Самые знаменитые праздники славились своими агонами. О соперничестве трагических и комических поэтов на Великих Дионисиях в Афинах знали во всех греческих государствах; эти состязания положили начало театральному искусству, завоевавшему в эллинистический период весь эллинский мир[815]. Высшей наградой для музыканта был приз на Пифийских играх в Дельфах, а каждый атлет мечтал о победе на празднике Зевса в Олимпии.

Многие государства стремились устраивать празднества по образцу четырех самых прославленных древних панэллинских игр – Олимпийских, Пифийских, Немейских и Истмийских; в разных городах следовали программам этих празднеств и вручали сходные призы. Например, на этолийских Сотериях музыкальный агон проводился, как на Пифийских играх, а конный, как на Немейских; на Никефориях в Пергаме установили состязание музыкантов, как на Пифиадах, а конный и атлетический, как на Олимпиадах[816].

В Северном Причерноморье к числу подобных игр, по-видимому, принадлежал праздник с агонами на Тендровской косе, называвшейся в древности Ахилловым Дромом[817]. Там находилось святилище героя (Strab. VII, 19, C. 307), почитавшееся моряками, плававшими по Понту Евксинскому (IPE I2. 328-332). Праздник устраивало Ольвийское государство. В декрете II в. до н. э. говорится, что состязания в честь Ахилла установлены по предсказанию Пифии (IPE I2. 34), поэтому есть основания думать, что ольвийский праздник принадлежал к числу «равных Пифийскому» и сопровождался сходными агонами, на которые съезжались граждане разных греческих государств. В надписи сказано лишь о конных ристаниях, во время которых следовало возглашать декрет с похвалой доблести Никерата; он погиб от руки врагов, напавших на его соотечественников, возвращавшихся с Ахиллова Дрома[818]. Это сообщение – яркий пример игнорирования варварами греческих соглашений о перемирии.

Если проводить аналогию не только с программой агонов, но и с названием игр в Дельфах, именовавшихся Пифиями или Пифиадами, то ольвийский праздник назывался Ахиллеями или Ахиллеадами. Подобно большинству панэгерий, они проводились раз в несколько лет, обычно летом или весной в период наиболее безопасного судоходства, когда корабли обеспечивали бесперебойную связь между всеми греческими государствами. Как и всюду, срок начала праздника определялся по местному лунному календарю, отличавшемуся от хронологического исчисления в большинстве других городов. Например, Олимпийские игры приходились то на конец июня, то на начало июля, так как главный день праздника должен был совпадать с полнолунием в священном месяце, который начинался с новолуния, ближайшего к летнему солнцестоянию[819]. Поэтому, начиная с V в. до н. э., устроители панэгерий отправляли корабли с феорами, священными послами, которые объезжали греческие города, приглашали на праздник, сообщая точную дату его начала и объявляли священное перемирие на достаточно продолжительный срок, чтобы все могли беспрепятственно прибыть на торжества. По надписям известно, что феоры, приглашавшие на Пифийские игры в Дельфах, посещали Ольвию, Херсонес и Боспор (МИС. 12-14). Вероятно, перед Ахиллеями ольвиополиты посылали своих феоров во многие греческие города.

Множество зрителей собирались на праздничные агоны; по мнению некоторых ученых, в период расцвета Олимпиад на них присутствовало несколько десятков тысяч человек[820]. Общегреческие празднества посещали выдающиеся политические деятели, полководцы, философы, которых привлекал не только сам праздник, но и возможность широкого общения. Известно, что на Олимпийские игры приезжали такие знаменитые афиняне, как Мильтиад, Фемистокл, Перикл, Демосфен, Сократ, Платон, а киник Диоген появлялся также на Истмийских играх.

Агоны на праздниках в античных городах Северного Причерноморья, как и всюду, проводились по определенным правилам, которые все участники обещали не преступать. К сожалению, сейчас об этих уставах ничего не известно, кроме того что на большинство местных праздников допускались только граждане своего государства, либо лица, обладавшие исополитией, то есть равными правами на родине и в дружественном полисе. Это отражено в декрете об исополитии Милета и Ольвии, где записано, что милетяне вместе с прочими гражданским правами обладают правом принимать участие в ольвийских агонах (Syll.3 286).

В уставы греческих агонов наряду с разнообразными местными отличиями входили общепринятые пункты. К состязаниям допускали только полноправных граждан; им надлежало быть богобоязненными людьми, не иметь судимостей, не совершать нечестных и аморальных поступков, так как выступление на празднике считалось служением божеству. Кроме того, участники агонов давали обещание не прибегать к незаконным приемам, не убивать противника, не подкупать судей и не спорить с ними. За особо тяжкие нарушения изгоняли с игр, за прочие полагались штрафы. В Олимпии на эти деньги ставили статуи Зевса (Paus. V, 21,15).

В атлетических и конных агонах выступали только мужчины. Редкое исключение составляли некоторые женские праздники на Пелопоннесе. Павсаний (V, 16, 2) описал соревнование девушек в беге на празднике Геры в Олимпии. Мраморная античная копия статуи юной бегуньи с бронзового оригинала V в. до н. э. иллюстрирует слова писателя о том, что волосы девушек «свободно спадали на плечи, короткий хитон не доходил до колен, а правое плечо и грудь оставались открытыми»[821]. Женщины иногда участвовали в поэтических и музыкальных состязаниях. В надписи 134 г. до н. э. сообщается о кифаристке из города Кумы, получившей приз на Пифиадах[822], а Плутарх (Mor. 675 b) упомянул о двух победах Аристомахи из Эретрии, исполнявшей эпические поэмы на Истмийских играх.

Агоны на Ахилловом Дроме, вероятно, в основном повторяли состав состязаний на Пифийских играх, программа которых нам в общих чертах известна. Наиболее полно ее описал Павсаний (X, 7). Агонистическая часть Пифиад начиналась с мусических состязаний, включавших выступления хоров, певцов, солистов на кифаре и аулосе; в эллинистическое время к ним присоединились поэты и драматурги (Plut. Mor. 674 d, e). Из спортивных соревнований Павсаний подробно рассказал только о различных видах конных ристаний (рис. 91). Видимо, им на Пифиадах придавалось исключительное значение, и не случайно половина Пифийских эпиникиев Пиндара посвящена победителям в колесничном беге, а в Олимпийских, Истмийских и Немейских одах их процент значительно меньше. Вообще же на всех играх конные бега выделяли особо ценными призами. Судя по декрету Никерата, конские скачки на Ахилловом Дроме считались наиболее престижным видом соревнований, потому что перед ними в присутствии наибольшего количества зрителей провозглашали самые почетные постановления.

Состязания колесниц на Пифийских играх ярко и подробно описаны в «Электре» Софокла (ст. 689-755). Хотя поэт повествует о мифических временах после Троянской войны, стихи трагедии детально обрисовали картину бегов, которые видел сам драматург. В забеге участвовало десять квадриг из разных государств.