— Как вы думаете, сможем мы их взять с поличным?

Стажёр вопросительно посмотрел на седовласого сержанта.

— Возьмём, что ж не взять.

— Это хорошо. Сохраним прыгунов…

Сержант хмыкнул, не отрывая взгляда от земли внизу.

— А даже если и так, то что?

— Как это что? — возмутился молодой. — Мраморные прыгуны — исчезающий вид! А их кости браконьеры продают почти на вес торканских алмазов! Помните, в прошлом году приезжал учёный из Ханнетского университета? Он рассказывал об этом, я помню. Я к нему на лекцию ходил.

— Учёный, кипячёный… — небрежно махнул рукой сержант-рейнджер. — Много они понимают, твои учёные. Да нашим колонистам плевать: исчезающий или появляющийся вид мраморные! Потому что пока им перекупщики платят — они будут охотиться на прыгунов. И нам с тобой, по большому счёту, тоже плевать. Если эти прыгуны так дороги яйцеголовым, пусть они на Одду деньги принесут. Заповедник организуют, флаеры дадут вместо этих развалюх!

Рейнджер стукнул кулаком по приборной доске вертолёта. Стажёр молчал, вглядываясь вдаль. Он работал всего лишь вторую неделю и ещё не понимал, как можно равнодушно относиться к своим обязанностям. Перечить старшему не решился, тем не менее, вопрос задал:

— Тогда зачем мы вообще вылетели, если всем всё равно?

— А затем! — весомо высказался сержант. — Перекупщики, что забирают кости мраморных прыгунов, не платят в муниципальную казну налог. Прилетают не в космопорт, а куда хотят. Скупают по дешёвке у фермеров товар… Ни они сами, ни фермеры городу не отстёгивают. А нам с тобой, между прочим, жалование платят именно из казны. Поэтому в наших с тобой интересах взять пару-тройку продавцов. С товаром, разумеется. Отвезём их на расправу президенту — он, сам знаешь, за кредитку порвёт любого, чего уж говорить о сотне-другой монет…

— Если мы закроем канал вывоза костей прыгунов, нам, наверное, и жалование повысят… — нерешительно протянул стажёр.

— Ага, — без энтузиазма кивнул сержант, — повысят. И заставят работать вдвое больше. Проходили это уже.

— Но тогда… не понимаю, — недоумённо сказал парень. — Зачем же вообще…?

— А иначе ноги протянешь. Ты, малец, не тушуйся. Держись меня, старый Вольф тебя научит уму… Смотри! Вон они!

— Вижу! — возбуждённо завопил стажёр. — Как же мы с ними справимся?

— Ты что, ополоумел? — искренне удивился сержант. — Или ты думаешь, что рейнджер не справится с тремя фермерами?

— Но я не про фермеров… — протянул молодой рейнджер, — я думал… вы про корабль, что над нами.

— Какой корабль? Ох, твою мать!

Сержант заложил крутой вираж, пытаясь удалиться от места посадки корабля контрабандистов. Находившиеся на корабле люди без сомнений уже узнали машину службы рейнджеров — только слепец мог не заметить знаменитую черно-зелёную раскраску, и корабль изменил траекторию посадки, смещаясь в сторону. Сержант выжал рукоять газа до упора, но… гравитационная волна двигателей звездолёта уже задела краем поля лёгкую машину. Вертолёт со страшной силой швырнуло на гигантские морщинистые секвойи, что в изобилии произрастали на склонах гор.

Пилот космического корабля побоялся приближаться к склонам ближе, он выровнял судно и аккуратно совершил посадку на относительно ровной проплешине. Судя по уверенности, с какой пилот опустил многотонную громадину на небольшой пятачок, садился он сюда не впервые.

Местные продавцы костей прыгунов уже неслись на вездеходах к месту падения вертолёта рейнджеров. Изломанная машина висела на мощных ветвях секвой в десятке метров над землей. Из разбитого колпака кабины свисал окровавленный стажёр, внутри виднелся повисший на ремнях пожилой сержант. Браконьеры смотрели на висящий вертолёт и спорили:

— Говорю же, надо их прикончить! — визгливо кричал невысокий фермер. — Они наверняка всё запомнили!

