— У вас принято так? — дерзко усмехнулся Виктор. — Уж если это не «харам», то «машбух» — точно… Да, Аня? — Он развернул девушку к себе лицом.

Она нервно хихикнула. Он видел, что она вот-вот потеряет сознание. Почему-то в нем сейчас не было жалости к ней, только злость.

— Внимательный ты мой, — язвительно сказала она ему. — Память, говоришь, у тебя хорошая? Запомнил, что я говорила? А то, что моя сестра в руках ненормального маньяка, — это не забыл?

— У нас с твоим мусульманским другом будет маленький мужской разговор, — произнес он скрипучим голосом. — И да поможет ему Аллах! Иди, милая, выпей пока кофе.

Саид, как ни странно, одобрительно кивнул на эти слова, жестом подозвал девушку-официантку.

— Обслужи, — приказал он и повернулся к Виктору: — Пойдем.

Мужчины ушли.

Аня невидящим взглядом смотрела на обжигающе горячую пелену, застившую кофейную поверхность. Аромат кофе успокаивал, но она не притронулась к нему, гипнотизировала напиток глазами, словно в завитках узора, что трепетал в чашке обманчивыми зигзагами, пыталась разгадать некую колдовскую тайну.

Аня настолько погрузилась в свои тяжелые размышления, что не заметила, как к ней подошла женщина, показавшаяся ей отдаленно знакомой.

— Анна Сергеевна… — срывающимся голосом обратилась она к Ане.

Та, вздрогнув, подняла слепые глаза.

— Я — мама Коли, вы его лечили, — сказала женщина, продолжая стоять. — Вы не узнаете меня?

— Да, вспомнила, — на удивление спокойно ответила она матери.

— Вы… вы обещали в тот день сделать операцию моему сыну. — Она плакала. — И исчезли. Я везде вас искала…

— Я больше не работаю в больнице, — сказала Аня.

— Знаю! — воскликнула женщина. — Мне уже сказали. Но… я вас умоляю, сделайте Коле операцию! У вас получится, я знаю! Только вам я могу доверить жизнь моего мальчика.

— Это невозможно, — категорично заявила Аня. — Я не работаю в больнице.

— Они погубят его, — прошептала мать Коли, и Аня услышала этот обессиленный шепот даже сквозь гул, что плотным роем струился по чайхане. — Я им не позволю. Тот врач уже сделал несколько операций другим детям, почти все они неудачны. Один мальчик даже умер.

— Мне очень жаль.

— Спасите моего сына! — Женщина, зарыдав, бросилась на колени перед Аней.

Откуда ни возьмись появился Саид, спешно подхватил женщину и усадил на стул. Недоверчиво взглянул на Аню.

Она молча отвернулась, словно виновата была в своей неспособности что-либо изменить. Подошел Виктор, загородил Аню собой, закрыл ее от обвиняющих взглядов, с угрозой посмотрел на Саида.

— Ты любишь Анну, — тихо заметил Саид.

— Ты — тоже, — с вызовом ответил Виктор. — Но она — моя женщина.

— Как ты этого добился? — тихо спросил Саид.

Виктор, не ответив, повернулся к Ане.

— Пойдем. — Он протянул ей руку.

Аня тяжело поднялась с места, но Саид, несмотря на гневный жест Виктора, жестко принудил ее снова сесть.

— Я слышал твой разговор с этой женщиной, — произнес он.

Только тут Виктор вновь загородил Аню от всех.

— Я не могу помочь этой женщине, — еще раз повторила она, жалобно выглядывая из-за плеча Виктора.

— Ты стала жестокой, — сказал Саид. — Если б не моя рука, я бы сам взялся оперировать.

— Меня уволили, — оправдывалась она.

— Нет, — возразил Саид. Глаза его превратились в две жесткие безжалостные щелки. — Ты сама уволилась. И значит, можешь вернуться. Тебе просто стыдно.

— Ты ничего не понимаешь! Меня вынудили — значит, вернуться не позволят.

— Но ты не сможешь без хирургии!

— У меня нет выбора.

— Выбор есть всегда. Я уже говорил тебе это.

— Анна Сергеевна, — опасливо вмешалась женщина. — Я уже говорила с главврачом. Это он мне сказал, что я смогу вас здесь найти. И он… он согласен.

— Артур Маратович? — воскликнула изумленная Аня.

