- Если мне позволено будет сказать, рыцарь-командор, - капитан Хосек выступил вперед. Лицо его на миг отразило сильное волнение. - Нельзя с полной уверенностью утверждать о степени вины Амелла. Мы должны быть беспристрастны. Нужно провести расследование...

 Грегор сделал нетерпеливый жест.

 - Ты как всегда вступаешься за магов, сэр Бьорн. Андрасте свидетель, я порой поражаюсь твоему мягкосердечию, граничащему с глупостью. Сколько раз, например, ты уговаривал меня не применять усмирение к целителю Андерсу? Он оценил твои старания? Недавно он устроил шестой - шестой! побег из Круга. И я уверен, что когда мы его поймаем, ты снова будешь заступаться за него. А прочие? А эти сопляки, - он кивнул на ощетинившегося Дайлена и Йована, крепко сжимавшего руку подруги, - думаешь, они ценят то, что ты для них пытаешься сделать? Мы даем им слишком много свободы. Они распоясались. Я все больше склоняюсь к тому, что мне следует перенять опыт кирквольской рыцарь-командора Мередит о том, как следует обращаться с магами. Пусть лучше дрожат, завидев храмовника хотя бы издали, чем творят то, с чем нам приходится теперь бороться!

 - Ты разочаровал меня, Дайлен, - сизоносый старик горько покачал головой. - Ты мог рассказать о том, что творит Йован. Мог рассказать о побеге. Но вместо этого... О Андрасте, ты ведь умен. Ты был моим любимым учеником. Отчего ты так меня подвел?

 - Да плевать тебе на магов, Ирвинг, - Йован зло сплюнул сам под ноги храмовникам. - Ты перед Церковью на задних лапках бегаешь!

 - Он прав, - Дайлен скривился, разминая кисть. - Тебе нет дела до того, что творится в башне. Мы тут - бесправнее рабов. Маг, сделай то, маг, сделай это. Маг, ты не будешь жаловаться, потому что просто некому! Но с радостью накажут, если выказать хоть малейшее неповиновение, хоть малейшее, чтобы сохранить крупицы собственного достоинства! - Амелл зло пожевал губами, скользнув взглядом по капитану Хосеку. - Я просто хочу жить. Как все. И каждый день видеть солнце! Создатель, неужели я так многого хочу?

 - Довольно! - Грегор резко мотнул головой, и по его знаку четверо храмовников двинулись в сторону магов. - Под замок их всех. Послушница, презревшая Церковь и обет, должна быть отправлена в Эонар.

 - Эонар? - Лили непроизвольно прижалась к Йовану, глядя на рыцарь-командора полными ужаса глазами. - Но ведь это тюрьма для магов. Сжальтесь, прошу вас!

 - Нет! - Йован вырвал из-за спины осколок отданного им Дайленом стекла. - Вы ее не тронете!

 Он всадил стекло себе в ладонь. Брызнувшая кровь в мгновение собралась в вихрящееся свирепое облако и обрушилась на заступавших им путь храмовников, разметав тяжелых рыцарей, как солому.

 - Быстрее, Лили!

 Однако девушка уже не выказывала рвения. Глаза ее по-прежнему были полны ужаса, но теперь его причиной было явно не решение Грегора о ее судьбе.

 - Йован, ты... маг крови?

 - Да, это так, - Йован поник головой. - Мне казалось, если я буду больше знать, это поможет нам вернее уйти отсюда...

 Он сделал шаг к ней, но Лили отшатнулась. Ее лицо исказила брезгливая гримаса.

 - Не приближайся ко мне, чудовище! Ты... ты омерзителен. Маг крови! Создатель, как я могла верить тебе!

 - Ну? - Амелл вынул кинжал из-за пояса одного из храмовников и примерил его по руке. - Убедился, как абсурдно тащить с собой истеричную бабу, у которой вместо мозгов - кисель? Давай пойдем уже, пока они не очнулись!

 - Лили! - в голосе Йована была неподдельная боль. - Прошу тебя! Я вообще собирался забросить магию! Совсем забросить! Все, что мне нужно - это быть с тобой! Дайлен! - он обернулся к Амеллу, который с озабоченным лицом присел над лежавшим на полу Ирвингом. Первый чародей стоял ближе храмовников, и не был защищен доспехом, потому досталось ему больше других. - Скажи ей! Мы ведь собирались бросить магию и заняться мирным трудом. Скажи, она мне не верит!

