Еще один фрагмент вазы с изображением Триптолема найден в Пантикапее[307]. Сосуд украшала традиционная композиция: Триптолем в профиль сидит на крылатой колеснице, держа в руке чашу; перед ним стоит Деметра с высоким посохом и дает последние наставления, а сзади к колеснице подходит Кора, держа в руках два зажженных больших факела. Они служили ее постоянными атрибутами в сценах на темы Элевсинского цикла мифов. Наряду с этими непременными персонажами около Деметры изображен бородатый мужчина в гиматии и с большим посохом. Возможно, это Зевс, а, может быть, царь Элевсина, сыном которого по некоторым вариантам мифа был Триптолем (рис. 30).
Наряду с вазовыми рисунками к интересующим нас памятникам изобразительного искусства относится найденный в Пантикапее посвятительный рельеф, исполненный хорошим афинским скульптором в конце V – начале IV вв. до н. э.[308] По-видимому, он находился в храме Деметры, стоявшем на акрополе города или у его подножья[309]. Согласно единодушному определению современных исследователей, сюжет скульптурной композиции отражает посвящение в Элевсинские мистерии. По нашему мнению, рельеф был заказан боспорянином после того, как он сам приобщился к элевсинским таинствам и в память об этом сделал посвящение в боспорский храм Деметры.
На мраморной плите длиной в 36 см представлено шесть фигур (рис. 31). Слева в профиль сидит Деметра в тонком подпоясанном ниже талии хитоне. Около богини стоит лицом к зрителю Кора, одетая в хитон и плащ, ниспадающий живописными складками; левой рукой она придерживает большой факел. К богиням подходят друг за другом четыре мужские фигуры: первая и последняя высокие и две маленького роста. Возглавляющий шествие мужчина с бородой в коротком хитоне держит два длинных предмета, один из которых поврежден. Скорее всего, это большие факелы, постоянно изображавшиеся в руках разных участников Элевсиний. Далее следуют две маленькие фигурки, обычно называемые детьми. Они закутаны в гиматии и опирают на плечи связки мирта, представленные очень обобщенно; пучки мирта были раскрашены, как вообще было принято в скульптуре того времени, и выглядели реалистично[310]. Шествие замыкает безбородый юноша в плаще, накинутом на обнаженное тело; в правой руке у него опущенный факел, а левой он придерживает такую же связку мирта, как у идущих впереди.
Все персонажи находятся в закрытом помещении, так как в середине рельефа поставлена колонна-пилястра; она в античной вазописи и скульптуре означала внутренность здания. Здесь это зал, где проходили посвящения в Элевсинские таинства. К ним приобщались только взрослые[311], поэтому вряд ли скульптор включил в рельеф двух детей. Выскажу предположение, что это – смертные юноши, а рядом с ними два непременных участника Элевсиний: предводитель праздничной процессии Иакх и считавшийся братом Триптолема Эвбулей, которому обязательно приносили жертвы наряду с Деметрой, Корой и Триптолемом (CIG I3. 78). Эти два героя в изобразительном искусстве V-IV вв. до н. э. не имели устойчивой иконографии и атрибутов, потому их трудно различать на многих памятниках живописи и скульптуры[312].
На рельефе из Пантикапея скульптор, по традиции, представил богинь гораздо выше человеческого роста и выделил их более высоким рельефом; мифические Иакх и Эвбулей несколько ниже Деметры и Коры, а реальные мисты изображены совсем небольшими. Такая разница в росте богов и людей постоянно встречается на посвятительных рельефах. Укажем, например, элевсинский рельеф второй половины IV в. до н. э.; шесть посвятивших этот рельеф врачей значительно уступают высотой находящимся здесь же Деметре, Коре и Асклепию[313].
Представляется вероятным, что на рельефе из Пантикапея маленькие фигурки изображают двух боспорян в момент приобщения к Элевсинским таинствам; в память об этом они заказали афинскому скульптору рельеф и посвятили его в пантикапейский храм Деметры. Если считать сцену на рельефе отражающей один из сокровенных моментов таинств, то можно думать, что рельеф находился в той части храма, куда допускались лишь посвященные. Ведь, как уже говорилось выше, на Боспоре справляли празднества Деметры, сходные с Элевсинскими.
Инвентарь погребений IV в. до н. э. из кургана Большая Близница на азиатской стороне Боспора и некоторые терракоты аттического производства из Ольвии неоднократно зачисляли в круг памятников, связанных с культом элевсинских божеств. Наиболее обстоятельно эта точка зрения изложена в статьях А. А. Передольской. Она пришла к выводу, что уникальный набор аттических глиняных статуэток из Большой Близницы изображает персонажей драматических представлений, разыгрывавшихся на Элевсинских мистериях[314]. Найденные в Ольвии сходные статуэтки так называемых актеров и шаржированных грустных, гневающихся и смеющихся старух также считались персонажами Элевсинских мистерий[315]. Но теперь эта точка зрения оспаривается; смысл многих статуэток получает иное толкование, а погребенных женщин в Большой Близнице считают служительницами не Деметры, а Диониса, Афродиты, Апатуры и др.[316].
В заключение рассмотрим фрески, исполненные местными художниками. Это росписи трех пантикапейских склепов со сценой похищения Коры. Хотя все они относятся к римскому времени, сюжеты рисунков традиционны и восходят к древнейшим сказаниям о Деметре и Коре. Изображения не только свидетельствуют о верованиях боспорян в первые века нашей эры, но и указывают на неизменность содержания основной части мифа, восходящего к архаическому периоду.
На всех трех фресках представлен Плутон на легкой двухколесной повозке, запряженной четверкой коней. Имя бога написано над его головой в самом знаменитом из этих погребений, называемом склепом Деметры (рис. 32). Его декор упоминается во всех работах, касающихся боспорского искусства[317]. Маленький возница погоняет бичом лошадей, а Плутон в развевающемся плаще прижимает к себе стоящую перед ним Кору. Рисунок выполнен не слишком умелым художником, плохо знакомым с анатомией и нарушавшим пропорции между фигурами. Он нарисовал героев мифа плоскостно и достаточно условно и, в то же время, тщательно выписал некоторые детали: орнамент, покрывающий бок колесницы, вожжи и кнут возницы.
Рука иного, выдающегося мастера чувствуется в росписи потолка камеры. Здесь в круглом, окаймленном венком медальоне помещены бюст Деметры и надпись с ее именем. Необыкновенно выразительно написано печальное лицо богини с большими грустными глазами. Ее взор устремлен к западной стене, в ту сторону, куда Плутон увез ее дочь[318]. Остальная часть сводчатого потолка склепа украшена растительными гирляндами, пучками маков и плодами, представляющими дары и атрибуты богини.
Выбирая сюжеты для росписи склепа, родственники или друзья покойного думали о том, что лик Деметры и сцена из главного мифа Элевсинских мистерий напомнят о том, что возможно счастливое существование в потустороннем мире, которого удостаивались посвященные в таинства. Быть может, к их числу принадлежали члены семьи, погребенные в склепе Деметры, где захоронения производились несколько раз в течение I в. н. э.
