Бред. Аня не могла связаться с каким-то плюгавым пацаном. Это неправда.

Сергей неторопливо уселся в свою машину. За дверью, где только что скрылась Аня со своим… со своим сопляком, послышался собачий лай, он мешал сосредоточиться и от этого раздавался еще более нестерпимо, Противная собаченция, мелкая шавка, наверняка такая же наглая, как и хозяин. Вон они, выходят, мерзкая шавка и ее приплюснутый разожравшийся хозяин…

Капризная болонка явно считала себя хозяйкой не только подъезда, но и всей дворовой территории — уверенная в своей безнаказанности, она нахально облаивала каждого. Псявка надрывно горланила, бросаясь всем под ноги, не давая прохода, задирая детей и взрослых. Между тем незнакомых людей, особенно мужчин, эта сволочонка явно побаивалась, старалась держаться как можно дальше, и голос подавать она осмеливалась лишь тогда, когда в спасительной близости находился хозяин.

В подъезде, еще до того, как выйти во двор, злобная болонка с оглушительным тявканьем бросилась под ноги Ане, но потом, заприметив с ней Антона, трусливо отскочила в сторону, прижалась к хозяину и лаять продолжала уже из-за него. Владелец моськи цыкнул на свое чудо-чадо, животное несколько поутихло.

— Аня, — остановил ее сосед, — что за компании постоянно собираются в подъезде? Здесь нельзя стоять чужим.

— А своим, значит, можно? — вкрадчиво поинтересовалась Аня. Сцена с Сергеем никак не шла из головы.

— Своим — можно, — согласился, немного подумав, сосед-собачник.

— А зачем? Делать, что ли, больше нечего кроме как в собственном подъезде топтаться? — Аня посмотрела на него немного насмешливо, с легким вызовом.

Сосед что-то невнятно хмыкнул. Антон нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Свои — те не будут стоять в подъезде, правильно? Они куда-нибудь в квартиру зайдут. — Аня словно подсказывает тугодумному соседушке верное направление мысли.

— Верно, — снова соглашается тот. Теперь настала его очередь переминаться с ноги на ногу. Что-то не то из нашей беседы получается, думает он. Мысли тяжело ворочаются в похмельной башке.

— А что касается чужих, то к ним я никакого отношения не имею, знакома только со своими, — подводит логическую черту Аня.

Так и есть, хотел пристать с нотациями, а вышло объяснение для дураков. Сосед почувствовал себя одураченным.

— Но Катя… — неловко возразил он, — она… к ней приходят целые шайки…

Аня слегка вздохнула.

— Скажите, вас дети раздражают?

— Да! — В подтверждение своих слов сосед энергично кивнул.

— А что еще вас раздражает? Посторонние звуки? Запахи? Незнакомые люди? Голоса слышите?

— Да, — так же твердо и легко соглашается сосед.

— Вы подозреваете их в заговоре? Ну, с целью, скажем, вам навредить? Опасаетесь? — Голос у Ани такой, словно она с пациентом разговаривает — выслушивает и уточняет жалобы.

— Да, конечно, — солидно подтвердил сосед выдвинутую версию — он ничего пока еще не понимал, такой взгляд на ситуацию показался ему вполне удовлетворительным. Еще бы не этот звон в голове…

— Жаль. Знаете, это не по моей части. Я — детский хирург, — доброжелательно говорит Аня успокаивающим тоном. — А у вас, я вижу, очень непростой случай. Могу порекомендовать хорошего специалиста-психиатра. Берет, правда, дороговато, но паранойю излечивает отлично. Никто еще не жаловался…

Антон не выдержал и громко прыснул. Глупая собачка, словно издеваясь над хозяином, в ответ залилась тонким лаем, удивительно похожим на издевательский смех.

Соседа настолько потрясло нанесенное ему неслыханное оскорбление, что он не сразу нашел нужные слова для ответа, а когда дар речи все же вернулся к нему, Аня со своим… со своим сопляком (да-да, именно так он подумал, в точности как Сергей!) ушла. Сосед рассерженно дернул собачонку за поводок и спустился вниз, возмущенно пыхтя.

На улице собачка вырвалась из рук хозяина и радостно рванула носиться по всему двору, продолжая нескончаемо лаять. Она так увлеклась, что буквально с налету врезалась в ноги Сергея. От неожиданности тот чуть не рухнул.