— Да. Он сказал, что, если вы согласитесь вернуться, он вас возьмет. Но сам отказался вам звонить, говорит, что вы должны первой прийти, что ему, дескать, не пристало за вами бегать… — Она снова зарыдала. — Не знаю, какой там у вас получился конфликт, из-за чего вы поссорились с начальством, но мне страшно, что из-за этого умрет мой сын. Я сама буду говорить с главврачом, если хотите, буду посредником между вами. Только согласитесь. Он уже согласен.

Саид и женщина выжидающе смотрели на Аню. Виктор озадаченно досадливо отвернулся. По щекам Ани текли крупные слезы, она стояла немой статуей.

Виктор подхватил Аню как раз в тот момент, когда она потеряла сознание.

Очнулась она в кабинете Сайда. Рядом — и она уже привыкла к этому — находился Виктор.

— Ты как? — обеспокоенно спросил он. — Может, врача?

— Не надо.

— Ты не впервые теряешь сознание.

— Это нервное. Есть новости?

— Мы знаем адрес офиса. Я позвонил ребятам, Андрей уже поехал…

— Где та женщина?

— Ждет. За дверью, Хочешь, прогоню?

— Скажи ей: я согласна. Вот только Катю найдем.

— Обязательно найдем.

Замок клацнул, со щелчком открылся. Раздались шаги.

Эти шаги Катя узнала бы из тысячи. Они приводили ее в панический ужас.

Сергей.

Его поведение все больше становилось неадекватным. Сергей вздрагивал от малейшего шороха, часто подолгу молчал, сидя возле нее абсолютно неподвижно. Временами он начинал чему-то смеяться, разговаривал сам с собой или с кем-то невидимым — наверное, со своими галлюцинациями. Бывало, он надолго уходил куда-то, появлялся взбудораженный, делился планами, говорил, что отпустит Катю, когда Аня станет его женой.

— Я что, тут месяц буду сидеть? — кричала Катя.

— Почему месяц? — с недоумением спрашивал он.

— Потому! Сначала заявление в загс, а свадьба отмечается через месяц.

Сергей поначалу озадачился, стал нервно курсировать от стены к стене, бормоча, что месяц, дескать, это очень долго, что он не желает столько ждать. Потом опять сорвался, опять куда-то ушел.

Вернулся. Его приход вызвал новую волну страха. Сумасшедший. Кто знает, что придет ему в голову на этот раз? Но и без него было невыносимо лежать, связанной, в совершенном одиночестве, в пустом темном помещении.

Катя не знала, где находится. Этой ночью она не могла уснуть. За окном раздавались пьяные голоса, доносилось пронзительное кошачье мяуканье, нудное, доводящее ее до исступления.

Темнота наползала.

Кате стала мерещиться какая-то фигура в углу — сначала неясная, потом устрашающе зашевелившаяся. Катя закрывала глаза, но так ей становилось еще страшнее — казалось, она чувствует, как некто подходит к ней, прикасается, дышит в ухо… Только на рассвете таинственная фигура исчезла — просто Катя увидела, что перед ней всего лишь расположился огромный фикус в огромной же деревянной кадке, что притулилась у окна.

Сергей вошел в комнату, посмотрел на Катю затуманенным взглядом.

— Ты не похожа на Аню, — расстроенно буркнул он под нос.

— У нас отцы разные.

Он сел за стол, стал поглаживать телефонный аппарат, словно кошку.

— Я есть хочу, — с ненавистью заявила Катя.

Он не отреагировал. То ли не услышал, погрузившись в свои мысли, то ли попросту притворялся.

— Аня рассердится, когда узнает, что ты меня не кормил. Я пить хочу!

Эти слова возымели действие.

— Да. Ане это может не понравиться, — тупо сказал он. — Но у меня нет еды.

Сергей растерянно озирался.

— Так пойди и купи, — подсказала Катя.

— Да-да, — покорно согласился он. — Это хорошая идея — покормить тебя. И Аня не будет злиться. Она любит тебя, ей понравится, если я буду за тобой ухаживать…

Сергей выбежал, снова щелкнул замок.

Катя поерзала на диване, после ряда попыток ей удалось худо-бедно сесть. Она еще раз осмотрелась. Нет. Отсюда не убежишь. Дверь заперта, на окнах решетки. Судя по всему, первый этаж. Окна плотно прикрыты жалюзи, но с одной стороны они немного все же сдвинуты. В эту щель и смотрела Катя.