Участники праздника, войдя в ворота святилища, попадали на улицу длиной 250 м, подводившую к боковой стороне храма Аполлона, они огибали его и завершали свой поход у главного фасада. Здесь совершались жертвоприношения на круглом алтаре, проходили состязания хоров, бег с факелами и другие соревнования. Зрители сидели на ступенях храма и на специально построенных для этого уступах подпорной террасы[147].

Итак, с архаического вплоть до начала римского времени праздники Аполлона играли ведущую роль в милетских колониях Северного Причерноморья. Ольвийский храм Аполлона Дельфиния и пантикапейский храм Аполлона Врача занимали господствующее положение в панораме города, открывавшейся перед взором мореходов, прибывавших сюда из многих государств Причерноморья и Средиземноморья. В первые века существования колоний праздничные ритуалы в честь бога копировали принятые в Милете церемонии. Наиболее яркие свидетельства этого найдены при раскопках Ольвии. Там на Центральном теменосе построили храм Аполлона Дельфиния по образцу милетского; на теменосе Аполлона почитали Зевса, что напоминает о культе этого бога в Дидимском святилище на празднике Боэгия (Callim. Fr. 36). Вдоль ольвийской священной дороги для праздничных шествий стояли сделанные милетскими мастерами скульптуры львов, сходные с аналогичными изваяниями на пути в Дидимейон[148].

В римский период праздники Аполлона Врача на Боспоре и Аполлона Дельфиния в Ольвии утеряли свою роль ведущих государственных торжеств. После возобновления жизни Ольвии, прерванной из-за разрушения города гетами, местный пантеон сильно изменился, и взамен Аполлона Дельфиния первенствующее место заняла другая ипостась этого бога – Простат[149].

Еще более радикальные перемены в системе праздников произошли на Боспоре. Стремясь превратить в единое целое страны, входившие в его владения, Митридат VI Эвпатор ввел на Боспоре македонский календарь и летосчисление, принятое в Понте и Вифинии[150]. Это должно было повлечь за собой настоящую революцию в системе государственных праздников, отмечавшихся в строго определенные числа прежнего календаря[151]. Торжества в честь Аполлона Врача утеряли свое главенствующее положение, что подтверждается весьма малым количеством свидетельств о культе этого бога в римское время.

В гимне Каллимаха «К Артемиде» (III, 124-132) описаны несчастья людей, разгневавших сестру Аполлона; ведь только у тех, кому она покровительствует, созревают хорошие урожаи, растут стада и роженицы благополучно разрешаются от бремени. Любимое занятие Артемиды – охота в горах и созерцание танцев и хороводов на праздниках в ее честь (Hom. Hymn. 18-20; Callim. Hymn. III, 180-182; 264,265; Paus. VI, 2, 6-9). Поэтому во всех греческих государствах справлялись те или иные праздники этой богини.

В Милете, как и во многих ионийских городах, Артемиде поклонялись с древнейших времен (Callim. Hymn. III, 225-227). Поэтому уже в первые десятилетия после переезда греков на новую родину в милетских колониях Северного Причерноморья появились праздники Артемиды, воспроизводившие ритуалы, принятые в метрополии. Судя по архаическим изображениям богини, колонисты представляли ее охотницей с традиционными атрибутами: луком со стрелами и ланью, ее священным животным[152].

Разнообразные эпиклезы богини (в Ольвии, например, их насчитывается шесть)[153] указывают на многообразие ее празднеств в Северном Причерноморье. Праздники Артемиды Агротеры в Фанагории проходили около ее храма (КБН. 1014), а праздники Артемиды Эфесской справляли в Борисфене, Ольвии, Керкинитиде и в ряде городов Боспора.

В Пантикапее найдена одна из самых древних греческих надписей в Северном Причерноморье. В середине VI в. до н. э. некий Сон преподнес в дар Артемиде Эфесской бронзовое ситечко для процеживания вина и написал посвящение на его ручке[154]. Это косвенно свидетельствует о существовании святилища богини, около которого справляли ее праздники. О том же говорят надписи IV в. до н. э. из Пантикапея, Гермонассы и Горгиппии (КБН. 6 а, 11, 1040, 1114). В двух из них названы жрицы Артемиды Эфесской; они посвящали богине алтари и статуи и, безусловно, совершали ритуалы, принятые на ее праздниках. Вероятно, эти ритуалы напоминали те, которые проводили около самого знаменитого греческого храма Артемиды в Эфесе. Там находилась древняя своеобразная статуя богини со множеством женских грудей. Ее упрощенная копия, воспроизведенная на терракоте из Ольвии, указывает на то, что в этой колонии, как и на Боспоре, поклонялись Артемиде в такой ипостаси[155]. Праздники Артемиды Эфесской также отмечали в Керкинитиде около ее святилища, там найдены два граффити с посвящениями богине на килике и скифосе V в. до н. э.[156] О том же свидетельствует близкая по времени надпись на чернолаковой солонке из раскопок Борисфена[157].

В древности эфесский храм причисляли к семи чудесам света; множество эллинов из разных концов ойкумены прибывало туда на праздники, сопровождавшиеся музыкальными, атлетическими и конными агонами. Паломники приезжали целыми семьями и приносили богине всевозможные дары и жертвы (Dion. Hal. IV, 25). На рубеже III— II вв. до н. э. Антипатр Сидонский, видевший все семь чудес, счел храм Артемиды Эфесской самым замечательным и написал такую эпиграмму:

АР. IX, 58. Перевод Л. Блуменау

Весьма вероятно, что среди паломников бывали и греки из Северного Причерноморья, в первую очередь с Боспора, так как там памятники с именем Артемиды Эфесской встречаются вплоть до эллинистического времени. В других городах на северных берегах Понта они исчезают значительно раньше, при том что свидетельства об Артемиде с иными эпиклезами там достаточно многочисленны.

В ионийских колониях женщины играли заметную роль на праздниках Артемиды. Выше упоминались ее жрицы на Боспоре, а на постаменте утраченной скульптуры эллинистического времени сохранилось имя ольвийской жрицы Тимо (IPE I2. 190), ее муж Эпикрат поставил в святилище Артемиды статую в память о служении богине своей супруги. Вероятно, в том же святилище находилась частично уцелевшая мраморная скульптура III в. до н. э.; Артемида изображена в традиционном образе охотницы в коротком хитоне с колчаном, висевшем на ремне у нее за спиной[158].

Наверное, в Северном Причерноморье, как и повсюду в Греции, праздники Артемиды сопровождались женскими хороводами и танцами[159]. Среди последних известны прилий и пиррихий, исполнявшиеся с оружием в руках под музыку аулосов[160]. Женщины постоянно делали приношения богине. Жительница Керкинитиды Хедея посвятила Артемиде чернофигурный килик, а ольвийские коропласты для приношений в святилище изготовляли терракотовые фигурки богини-охотницы[161]. Поклонницы Артемиды носили украшения с ее изображениями и обязательно надевали их во время праздников богини. Таковы, например, золотые серьги из Нимфея, представляющие Артемиду сидящей на скачущей лани, одной рукой она держится за рог животного, а другой сжимает факел[162]. Бронзовые и золотые перстни с изображением Артемиды из боспорских некрополей могли украшать наряд женщин и мужчин на праздниках богини[163].