— Следите за своей шавкой! — грубо прикрикнул Сергей на своего бывшего соседа.

— Сам смотри под ноги! — огрызнулся тот в ответ. Бывшая женушка этого грубияна только что унизила его, а теперь и он сам собирается тут орать. Хватит! Срочно надо в пивной ларек.

— Развели тут шмакодявок, они вокруг гадят и спать не дают, — продолжал Сергей, возбужденно размахивая руками.

— Жену б свою воспитывал, чтобы она не тявкала, — она, может, и не ушла бы от тебя! Спуталась с пацаном…

Сергей опешил. «Убью», — подумал он ослепленно. Он с трудом перевел дыхание и неторопливо направился к машине.

— За базар ответишь, — угрожающе сказал напоследок Сергей хозяину собачки, усаживаясь в автомобиль.

Сосед убийственно посмотрел вслед отъезжающей машине. Есть! Срезал! Отыгрался! Ишь, семейка! Одна обзывает параноиком, глумится и предлагает психиатра, другой — хамит ни с того ни с сего… Собачка, видите ли, помешала. Он давно обратил внимание, что Аня крепко недолюбливает его малышку. Ну подумаешь, лает иногда, так это ж собака, а не кошка — она должна лаять…

Картина, в общем, получилась прекомичная. Невысокий толстенький мужичонка с облезлой болонкой на тонком длинном поводке — казалось, оба они возмущенно фыркали и вместе страдали от далеких дистанций, столь жестоко отдалявших их от заветного пивного ларька…

— Знаешь, иногда у меня возникает желание придушить эту несносную болонку, — сознается Аня. Она вздыхает и грустно смотрит на Антона.

— Мне тоже хотелось ее пнуть, — соглашается Антон, помогая Ане снять плащ.

— Что ты так на меня смотришь? — поворачивается к нему Аня, и взгляд у нее ожидающий, а голос — напряженно-воинственный. — Хочешь спросить что-нибудь?

— Устала? Хочешь, я приготовлю ужин? — заискивающе спрашивает Антон.

Глаза Ани широко распахиваются от удивления. Не такого вопроса она ожидала — думала, он примется спрашивать о Сергее.

— А ты умеешь? — интересуется она, беря у него сумки.

— Не-а… — Антошка расстроенно сникает, но тут же спохватывается и выхватывает у нее из рук тяжеленные сумки. — Но очень хочу помочь. Что скажешь, то и сделаю.

Он с готовностью устраивается у плиты.

— Картошку чистить умеешь? — насмешливо спрашивает Аня, жестом указывая на горку картофелин в большой миске. — Нож в руки, и вперед с песнями. Я переоденусь пока…

Антон счастлив чистить картошку у Ани на кухне. Видела бы его сейчас мама — не поверила бы. Наверняка бы сказала: «Это не мой сын, его не допросишься».

А ведь ничего этого могло бы и не быть, кабы не Марина и Алексей, Анины друзья…

После того разговора в больнице Аня исчезла.

Антон никак не мог разыскать ее. На работе она не появлялась, взяла неделю отпуска. Антон стал требовать, чтобы его срочно выпустили из больницы. — Не отпускали. Лишь после того, как мамаша закатила хорошенький скандальчик в кабинете главврача (иногда истеричность мамочки, надо сказать, приносит-таки пользу…), от Антона с радостью избавились. На лице медсестры четко и ясно было написано: скатертью — дорога, одни неприятности от тебя…

Антон узнал ее, это она тогда помогала Ане. Кажется, строгая Анна Сергеевна устроила ей разгон.

Первым делом он отправился к Ане домой. Дверь почему-то открыла незнакомая молодая женщина. Антон испугался, подумал, подъезды спутал… но нет, номер у квартиры правильный. Незнакомка, улыбаясь, наблюдала за растерянностью парнишки.

— Ты Катю ищешь или Аню? — спросила она, поправляя халатик.

Антон кивнул. Женщина неприлично расхохоталась.

— Если говорить не можешь, на листочке пиши, — предложила она язвительно.

— Аню, — выдавил Антон.

— A ты, случаем, не Антон?

— Антон, — повторил он собственное имя, все еще таращась на женщину.

— Давай заходи быстренько. — Она ухватила его за рукав и потянула к себе.