— Ори громче. Возможно, аппаратура ещё работает, и твой голос сейчас слышат в столице.

— Ничего там не работает, я уверен, — почти шёпотом возразил низенький.

Третий, до сих пор молчавший, снял с плеча крупнокалиберное ружьё, из которого мраморного прыгуна можно свалить с одного выстрела, и прицелился в висящего вниз головой юного рейнджера.

— Оставь! — второй схватился рукой за ствол ружья. — Они сами умрут, не бери грех на душу.

Стрелок так же молча пожал плечами и направился к своему вездеходу.

— Пойдём и мы, Свифт долго ждать не будет. Тем более, рейнджеры что-то пронюхали…

Браконьеры поспешили вслед за товарищем. На корабле уже открылся грузовой люк — в такой вездеход мог въехать целиком, а сам пилот, стоя в полутьме трюма, поджидал продавцов, потягивая тонизирующий напиток. Спустя час грузовой люк корабля захлопнулся, и перекупщик улетел с Одды, набив трюм грузом драгоценных костей. Фермеры тоже направились по домам, и каждый из них стал на сотню-другую кредиток богаче.

Когда светило скрылось за горами, в ущелье возникло движение — это туэлли услышала слабый отголосок человеческого сознания. Она позвала носителя. Он не пришёл на её зов, однако и не уходил прочь. Поколебавшись, она отправилась туда, где слабо светилась искорка Разума. Спустя час туэлли обнаружила носителя — он находился в разбитом механическом аппарате на дереве. Вернее, носителей было двое, но один, висевший вниз головой, уже окончил жизненный путь, а вот другой был жив, хотя и находился на грани небытия.

Она вытянулась вверх и осторожно вынула бессознательного человека из кабины вертолёта. Ей пришлось забрать носителя в хронокапсулу — без этого он не протянет даже до утра.

Спустя месяц служащие отдела изысканий при городской управе с удивлением увидели сержанта Вольфа Смитски, с безразличным видом стоящего на пороге мэрии. Его давно «похоронили» — ещё когда обнаружили разбившийся вертолёт с трупом молодого стажёра. Тогда все решили, что Вольф уцелел при падении, но пал жертвой какого-нибудь хищника. А Смитски оказался жив и здоров, вот только… он не узнавал никого из сослуживцев, знакомых и друзей. И не помнил ни момента катастрофы, ни из-за чего она произошла.

Амнезию списали на аварию вертолёта и, конечно, его восстановили на службе — ведь на Одде найти дураков на должность сержант-рейнджера с крошечным жалованием и огромными проблемами на работе не так-то легко.

Грег смотрел с высоты сто пятидесятого этажа на боевые машины, кружащие около здания «Супербанка». Штук восемь «вертушек», пара бронированных флаеров, спецназ и все полицейские силы округа охотились сейчас за одним человеком. Наверняка сейчас внизу выли сирены, прожекторы шарили по стенам и окнам небоскрёба, а на соседних зданиях расставлены снайперы. И, как это водится во всех боевиках, полицейские сейчас прятались за машинами, выставив вверх стволы штатных пистолетов и крупнокалиберных ружей. Грег усмехнулся — будто от наземного оцепления что-то зависело! Нет, всё будут решать группы захвата.

Грегу в какой-то степени было даже приятно, что вся эта суматоха поднялась из-за него одного. Он осторожно подошел к огромному, от пола до потолка, окну и посмотрел вниз. Да, пожалуй, на этот раз он влип. И крепко! Здание окружено со всех сторон, даже с воздуха перекрыты подходы. Грег угрюмо посмотрел на свой 45-мм «Шмеллер» — с этим против штурмовиков не повоюешь! Пистолет он таскал с собой на всякий непредвиденный случай и до сих пор ещё ни разу им не воспользовался.

Он со злостью пнул мешок с драгоценными гипнокамнями, общей стоимостью около полутора миллионов кредиток. Будучи огранёнными, эти камни улавливали эмоциональный настрой человека, светились всеми цветами радуги, а потому пользовались бешеной популярностью у звёзд шоу-бизнеса и жён нуворишей и стоили безумно дорого. Из-за этих камней Грег и должен будет отработать на рудниках Палекса лет двадцать — двадцать пять, что, естественно, не улучшит состояния его здоровья.