 - О, Йован! - Лили закрыла лицо руками, делая предотвращающий жест, когда ее возлюбленный вновь попытался подойти к ней. - Магия крови меняет людей! Уродует их! Я... не могу быть с тобой, малефикар! У... убирайся!

 - Иди, готовь лодку! - Дайлен швырнул в руки Йовану свой мешок. - Я займусь Ирвингом. Ты, идиот, слишком сильно ударил его. И Йован, - повременив, пока быстро уходивший по коридору товарищ обернется, сквозь зубы процедил Амелл. - Если ты меня не дождешься... я найду и убью тебя! Понял?

 Йован кивнул, но глаза его были прикованы к Лили. Послушница стояла, привалившись к косяку, и плакала, уткнув лицо в ладони. На него она уже не обращала внимания. Вздохнув, Йован быстро ушел, подгоняемый яростными взглядами товарища.

 Дайлен перевернул Ирвинга на спину. Старик захрипел, судорожно пытаясь вдохнуть. Его мантия была разорвана и пропитана кровью. Казалось, у Первого чародея не осталось ни одного целого ребра.

 Негромко выругавшись, Дайлен вытащил кинжал храмовника и косо полоснул себя по ладони. Не обращая внимания на вскрикнувшую Лили, принялся быстро чертить у головы Ирвинга маловразумительные символы, попеременно обмакивая палец то в свою, то в его кровь. При этом он постоянно сжимал руку, из пореза которой на грудь Первого чародея сочилось красным. Кровь быстро испарялась, собираясь над телом Ирвинга красноватым туманом. Когда туман полностью накрыл Первого чародея, Дайлен прекратил свое бормотание, и резко ударил ладонью об ладонь.

 Туман исчез. Ирвинг дернулся и впервые смог вдохнуть полной грудью - без хрипа. Еще через миг он широко открыл налитые кровью глаза.

 - Прощай, учитель.

 Дайлен вскочил. Его шатнуло, но, удержавшись на ногах, малефикар бросился по коридору вслед за несколько минут назад убежавшим туда Йованом. Однако ему не суждено было скрыться. Какой-то храмовник, очнувшийся раньше остальных, неожиданно резво бросился наперерез и, ударив в ноги, повалил на пол. На помощь к нему подоспели другие. Амелл яростно вырывался, однако, почему-то не применяя магию крови. Должно быть, для такого удара, каким воспользовался Йован, этой самой крови он выпустил попросту недостаточно, а больше ему не давали. Мужество же для того чтобы сжигать и замораживать не демонов, а живых людей, тоже нужно было откуда-то взять. У Дайлена такого мужества еще не было.

 Сэр Каллен сорвал с шеи сосуд из толстого стекла, по форме напоминавший сосульку. Теперь малефикара на полу удерживали двое, и еще один пытался разжать ему зубы. Однако прежде, чем храмовники исполнили задуманное, уже пришедший в себя Грегор властным движением остановил своих подчиненных.

 - Подождите. Он малефикар и тоже заслуживает казни. Незачем переводить на него концентрат, - рыцарь-командор обернулся к одному из своих людей, стоявшему в бездействии. - Брат Марио, беги к внешней страже. Остановите беглеца любой ценой. Брат Каллен, - он кивнул на меч рыцаря. - Исполняй.

 - Стой, Каллен! - капитан Хосек опустил руку в латной перчатке, которой прикрывал большую свежую шишку на лбу. - Рыцарь-командор! Мы не можем... не должны выносить такие решения без разбирательств. Зачем уподобляться марчанам, известным своим беззаконием? Степень вины этого мага еще нужно определить!

 - Да что тут определять, сэр Бьорн? - досадливо поморщился Грегор, явно не в первый раз приготовившись выслушивать от своего заместителя оправдательные речи, с которыми заранее не был согласен. - Мы все видели - он творит магию крови, и гораздо более тонкую, чем Йован. Малефикар, пытавшийся бежать из Круга! Ты всегда меня удивлял своей лояльностью к магам, брат капитан, но это уже переходит все границы!

 - Быть может, с первого взгляда все кажется именно так, - Хосек показательно покаянно опустил голову, исподлобья взглянув в сторону Первого чародея и встретившись с ним глазами. - Однако не стоит нам отмахиваться от того, что именно этот маг делал только что. Вы же не станете отрицать, сэр Грегор, что он мог сбежать с дружком, пока все мы валялись здесь, беспомощные, как дети. Вместо этого он остался, чтобы излечить нашего многоуважаемого Ирвинга. Хотя мог догадаться, чем это может окончиться для него.