Не нуждается он ни в чьей жалости! Он не инвалид, чтобы его оскорблять фальшивым сердоболием.

— Чем обязан? — холодно спросил Виктор.

Господин Виташ, маленький розовощекий толстячок, с первого взгляда не понравился Виктору — он казался похожим на хомяка. И взгляд скользкий, и манеры слишком уж демонстративно-аристократичные.

— А мы к вам с деловым предложением, — начал Николай Иосифович вкрадчивым голоском. — Я предлагаю вам продать мне свою студию.

Виктор откинулся в кресле.

— Вы привыкли брать быка за рога, — задумчиво произнес он, растягивая слова. — И мне это определенно импонирует. Но с чего вы взяли, что я ее продаю?

— Но, простите… — Виташ нисколько не смутился. — В деловых кругах давно уже поговаривают, что у вас наступили серьезные финансовые трудности. Думаю, сами вы не станете отрицать этот факт… я предлагаю вам хорошие деньги, они… ну, помогут вам снова встать на ноги…

— Простите, можно поинтересоваться, каким бизнесом занимаетесь вы? — Виктор спросил, а сам прищурился. — До меня доходили сведения, что в шоу-бизнесе у вас нет никакого опыта.

— Да. У меня собственный химико-перерабатывающий завод, — с достоинством ответил тот. — И в сферы шоу-бизнеса я не погружен. Но я хочу помочь Анатолию. Он очень, очень талантлив! Когда я впервые услышал, как он поет, то сразу понял, что всеми силами должен поспособствовать его продвижению. Талантам надо помогать, вы со мной согласны?

— Согласен. Но речь не об этом, а о моей фирме. Раз уж она, по вашим сведениям, в таком плачевном положении, для меня было бы весьма неразумным ее продавать. Это — мое главное звено, и только за счет студии я смог бы выплыть… при условии, конечно, что стоял бы на грани разорения… Это я вам по секрету сообщаю. Только вот кто поведал вам о плачевном состоянии моей фирмы?

Виктор пристально посмотрел на Барсова, тот, покраснев, опустил голову.

— Просто слухи, — ответил Виташ и отвел глазенки.

— Не стоит руководствоваться сплетнями в принятии серьезных решений, — поучительно заметил Виктор и снисходительно улыбнулся. — Ваша информация не соответствует действительности. Соответственно студия не продается. Она мне самому нужна, а в деньгах… в деньгах я не нуждаюсь. Да, еще… Боюсь, вы не совсем понимаете реальную стоимость студии. Она оборудована по последнему слову техники, ее стоимость… э… такую сумму называть нескромно.

В кабинет заглянул Юрий и, увидев посетителей, сделал большие круглые глаза.

— Заходи, — обратился Виктор к нему, а затем снова обернулся к Виташу: — Извините, но сейчас я с вами вынужден распрощаться. Мне необходимо обсудить новый деловой контракт с нашими партнерами из Франции.

Виктор выразительно помахал перед ним конвертом с французским адресом. «Господи, я блефую, как дешевый кретин…»

Юрий, как загипнотизированный, приблизился к столу Виктора, неотрывно глядя на заветный конверт. Барсов поднялся, собираясь уходить. За все время общения он не проронил ни слова. Виташ вышел следом. Барсов испытывал сожаление, что так и не смог завоевать расположение такого влиятельного человека, как Виктор. Такого продюсера желали бы иметь многие артисты, но это — ах, это из области недостижимой мечты!.. Конечно же, Анатолий прекрасно был осведомлен обо всех бедах, что свалились в последние месяцы на Виктора, он ожидал увидеть подавленного человека, который скорбел по усопшим жене и матери, который сам недавно чудом выжил в жуткой автокатастрофе… но вместо этого перед ним в очередной раз предстал умный, нисколько не сломленный житейскими невзгодами человек, влиятельный управленец, хозяин крупной фирмы — пусть даже фирма эта и находилась в критической ситуации… Виктор умело скрыл этот факт.

Более того — он, похоже, нашел из тупика некий деятельный выход. А Николай Иосифович проиграл: в решающем разговоре он не сумел завладеть инициативой, с самого начала вступил в беседу неправильно, вел себя чересчур прямолинейно, даже грубо.

