Ее поприветствовало окно от пола до потолка, сквозь которое стального цвета ковер забрызгали солнечные лучи. В левой части кабинета стоял отполированный стол из кварца, вмещающий порядка тридцати человек, а справа полукругом разместился черный кожаный диван. Над головой висела огромная люстра из больших кристаллов, напоминающих сосульки. Моргана знала, что этот светильник обошелся почти в миллион долларов. К стене была прикреплена большая ивовая ветка, на которой непостижимым образом набухли почки. На противоположной стороне висели оригинальные произведения искусства — гигантские полотна с черными полосами, создающие впечатление завихрений.

В самом центре стоял стол тети, выполненный из какого-то отполированного камня. Моргана знала, что на нем никогда не остаются отпечатки пальцев. У ведьм их попросту не было. Три гладких камушка кучкой лежали на углу стола. Они имели разные оттенки красного: от ржавого до бледно-розового. Взгляд Морганы всегда к ним притягивался.

Бернадетта Пендрагон не обратила на вторжение никакого внимания. Ее взгляд был сосредоточен на стопке документов на столе, в то же время она слушала кого-то на телефоне. Из трубки до Морганы донесся расстроенный торопливый голос. На красивом лице Бернадетты поселилась скука. У нее были прямые черные волосы, стриженные под каре. Она обладала высокими скулами, бровями в разлет и тонкой линией губ, а красная помада делала ее неприступной, как и холодная улыбка. Женщина была тонкой, как тростинка, и, как считала Моргана, худой почти на грани истощения. Все кричало о ее властности, начиная с экономных движений и заканчивая такой же свободной манерой разговара. Бернадетта подняла голову, пробежала глазами по наряду Морганы, а потом перевела взгляд на папку с документами, которые Скарлетт, другая ее помощница, принесла на утверждение.

— Джульетта, — деловито произнесла в трубку Бернадетта, — я же сказала тебе, не волнуйся. Выполняй свою работу, а я позабочусь об остальном. — На другом конце трубке повисла тяжелая тишина, за которой последовал поток слов. Ясно было, что Джульетта не в восторге. Бернадетта написала что-то в блокноте и повернула его к Скарлетт, чтобы та смогла прочитать написанное. Она подчеркнула некоторые слова. Скарлетт кивнула, льстиво улыбнувшись. — Джульетта, — резко сказала Бернадетта, — начни уже вести себя как лидер, которым ты и была рождена! — Потом опять последовала пауза.

— Я понимаю, — Бернадетта рассматривала ручку. — И об этом позабочусь.

— Кто это? — поинтересовалась Моргана.

Бернадетта повесила трубку, обратившись взглядом к огромному окну.

— Она вышла из-под контроля, — обращаясь скорее к себе, сказала она. Повернувшись к Скарлетт, она продолжила: — Свяжись с Ривой из Вашингтона, пусть присмотрит за... — Бернадетта замолчала, с непроницаемым лицом уставившись на племянницу.

— Да, конечно. Я знаю, что делать, Бернадетта, — ответила Скарлетт.

Пышная и аппетитная Скарлетт была зажата в тиски черного платья. Ее светлые волосы обрамляли круглое, искусно накрашенное личико. Скарлетт хмыкнула, глядя на Моргану. Та почувствовала, что краснеет. "Ох, проклятье светлой кожи", — подумала Моргана. Скарлетт ее ненавидела, и за всю свою жизнь Моргана так и не поняла за что.

Моргана откашлялась.

— Доброе утро, тетя Беа.

Будучи проигнорированной, Моргана сделала еще одну попытку.

— Доброе утро, тетя Бернадетта.

Бернадетта аккуратно опустила ручку на стол, сцепив свои паучьи руки.

— Принеси латте моей племяннице, — сказала она, отпуская помощницу. Глаза Скарлетт сузились до щелочек, что, однако, осталось незамеченным со стороны ее начальницы. Моргана судорожно сглотнула.

— Почему ты здесь? Разве у тебя сейчас не... — Бернадетта заглянула в свой "Блэкберри". — Урок политологии? — Она посмотрела на кожаное кресло, потом на племянницу, которая в него уселась. — Сядь прямо, Моргана.

Моргана выпрямилась.

— Профессор заболел.

Скарлетт вернулась с кружкой кофе, на поверхности которого плавало точно рассчитанное для этого сорта количество пены.

