Никаких возражений не может быть против контроля над торговлей с точки зрения соблюдения добросовестности в отношении качества, меры и веса товаров, в особенности когда это касается внешней торговли или снабжения нуждающегося населения предметами первой необходимости.

Вполне целесообразны меры, вносящие некоторые коррективы в распределение богатств. Так, напр., до сих пор законодательство знало ограничения лишь размера процентов по займу. Но это мера односторонняя. Было бы правильнее, если бы было также установлено максимальное жалование, независимо на казенной или частной службе, но в зависимости от степени обеспечения на старость. Равным образом следовало бы ограничить и предел вознаграждения тантьемами (бонусами), напр., определенным процентом от общей суммы дивиденда. В то же время целесообразно ограничение и дивидендов путем установления, например, нормы в 15–20 % на вложенный капитал, с тем чтоб излишек прибыли накапливался в деле для его расширения, создания дополнительных предприятий, переоборудования или, наконец, для обеспечения выдачи дивидента в периоды кризиса и убытков. Если бы закон установил на подобные случаи обязательные неприкосновенные резервы, наряду с запасным капиталом и амортизационными расходами, то это предохранило бы акции от резких падений на бирже и тем способствовало бы привлечению народных сбережений в промышленные и торговые предприятия, уменьшая риск акционеров. Еще более способствовало бы этому установление правил о периодическом распределении накопленных таким образом капиталов. Так, напр., каждый десять лет можно было бы половину фонда выдавать участникам деньгами или новыми акциями, а другую половину оставлять в деле на следующий десятилетний период. Особенно целесообразно ограничение дивиденда предприятий, работающих на войну или расширяющихся во время войны: никто не должен наживаться за счет общего несчастья.

Что касается вопросов регулирования отношений труда и капитала, то здесь вмешательство государства не должно выражаться в предписании определенных норм вознаграждения и других условий работы. Целесообразнее оставить здесь свободу соревнования и соглашений, но только пора заменить систему забастовок и локаутов принудительным арбитражем, в виде суда экспертов. Положения и практика подобного порядка разрешения трудовых конфликтов уже достаточно разработаны.

Разработка подробной программы мероприятий, которые могли бы с успехом применяться в качестве обязательных организационных и контрольных начал в народном хозяйстве, не составляет задачи настоящего труда, к тому же она не могла бы иметь общего значения, так как подобные мероприятия должны соответствовать местным особенностям и условиям. Важнее общие идеи и принципы, которые предопределяют основную или генеральную линию экономической политики, при сохранении возможно большей свободы предпринимательской инициативы[84].

Книга о предпринимателе может быть заподозрена в классовом пристрастии. Не написана ли она специально в защиту классовых интересов предпринимателей и во вред рабочим?

Такой вопрос легко может возникнуть у тех, чье сознание пропитано еще отравой учения К. Маркса о классовой борьбе, как об основном факторе истории. Но эту точку зрения, которая нужна была К. Марксу и его последователям для разжигания революционных страстей, давно уже пора сдать в архив. В прошлом столетии, когда положение рабочих в промышленности давало много пищи для обвинения их хозяев в эксплуатации труда, призыв к классовой борьбе находил более дружный отклик. Теперь это становится в значительной степени пережитком.

Общество можно делить на классы, исходя из различия экономических интересов. Взаимопонимание и солидарность легче устанавливаются между теми, чьи интересы однородны, и каждая группа с одинаковыми интересами легче объединяется для соперничества и борьбы с другой. Но деление общества на классы отнюдь не исчерпывается делением на капиталистов и пролетариев, а противоположность интересов между этими двумя группами вовсе не всегда так остра, чтоб она должна была непременно принимать форму революционной борьбы, а не ограничиваться спором об условиях, как это бывает между любыми контрагентами.

Деление общества на классы, с точки зрения различия экономических интересов, небесполезно. Оно помогает пониманию некоторых общественных явлений, в частности, вопроса об образовании некоторых политических партий и вопроса о т. н. "социальной опоре" власти. Но деление это очень условно и во всяком случае классов не два, а несколько, различие же их интересов не всегда создает непримиримость между ними.

Народное хозяйство находится в зависимости от четырех факторов: природы, капитала, труда и общества. Соответственно этому население можно разделить на следующие группы: 1) землевладельцы, владеющее силами природы; 2) капиталисты трех видов: промышленники, владеющие средствами производства, затем финансисты, т. е. капиталисты, владеющие денежными средствами, и, наконец, крупные коммерсанты; 3) рабочие, живущие вознаграждением за труд и 4) группы, руководящие общественной жизнью (бюрократия, военные, духовенство, интеллигенция).

Эти четыре группы населения неоднородны. Землевладельцы разделяются на крупных и мелких: помещиков и крестьян. Их интересы часто сталкиваются. Не всегда одинаковы и интересы различных групп капиталистов, т. к. финансистам и коммерсантам безразлично, какой вид хозяйства будет давать им доход и будут ли они получать прибыль от промышленности сельской или фабричной, от отечественной или иностранной. Иначе определяются интересы представителей национальной промышленности.

Уже давно отмечалось, что и рабочих можно подразделить на группы со сталкивающимися интересами и среди крестьянства в пределах одной и той же страны могут возникать экономические антагонизмы.

Нельзя не признать поэтому, что понятие класса условно, что общественные классы существуют скорее в идее, чем в действительности, что принадлежность отдельного лица к тому или другому классу определить очень трудно. Учение о классовой борьбе намеренно заострено, в действительной жизни классовые противоречия представляют собой одно из многих возможных противоречий, которое вовсе не играет решающей роли в истории, а сопутствует развитию общественной жизни, наряду с разнообразными видами согласованности и сотрудничества.

Если, таким образом, смягчается самая проблема классовой розни, то уже это снимает тень сомнений с исследования, относящегося к предпринимателю, как одному из важнейших участников хозяйственной жизни. Речь идет о предпринимателе, как об особом психологическом типе, который, в силу его специальных свойств, призван выполнять ту особую роль в хозяйстве, какую кроме него никто другой выполнить не может. Так, напр., в некоторых производствах для ферментации нужны дрожжи. Без них этот процесс происходит медленно или вовсе замирает, а потому дрожжи бережно хранятся, чтоб они не утратили своих живительных свойств. Для производства нужен материал и можно писать специально об этом материале и о тех свойствах его, при которых он больше всего отвечает своему назначению.

В хозяйстве нужны люди различных свойств и способностей и можно с одинаковым правом написать книгу о рабочем, об инженере и о предпринимателе. В настоящей книге избрана эта последняя тема.

Предприниматель может появиться в разной среде и выйти из разной среды. Есть предприниматели промышленники, коммерсанты, финансисты, землевладельцы, крестьяне. Предприниматель может быть крупным работодателем, но есть мелкие предприятия, в которых наемный труд не играет серьезной роли, есть предприятия, обслуживаемые трудом группы высоко квалифицированных сотрудников свободных профессий (юридическая контора, амбулатория, комиссионное агентство и т. п.). Таким образом, и независимо от того, действительно ли так силен и многозначителен дух классовой розни, как нас старались убедить марксисты, о предпринимателе можно говорить, не заражаясь определенным классовым сознанием, т. к. только некоторые группы предпринимателей находятся в положении, которое может подвести их под обстрел из лагеря классовой ненависти.