Будем честны, попытку купить студию Толя изначально считал неправильной. Он со своей стороны предлагал лишь заключить контракт о сотрудничестве, но Виташ не пожелал выпускать певца из собственного единоличного владения. Как? Отдать кому-то курочку, несущую золотые яйца? Ну и что с того, что покамест еще не несет, но ведь будет, будет нести!..

И что в итоге? Полный провал. Как были ни с чем, так и остались…

— Это что за бумажка, которой ты тут размахивал как индульгенцией? — настороженно спросил Юрий, продолжая высматривать иностранные буквы на конверте. — Правда, что ли, контракт?

— Не совсем, — рассмеялся Виктор.

— Так ты блефовал? — взорвался тот. — Дурак! Неужели не понял еще, что мы неудержимо падаем в пропасть? Зачем ты их прогнал? Они могли помочь нам сохранить хоть что-то!

— Я не хочу часть, — возразил Виктор. — Мне надо все! Или ничего!

— Вот ничего и получишь, раз такой умный! Хочешь быть нищим? На романтику прежней жизни потянуло? Чем будешь заниматься? В подземном переходе на баяне играть?

— А ты, значит, предлагаешь мне поцеловать этого слизняка в вонючую задницу?

— У тебя есть другой выбор? — язвительно спросил Юрий. — Хочешь целовать задницу криминального авторитета в метро?

— Рот закрой, жаба выскочит, — недовольно осадил его Виктор. — А пока тщательно разберись с этим письмом. Прочитай, подумай, откуда ноги растут, и свяжись с его автором… там указан французский телефон. Найди, если надо, переводчика.

— Почему ты молчал? — сварливо допытывался Виташ у Толика. — Язык, что ли, проглотил? Я ради тебя старался, между прочим!

— Спасибо. — Анатолий опустил голову. — Жаль, что не получилось…

Сдержался. Хотя все вскипело внутри. Старался ты, ага, так расстарался, что к Виктору теперь и близко не подойдешь. Виктор разговаривал с ними очень холодно, сохранял очевидную дистанцию, словно сразу поставил себе задачу всеми силами обороняться от Виташа, который вошел к нему в офис как к себе домой — таким напыщенным гоголем, будто хозяин тут уже он.

Слухи о разорении Виктора ползли давно. Никто сначала не верил, но потом постепенно возникла настороженность. Виташ, как акула, что почуяла запах тухлого мяса, ринулся отхватить себе жирный кусок, надеясь посредством талантливого мальчика Барсова (так он его сам называл) поднабить мошну. Прямо разбогатеть задумал — хотя нет, это не самое точное определение. Куда ему еще богатеть? Сейчас уже не важно, деньги ему голову вскружили или что-то другое ударило в эту самую голову, но Виташ возжаждал наживы и прибылей, которые в данном варианте ему мог принести именно Толик.

С тех пор как Анатолий побывал на прослушивании у Виктора, многое в его жизни изменилось. Он воспользовался полученным от Виктора советом — заняться оперным искусством.

Виктор угадал, почувствовал в манере исполнения Барсова те классические приемы, которыми пользуются видные оперные певцы, чем очень понравился Анатолию. Он, что называется, зауважал Виктора. Его поразил внимательный взгляд темных, почти черных глаз, его быстрый, всепроникающий голос — такой спокойный, вразумительный, подбирающий конкретные и меткие формулировки. Виктор явно старался говорить всегда только правду, но правда эта не обижала и не оскорбляла. Напротив, часто помогала прийти к правильному решению.

Выйдя в первый раз из офиса Виктора, Анатолий был расстроен из-за того, что не удалось исполнить желаемое. Однако не было у него и апатии — напротив, он словно зарядился какой-то твердой, ровной энергией, что источал Виктор.

Барсов отправился в театр на прослушивание. Само так совпало, или опять же Виктор поделился своей везучестью, но режиссеру для очередной постановки как раз требовались молодые исполнители. А точнее — только один исполнитель. Условия: певец должен быть молод, но одновременно — профессионален; требовалось исполнить оперную партию «Риголетто» Верди.

Главная роль! А он, Анатолий, — студент третьего курса! И его взяли!