— Воспользовалась заклинанием? — ехидно поинтересовалась Скарлетт.

— Спасибо, — Моргана приняла дымящуюся чашку и сделал осторожный глоток. — Ты же знаешь, не люблю использовать ведьмовские чары.

— Жаль. — Скарлетт обладала некоторой свободой, будучи личным помощником Бернадетты. Она была на несколько лет старше Морганы, а ее семья была знакома с Пендрагонами уже несколько веков. Девушка работала стажером и получила постоянную работу той страшной осенью, когда Бернадетта сломала шейку бедра.

— Она это перерастет. — Глаза Бернадетты сияли, но улыбка была не очень дружелюбной. — Я не стала тратить время и учить тебя убираться в комнате либо подшучивать над друзьями. — Она с отвращением посмотрела на облупившийся фиолетовый лак на ногтях племянницы. — Но, по крайней мере, ты можешь следить за лаком на ногтях. Я хочу сказать... поменяй его немедленно, Моргана.

Моргана посмотрела в окно, смиренно вздохнув, когда тетя добавила:

— Если ты не поменяешь, это сделаю я, и цвет тебе вряд ли понравится.

Моргана залезла в сумку и достала тонкий, изящный прутик. Она с любовью на него посмотрела. Палочка принадлежала ее матери. Уголки губ Бернадетты опустились, когда она ее увидела. Моргана прошептала несколько слов, взмахнула палочкой, и свежий фиолетовый лак покрыл ногти. Тетя удовлетворенно кивнула.

Бернадетта встала, лениво обошла стол. Она взгромоздилась на его углу, покачивая длинными, в черных колготках, ногами. Взяв в руки самый маленький камушек, она подержала его немного, а потом потерла большим пальцем розовую поверхность. Женщина колючим взглядом вперилась в племянницу. Комнату озарило теплое свечение.

— В любом случае, ты должна учиться летать.

— Я не хочу летать, благодарю покорно, — ответила Моргана, мятежно поджав губы. Как бы ей ни хотелось бунтовать, она ощутила потребность отдохнуть, ее начало клонить в сон.

— Любая ведьма умеет летать, — снисходительно сказала Скарлетт.

Моргана пожала плечами:

— Не люблю говорить про...

Бернадетта пригвоздила племянницу изумленным взглядом:

— Что?

— Ты знаешь.

— Нет, не знаю. — Бернадетта заставила розовый камушек покатиться по столу, потом взяла тот, что побольше размером. В кабинете все наэлектризовалось, выводя Моргану из ступора.

— Нет, знаешь, Беа, — нетерпеливо сказала Моргана. — Не люблю говорить про... заклинания. Или о ведьмовстве. Не люблю летать и пользоваться чарами. Ну, не часто.

Тонкие губы Бернадетты изогнулись в легкой улыбке.

— Наши умения существуют не только ради развлечения, Моргана. Ты пользуешься магией, когда тебе это необходимо. Не надо качать головой. Знаю, что пользуешься. — Она махнула рукой с камнем, отвергая все протесты Морганы.

Моргана знала, что тетка права. Магия была не больше, чем забавой. У нее, конечно же, тоже была палочка; она принадлежала ее матери. Она пользовалась ею только в присутствии своей подруги Габби, да и то только тогда, когда было очень-очень-очень нужно.

Магия была той ответственностью, которой она не желала. Девушка посмотрела на три камушка, перекатывающихся сейчас в центре стола.

Бернадетта улыбнулась, словно прочитав ее мысли.

— Ну хватит. Ты же знаешь, что это всего лишь украшение. Магии в них нет. — Она залезла в верхний ящик и вытащила старинную книгу. — А в этом есть. Однажды она станет твоей.

Книга была старой, почти пятисотлетней, с ржавой металлической застежкой и пергаментными страницами, покрывшимися от возраста рябью. Надпись на обложке была сделана на языке, о котором Моргана могла лишь догадываться. Она готова была поклясться, что со своего места учуяла ее ветхий запах. Моргана покачала головой:

— Она мне не нужна.

— Магия — это твое право по рождению. Однажды ты должна это признать. Ты не можешь делать только то, что тебе нравится. Я собирала заклинания на протяжении тридцати лет. — Она положила руку на обложку. — Это кульминация всего.