Однако «на месте» прояснить ситуацию не удалось. Виновник переполоха был обнаружен на полу каюты с рассечённой головой и без сознания — доза ровэля заставила сержанта забыть о ремнях безопасности, из-за чего он во время посадки и пострадал. Ни майор Замеки, ни капитан Стренджер об этом, разумеется, не знали. Ротный пришёл к единственному логическому выводу.

— Господин майор, мне кажется, что дело обстояло в точности наоборот: не сержант Кисс напал на вас, а вы на него.

Майор Замеки ничего не ответил и принялся обыскивать каюту сержанта. Он перевернул тощий вещмешок сержанта, вытряхнув содержимое прямо на пол, и принялся ворошить его в поисках украденного пистолета.

— Господин майор, — с тихой ненавистью в голосе сказал Стренджер, — я понимаю, что у вас работа такая, но сначала нужно позаботиться о пострадавшем. Причём, пострадавшем по вашей вине…

— Это ещё что такое? — вдруг спросил майор, обнаружив солидную горку коричневых плиток, упакованных в прозрачные обёртки.

Озадаченный капитан Стренджер взял одну плитку, понюхал и пожал плечами.

— Похоже на какую-то пряность, вроде тех, которыми приправляют еду. Однако, вашего оружия не видно.

— Значит, ваш сержант — гурман? — усмехнулся Замеки. — И для этого повсюду таскает с собой кучу приправ? Занятно…

Майор что-то застрочил на коммуникаторе.

— Картина мне становится понятной, — объявил он, наконец. — Вы, господин капитан, если и не потворствовали употреблению сержантом Киссом наркотика, то всячески его прикрывали. Я не удивлюсь, если его нападение на меня было тщательно отрежиссировано лично вами.

— Какого наркотика?

— Вот этого! — майор помахал плиткой перед носом Стренджера. — Это никакая не приправа! Это — ровэль!

Стренджер бессильно опустился на откидную полку. Как ни дико звучало заявление особиста, это объясняло многое: и неадекватное порой поведение Кисса, и его непрестанное употребление алкоголя, и фразу, которую сержант недавно обронил, мол, «скоро уйду на окончательный дембель». К действительности его вернул голос майора.

— Господин капитан, до выяснения всех обстоятельств дела я отстраняю вас от командования ротой. Сдайте мне ваше личное оружие.

Стренджер негнущейся рукой достал табельный «Хорион» и отдал его майору. Дальше, словно в тумане, слышал, как особист распоряжается взять под стражу сержанта Кисса и велит отыскать его украденный пистолет. Лейтенант Шмит, командир первого взвода растерянно хлопал глазами на ротного и даже не пытался построить курсантов. Возникла толчея на выходе с четвёртой палубы, майор орал на лейтенанта Шмита, Стренджер молча наблюдал.

Вот почему на вызовы первого помощника капитана «Доблести Бора» никто не откликнулся. По громкой связи послышалось объявление «Майор Замеки и капитан Стренджер, лет-капитан Аарон просит вас немедленно пройти в рубку управления! Повторяю…»

Особист посмотрел на оповещатель, затем на Стренджера.

— Идите в свою каюту, капитан. Вас это объявление уже не касается. Лейтенант Шмит, следуйте за мной!

И, сопровождаемый взводным, майор ушёл в рубку. Новость, которую ему выложил лет-капитан Аарон, потрясла Замеки не меньше обнаруженного ровэльера.

— Господин майор, только что получено объявление, что планета, на которую мы приземлились, находится под карантином.

Замеки выругался — только этого не хватало!

— Почему объявлен карантин?

— Сказали, в экспортируемых продуктах обнаружен неизвестный вирус.

— Тогда какого мы ещё торчим здесь? — взревел Замеки. — Немедленно взлетаем!

Командир корабля пожал плечами.

— Сейчас — нельзя. Во время посадки у нас окончательно сдох один из генераторов Если мы переложим всю мощность на оставшийся, то взлетим. Только не в космос, а просто в воздух. В виде раскалённой пыли.

— Что вы мне тут поёте?!! — заорал Замеки, до дрожи в коленях боявшийся всяких неизвестных зараз с чужих планет. — Корабль вашего класса легко может летать на одном генераторе!

