Но, на следующий день лучше ему не стало. Хотя он был довольно спокоен. Видимо, вчерашнее 'взаимоспасение' облегчило его страдания, и он хотя бы не хлопнется в обморок!

На свадьбу было приглашено очень много народу: эльфы из высшего общества, достопочтенные граждане, важные чиновники... Все прибыли на такое важное событие. Анна удивилась внешности и одеждам эльфов - они были до того необычны и разнообразны, что рыжая просто растерялась. В принципе, она волновалась еще с самого начала, когда ее одели в свадебные белые одежды. Ее туалетом занимались матери и слуги, и, к счастью, никто не заметил его жара. Самые очаровательные и благородные из всех живых существ подходили к ней сейчас, поздравляли, кланялись перед будущей обладательницей высокого титула, целовали руки... Никому даже в голову не пришло смотреть на длину ее ушей, так что никто не заметил, что она человек. Мэнэльтарма относился к этому, как к само собой разумеющемуся. Возможно, он был излишне мрачноват. Мрачность эта, вовсе не сочеталась с его светлым нарядом. Еще с середины дня слуги подносили ему вино. За последние несколько суток он так много и так часто пил его, что уже не чувствовал его терпкого хмеля. Благородные дамы охотно облепили его, воркуя, порхая. Они спасали его в этот тяжелый момент. Почему? Завладев его вниманием, девушки, сами того не подозревая, облегчали его боль при мысли о невесте. Анна спокойно опустила ресницы, увидев, что эльф впервые за такой длинный день улыбается.

Само венчание было непродолжительным. Клятва верности была самым трудным испытанием, ведь здесь нужно было держаться за руки и смотреть в глаза. Но нестабильное состояние ребят было настолько удручающим, что на очередной приступ жара и боли во всем теле, Анна и Мэнэль уже не обращали внимания.

Руки мужчины были все еще прохладными, и это немного спасало рыжую.

- Еще немного, - шепнул он ей.

За этим сразу следовал обряд передачи титула. Простая формальность. Пэриан официально передавал свой плащ и перстень сыну, зачитывался новый приказ, и все гости низко кланялись.

Далее начинался пышное празднество и пир. Гости пили, ели, танцевали... в общем - веселились. В это время новобрачным готовили коней и сопровождающих до безлюдного места у зеркального озера, где они впервые посвятят себя друг другу. Только через двое суток за ними вернутся и молодой эльф вступит в свои права.

Мэнэльтарма все торопил слуг. Уже едва стоя на ногах, он мотал головой, как пьяный, то и дело хватаясь за горячие руки Анны. Теперь он не сводил с нее глаз.

- Шевелитесь, бездельники! - то и дело повышал голос он, прижимаясь к супруге так, будто думает осуществить все прямо здесь.

- Помягче, - успокаивала его рыжая, - почти все.

Перепуганные, как стайка мышей, они не понимали причины такой спешки, но чувствовали, что дальнейшее промедление будет стоить им жизней. А потому не хотели лишний раз злить господина.

Наконец, все было упаковано. Мэнэль, не успев сесть на лошадь, намеренно больно пришпорил его и все быстрее мчался вперед. Анна и слуги едва успевали за ним. Подпрыгивая в седле на полном скаку их разомкнутых губ рыжей слышалось отрывистое дыхание и иногда тихие полустоны. Ведь она тоже сходила с ума. Сходила с ума, не понимая, как это будет слышаться со стороны. Эльф ужасно пожалел, что услышал это. Задыхаясь, он чуть не упал со своей лошади, хотя всегда был первоклассным наездником.

- Что с вами, господин? - испугались слуги.

- Ничего. Я просто устал, - отвернулся тот.

Уютное местечко под деревом около безмолвного озера встретило путников умиротворением и прохладой.

Подчиненные тут же принялись расстилать покрывало, на которую могла присесть невеста, торопились набрать свежей воды и создать условия времяпрепровождения максимально комфортными. Но тут же были повергнуты в настоящий шок, когда эльф отпустил их.

- Я сам все сделаю.

- Но господин! Это наша работа, и приказ.

