Исследования городов и поселений Боспора показывают, что культ Афины не имел широкого распространения, поэтому там вряд ли справлялись крупные празднества в честь этой богини. Некоторые археологические находки все же указывают на исполнение определенных ритуалов в честь Афины. Например, для возлияний служил найденный в Пантикапее редкий фигурный лекиф начала IV в. до н. э., имеющий форму головы богини в шлеме[534]. О включении Афины в государственный культ эллинистического времени свидетельствуют ее изображения на золотых пантикапейских статерах конца III – первой половины II в. до н. э.[535]

Боспоряне знали разнообразные мифы об Афине и хорошо представляли ее главенствующую роль на афинских празднествах Больших и Малых Панафиней. На Боспоре обнаружено наибольшее в Северном Причерноморье количество предметов прикладного искусства с изображением Афины. Она предстает на рисунках расписных ваз в различных мифологических сценах, ее изображения украшают несколько панафи-нейских амфор и амфорисков[536], а также золотые нашивные бляшки[537], бронзовые и золотые перстни с геммами[538]. Среди последних по выдающемуся мастерству исполнения выделяется найденный в некрополе Пантикапея золотой перстень с лицом богини, выточенным из сирийского граната[539].

Панафинеи, главный праздник Афин, пользовались славой во всем античном мире. На это роскошное многолюдное празднество прибывали посольства из многих полисов, а в атлетических и музыкальных агонах состязались граждане из многих греческих государств. В античной литературе и в древних надписях сохранилось немало свидетельств о победах на Панафинеях приезжих эллинов. Они увозили на родину свои награды – панафинейские амфоры, которые найдены при раскопках многих городов и некрополей Эллады и ее колоний[540], в том числе более десятка подобных амфор обнаружены в Северном Причерноморье[541].

О широкой популярности Панафинейских праздников во всей греческой ойкумене уже в первой половине V в. до н. э. можно судить по упоминанию о них в оде Пиндара; поэт назвал призовые амфоры за две победы на Панафинеях выдающегося аргосского борца наряду с его наградами на прославленных Немейских и Пифийских играх и на аргосском празднике Геры (Pind. Nem. Х, 25-37).

Во время существования Афинского морского союза каждый союзный полис доставлял на Великие Панафинеи животных для грандиозного жертвоприношения Афине и другим олимпийским богам (IG I2. 57, 63, 66)[542], которые, как считалось, незримо присутствовали на празднике. Кроме того, эти города приносили в дар богине полный набор вооружения гоплита как символ своей военно-политической связи с Афинами[543], В число союзников во второй половине V в. до н. э. входили Ольвия и, возможно, Тира, а из боспорских городов определенно Нимфей и, по-видимому, Гермонасса, Киммерик и Патрей[544]. Таким образом, в это время эллины из Северного Причерноморья безусловно участвовали в главном афинском празднестве.

Несколько письменных и археологических источников указывают на присутствие боспорян на Панафинеях в IV в. до н. э.[545] Известно, что одна из торжественных церемоний праздника состояла в чтении глашатаем декретов в честь афинских граждан и иноземцев, оказавших особые услуги Аттике. Боспорские цари Сатир, Левкон, Спарток и Перисад, поставлявшие в Афины большие партии хлеба на льготных условиях (Dem. XX, 31-33), удостоились такой почести на Панафинеях. Это записано на мраморной стеле из Пирея. В апреле 346 г. до н. э. афиняне постановили: «Спартоку и Перисаду пользоваться теми же привилегиями, какие народ дал Сатиру и Левкону, и венчать каждого золотым венком по тысяче драхм в Великие Панафинеи. Раздатчикам наград делать венки в каждый первый год Великих Панафиней, согласно с постановлением народа, ранее вынесенным для Левкона, и публично возвещать о том, что афинский народ венчает Спартока и Перисада, детей Левкона, за доблесть и благорасположение к афинскому народу» (IG2 . № 212; МИС. 3 – перевод Б. Н. Гракова).

Итак, боспорские цари присутствовали на Панафинеях в качестве почетных гостей. После торжественной церемонии венчания золотым венком они посвящали его Афине Полиаде (хранительнице города) в ее храме на Акрополе. Там хранилась древняя деревянная статуя богини, а под храмом находилась пещера, где обитала священная змея Афины; эта змея считалась олицетворением мифического царя и героя, покровителя города – Эрехтея или Эрихтония, поэтому храм Афины Полиады стали называть Эрехтейоном.

Боспоряне соблюдали общее для всех правило посвящать полученный на Панафинеях венок богине города (Aeschyn. III, 46), поэтому на него заранее наносилась надпись, указывающая, что такой-то боспорский правитель посвятил свою награду Афине, «будучи увенчан афинским народом» (МИС. 3). Эти венки находились в храме вместе со многими подобными подношениями богине от афинян и эллинов из разных городов.

Наряду с официальными лицами в Панафинеях, вероятно, принимали участие атлеты и музыканты из Ольвии, Херсонеса и городов Боспора[546]. Среди зрителей присутствовало немало жителей Северного Причерноморья, в число которых входили не только граждане. Ведь праздник справляли летом, в разгар навигации, когда в Афины с северных берегов Понта прибывали корабли с товарами. Команда одного из таких кораблей, укомплектованная боспорянами, упоминается в речи «Против Формиона» (Dem. XXXIV). Вместе с боспорским гражданином купцом Формионом на судне плыли Лампид, доверенный слуга боспорянина Диона, и рабы матросы[547]. Молодые люди из состоятельных семей северопричерноморских городов стремились увидеть Афины (Isocr. XVII, 1), их достопримечательности и, конечно, побывать на самом знаменитом празднике. На память о нем они увозили на родину маленькие амфориски-сувениры, которые археологи неоднократно находили на Боспоре (рис. 58)[548].

Афиняне гордились своей открытостью всему миру (Thuc. II, 39). Участие в Панафинеях граждан из других городов и множество иноземцев, присутствовавших в роли зрителей, служили прославлению Афин во всей греческой ойкумене. Издавна праздник в честь покровительницы города Афины Полиады справлялся ежегодно в день ее рождения. Во второй четверти VI в. до н. э., вероятно, по инициативе Гиппоклида, архонта 566/5 г. до н. э., празднество приобрело особую пышность раз в четыре года. Его проводили в третьем году каждой Олимпиады, оно уже не умещалось в один день и постепенно ко второй половине V в. до н. э. растянулось на восемь дней. В промежутке между Великими Панафинеями справлялись Малые Панафинеи с сокращенной программой агонов, меньшими жертвоприношениями и более скромным шествием к храму Афины[549].

В VI в. до н. э. Писистрат, а в V в. до н. э. Перикл добавляли новые виды мусических и гимнастических состязаний на Панафинеях, увеличивалось количество жертв, и шествие по городу делалось все более многолюдным и красочным. Центральным днем праздника оставался день рождения Афины, по преданию, появившейся на свет 28-го Гекатомбеона, первого месяца аттического года. Он начинался в новолуние после летнего солнцестояния, значит, Панафинеи приходились на конец июля – начало августа.