— Через два стандартных часа, не раньше. Генератор перегрет, ему нужно время на охлаждение.

— Хорошо, даю вам два часа. А сейчас скомандуйте задраить все шлюзы и не впускать в корабль местный воздух! И провести дезинфекцию! — уже на выходе из рубки майор обернулся. — И пошлите техников ремонтировать сломанный генератор!

— Люди уже работают, СЭР!

Замеки ожёг лет-капитана взглядом и умчался обливаться дезинфектантами.

Но два часа, отпущенные майором, не успели истечь — сорок минут спустя послышался внешний вызов — это прибыл президент планеты с официальным визитом. Аарон известил об этом майора Замеки, но тот категорически запретил выходить кому бы то ни было из корабля, как и пускать внутрь представителей местной власти.

— Скажи им, чтобы убирались прочь! — рявкнул он командиру корабля.

— Но они спрашивают…

— Мне плевать, что они спрашивают! Скажи, что через час мы покидаем планету, а они пусть катятся в свой заражённый городишко!

Лет-капитан Аарон передал слова майора президенту Одды, разумеется, не дословно.

— Сэр, поступил приказ никого из корабля не выпускать. Вам не стоит волноваться насчёт пребывания…

— Так, значит, все, кто прибыл, сейчас находятся на борту? — перебил Аарона президент.

— Ну, да…

— Что же вы молчали до сих пор!

Изображение президента махнуло рукой, и удивление, вызванное странной фразой главы планеты, было последним осознанным чувством, которое испытал командир корабля. Огромной мощи ментальный удар накрыл «Доблесть Бора» от нижних дюз до носовой пушки. Экипаж и военные пассажиры моментально лишились сознания. Корабль, только что бурливший, как Антрелльский телецентр во время обещания президента планеты*, превратился в усыпальницу.

Президент набрал комбинацию на наручном коммуникаторе и отдал приказ:

— Волли, немедленно вези сюда начальных с первого корабля — пусть занимаются переноской тел! Да поторапливайся — вдруг здесь оказался кто-нибудь из жучил… не хотелось бы бойни…

— Фредерик, они уже в транспортах, ждали только твоей команды. Жди, они прибудут через полчаса.

— До связи, брат!

— До связи, брат!

Президент Конкрайт, ныне истинный туэлли, задумчиво посмотрел на «Доблесть Бора», возвышающуюся над равниной. Если внутри окажется кто-нибудь неподверженный воздействию матери туэлли, сейчас начнётся драка. И президент поспешил укрыться во флаере. Всё-таки он не воин, защищённый непробиваемой бронёй, а администратор.

Под ментальным контролем матери туэлли человек из экипажа корабля, ближе всех находившийся к входному шлюзу, запустил механизм открытия дверей. Против опасений президента никто из звездолёта не выскочил и не начал пальбу. Конкрайт вместе с пилотом принялись вытаскивать оглушённых людей, а спустя полчаса, как и обещал Волли, прибыли транспорты с начальными. Начально инициированные беспрекословно слушались приказов истинных туэлли, и президент Конкрайт смог, наконец, заняться своими прямыми административными обязанностями — руководить низшими существами.

Лин плавал в молочно-сером тумане. К нему приближалась девушка в ослепительно-белом одеянии, а вокруг неё капельки тумана замерзали и с тихим звоном падали куда-то вниз. Едва увидев девушку, Лин сразу понял, кто она такая. Он знал её всегда, с самого детства, и сейчас чувствовал себя мальчишкой, которого ожидала встреча с чудом. Девушка в белых просторных одеяниях шла не спеша, но приближалась неуловимо быстро — Лин не успел опомниться, как она уже стояла рядом с ним. Он глянул ей в лицо и утонул в её бездонно-синих глазах. Девушка улыбнулась и мелодичным голосом сказала:

— Чего блаженствуешь, как свинья на бойне?

Контраст между ангельским обликом и словами был настолько разителен, что Лин вздрогнул. Девушка приблизилась вплотную, и Лин ощутил холод её дыхания на лице.

— Ждёшь, когда тебя уложат в гроб? Вставай, недоделок!

От звонкой пощёчины левая щека Лина заледенела.