыбнулся.

— Хотел бы надеяться, Эйден. Давай вернемся к нашему делу, не против? — Он поставил локти на подлокотники кресла и выжидающе посмотрел на Эйдена.

— Я… нет, — сказал он, хотя ему хотелось закричать ДА! Его распирало от тысячи вопросов, но он не мог их задать. Он должен выглядеть как одиннадцатилетний мальчик и отвечать так, как при этой же встречи в прошлом.

Потеря его любимой приемной семьи, когда последний раз Ева решила закинуть его в прошлое, было не самым страшным, что с ним случилось. Он очнулся после такого путешествия в доме, который не узнавал, с людьми, которых он никогда не видел. Эта «потеря памяти» способствовала тому, что его отправили в другую психиатрическую лечебницу. Что ни делай — окажешься в психушке.

Иногда все казалось именно так. После возвращения, Ева обещала никогда больше его не перемещать. Конечно, она и до этого обещала. Ему всегда казалось, что ее энергичность превосходит угрызения совести.

В отличие от тех времен, все же он не мог по-настоящему разозлиться. Увидеть одиннадцатилетнюю Мэри Энн, узнать уменьшит ли она его силы, будучи ребенком, это того стоило.

Где она сейчас?

Знал ли доктор Грей, что она способна подавлять сверхъестественные человеческие способности? Взбесится ли он, если Эйден спросит? Вероятно. Насколько сильно изменится будущее Эйдена, если он спросит? Встретит ли он тогда когда-нибудь Мэри Энн?

Ах. Злость в нем закипела, переходя в ярость. Если этот сеанс изменит его будущее так, что он не переедет в Кроссроудз, не встретит Мэри Энн или Викторию…

«Я понимаю ход твоих мыслей», — сказал Элайджа. — «Хотелось бы тебя успокоить, но…»

Отлично. Сейчас он вынужден будет вспомнить каждую мелкую деталь, о которой говорил, и как он говорил. Одиннадцатилетние говорят по-детски или как взрослые?

— Эйден?

Он уже потерял нить разговора. Слишком многое надо было учесть и продумать.

— Да?

— Я задал тебе вопрос.

— Извините. Повторите, пожалуйста.

— Повторю, но ты должен сосредоточиться. Хорошо? — после его кивка доктор Грей продолжил. — Здесь отчеты о том, что ты споришь с голосами, которых кроме тебя никто не слышит. И я снова спрашиваю тебя, ты все еще слышишь голоса?

— Я…я… — Как же ответил на это? — А, нет. — Он же не хотел говорить правду. Так ведь?

— Ты уверен?

Эйден уставился на диплом Оклахомского университета психологии, который красовался между книжными полками. Еще более невозмутимо он сказал.

— Да, я уверен.

Доктор Грей бросил не него неодобрительный взгляд.

— У нас прошло несколько сеансов, но ты продолжаешь держать дистанцию между нами, не рассказывая мне ничего такого, чтобы не было уже в твоем деле. Ты в безопасности, Эйден, здесь никто не будет использовать правду против тебя. Я надеюсь, что убедил тебя в этом.