- Вы слышали? Я сам! Вон отсюда! - Мэнэль был уже на пределе, а потому ужасно взбешен. Он тоже играл в смертельную рулетку, - Если не хотите так рано возвращаться в замок, можете прогулять это время как пожелаете. Отдохните в городе. Я вас отпускаю.

- О, Господин Ильфукиир! Благодарим Вас за великодушие!

И они, проворно вскочив на своих лошадей, поскакали прочь, оставляя молодоженов наедине. Анна грустно посмотрела им вслед: к мыслям о том, что они вернутся только послезавтра, припомнилась мысль о боли. Рыжая вздрогнула, страх вернулся. За это время она об этом не вспоминала с момента, как ей сказали об этом. А теперь это занимает все ее мысли. Раствор больше не поможет, они убили его жар в объятьях друг друга. Но больше всего пугает неизвестность. Каким образом? Как Мэнэльтарма может сделать ей больно? Они так много уже сделали, они заходили так далеко... А девицы из гимназии болтали только об удовольствии, накрывающем с головой. О другом не упоминалось. Но удовольствие было... Не укладывалось в голове.

Эльф в это время отвязывал лошадей, чтобы они могли спокойно пастись. Он не знал о страхах девушки. Затем устало упал на покрывало, подняв глаза к небу. Близился закат. Розоватые тонкие облака исполосовали бездонную синеву, такую же, как и в глазах Анны.

- Аннаэль, - позвал эльф негромко. Он уже дышал медленней.

Девушка сделала пару шагов в его сторону, и в нерешительности, замерла.

- Чего же ты? Подойди.

Анна молча подчинилась. Стоя перед ней на коленях, Мэнэльтарма положил ей руки на бедра. Небольшой экскурс о том, что перед непосредственным соитием им нужно погрузиться в недолгий транс для соединения душ, рыжая приняла с истерическим смехом. Оно было и понятно: о каком трансе может идти речь, когда тела медленно умирают от желания, и единственное спасение - это их единение? Эльф согласился с ней. Их души давно поют в унисон, они давно породнились и соединились. Теперь нужно быстрее соединить их тела.

Анна закрыла глаза, Мэнэль медленно потянул за шнуровку на платье. Оно водопадом обрушилось с плеч невесты. Эльф сглотнул. Он так давно мечтал сделать это, увидеть все, что теперь по праву принадлежит ему. Теперь здесь нет места стеснению. Припадая губами к рукам, разводя их, облизывая мягкий изгиб подреберья, у мужчины начинает противно ныть в висках, и он мягко валит Анну на землю.

- Мне страшно, - шепнула она.

Пока ее губы лепетали какую-то бессвязную чепуху, руки ее, словно чужие, вцепились в ткань до треска, желая поскорее раздеть мужчину. И вот он уже, обнаженный, едва соображая, садит Анну на себя. Из-за нестабильного состояния им не нужно долго подготавливать друг друга, они хотят одного. Когда Мэнэльтарма проникновенно целует девушку, перед тем, как сорвать с нее ореол непорочности, когда приподнимает рыжую за бедра и упирается в преграду в ней, Анна замирает. Замирает, и чувствует все: горячую потребность, собственную уязвимость... все.

- Я люблю тебя, - горячий шепот напротив, будто хочет дать отсрочку какую-то или что-то подобное, хотя бы еще на мгновение. Резкий толчок все смазывает перед глазами девушки в одну массу цветов, запахов, звуков: шум озера неподалеку, крики птиц в кроне дерева, свист ветра, звуки движения планет - все переросло в один гул в голове Анны, и она вторит ему. Она выгибается, откланяется назад и стонет в унисон с эльфом. То не были крики боли - значит, раствор все же подействовал. Не пойманная вовремя сильными руками, она падает на спину, увлекая за собой Мэнэля. Он двигается быстро, судорожно, почти отчаянно. Весь мир сошелся в одной точке. Узость рыжей дурманила его еще сильней. Эльф смотрел девушке в глаза, не отводя их - теперь ему был необходим зрительный контакт. Всего лишь на мгновение он закатывает их, смежив веки, замирает, и резко распахивает - и это было одно из самых умопомрачительных зрелищ в жизни Анны.