— Да, три-четыре декады повынюхивают, подопрашивают, помнут ребра — глядишь, и парализуют экономику…

— Тем более что небось не один ваш банк потрошить будут.

— Нисколько не удивлюсь… Что посоветуешь, ветеран-жертва?

— Ни грана не смыслю в кредитном деле, но не сомневаюсь: обвинят в махинациях, подлогах, коррупции… Сопротивляйся! А наткнешься на глухоту — мой опыт тебе известен, глебл пятится лишь перед тем, кто может укусить его самого.

— Во всяком случае, синклиты, по слухам, вожделенно встречают каждый донос. Доказательство — немедленная организация терцетов.

— И причины, надо полагать, те, которых мы только что коснулись. Тебе не кажется, что нация куда-то покатилась? Куда?!

— Знать бы… Однако и нам пора катиться, декадка обоих поджидает та еще, надо отвлечься да поднакопить силенок для схватки…

Они поднялись, оправили снаряжение и с ожесточением врубились тойсами в тростниковую чащу, прикрывавшую ближние подступы к озеру…

Репетиция предстоящих поединков с «свс» и их подозревающими все и вся покровителями прошла обнадеживающе: в полчаса приятели пробились сквозь враждебную толщу и вырвались на благоухающий цветами берег. Секунды ушли на то, чтобы воздушный автонасос расправил остроумно уложенную мягкую пластмассу и возвел уютный двухкомнатный домик, замаскированный под плавучий островок. Внутри было тепло, но не успели они переменить пуховики на куртки, как с озера прилетело родимое: крилли-чваа!..

Позабыв про все несчастья, схватили арбалеты, припали к окошкам-бойницам, высматривая сквозь оптику знакомые силуэты. Птицы шли низко над водой, но еще далеко, и приятели успели устроиться поудобнее. Но вот дистанция стала привычной, и с тетивы арбалетов, с едва слышным посвистом, сорвались две упругие стрелы и понеслись к середине озерного луча, где в беспечном азарте охотились за рыбой крупные скалеры, не подозревавшие, что через мгновение сами превратятся в желанную охотничью добычу…

Природа вершила свой неумолимый и жестокий круговорот, в который издревле были втянуты и пресмыкающиеся, и пернатые, и млекопитающие…

Крылатая ракета настигла старого пахаря Тк в тот момент, когда он внес ложку с супом в рот. Это было тем более неожиданно, что внучек-любимец гонял где-то на электромобиле, дедовом подарке, и возвращение его домой до сумерек могло означать лишь наступление круглосуточного светового дня. Однако с фактом приходилось считаться: одна из разделяющихся боеголовок угодила прямиком в ложку, опростав ее содержимое на обожаемые домашние штаны, две другие ощутимо взорвались на щеке. Машинально потирая ее, Тк сразу же вперился в раскрытое окно — внук уже давно приладился вскарабкиваться ко второму этажу по толстому корявому стволу илони, дынного дерева, но украсившиеся нежно-лиловой листвой и розовыми бутонами ветви не шевелились, замерев в предвечерней неге. Старик грузно развернулся, встал и на цыпочках покрался к двери, намереваясь застигнуть притаившегося за ней агрессора врасплох…

И тут ему в спину плеснулся ехидный квакающий смешок. Обернулся — на подоконник перебирался с нижней ветви соседушка Сч, щуплая коротель, шуткующая со всеми и по всякому поводу.

Увидав ложку на полу и пятно на штанах, Сч зашелся в таком неподдельно счастливом кваке, что порыв хозяина выкинуть гостя обратно разом улегся, и он только сотворил ему укоризну:

— И-их, престарелый шалун, нет чтобы возносить молитвы, выклянчивая пощаду за греховность свою, так он шастает по веткам, пускает ракеты… Поди, старым дурням игрушки со скидкой продают?

Второй приступ квака был еще сильнее, и Сч в изнеможении плюхнулся в топкий угольный диван.

— Месть!.. Месть! — утирая слезы, тонюсенько выпискивал он между кваками. Рывком вскочил с дивана, свесился в окно, пошуровал там и торжествующе — на вытянутых руках — преподнес хозяину ракетную установку.

— Не признаешь?.. Старый дурень со скидкой, говоришь, покупал? Тебе видней! — И опять слезно расквакался.

Повертев игрушку, Тк узнал свой подарок внуку. Квакун расспросов не дожидался.

— Сижу в мастерской и конспиративно, беспошлинно курю. Окошко, конечно, в садик нараспашку — для оттока горьких дымных и притока сладких дынных струй. Вдруг вжж — моторчик! Вдруг жах — взрывчик! Вдруг бац — сигарка в клочья, табак в глаза!.. Сперва-то ничего не понял. Все, думаю, накрыли, заштрафуют, в ежедневке засрамят… Тут снова — вжж!.. Не удержался твой внучек, полюбоваться на разруху вернулся, которую он с ходу учинил. Выскочил я в сад — для порядка больше, за мобильчиком-то не угонишься, а моторец чих-чих — заглох!

Пахарь, принявшийся было за недоеденный суп, настороженно приподнял голову.

— Да не волнуйся, дед, не нахлестал я твоего стрелка хворостиной. На радостях, что не табачная облава нагрянула, починил я ему вжикалку, еще и мороженым попотчевал. А вот ракету конфисковал, так как замыслил убийство пахаря Тк — из мести за пережитый страх и загубленную сигарку.

Довольный Сч миротворчески заквакал.

— Включи экран, уже «кон» начался, надо послушать.

— Отыгрываешься? Знаешь ведь, что у меня от экрана глаза болят.

— Я же говорю — послушать! Кто тебя смотреть заставляет? Включай, включай, табачник, ты ближе!

Табачник брезгливо коснулся кнопки и демонстративно, через всю большую комнату, направился к двери, ведшей в хозяйскую спальню. Скрываясь за дверью, крикнул:

— Пережду облучение за книжкой. Ты что сейчас читаешь?

Но пахарь уже не слышал соседа: на цветном, в полстены, экране пестрая радостная толпа мельтешила вокруг каких-то механизмов под аккомпанемент бравурной музыки и дикторского текста о том, что посетители остались чем-то очень довольны. Картинка тут же сменилась, и крупным планом возник моложавый чопорный господин, объявивший, что канал официальных новостей, «кон», сейчас передаст экстренный информационный выпуск о важнейших событиях на планете.

— Как сообщил управляющий агентством коммуникаций при Державном синклите, на Трафальеруме развернулось стихийное патриотическое движение, получившее среди населения наименование «свс». Движение направлено на обнаружение и оповещение религиозных инстанций о всевозможных злоупотреблениях и преступлениях части наших сопланетников — исчеров, свыскатов, деятелей науки и культуры, государственных чиновников и даже отдельных низовых культовиков, — которые совершаются этими деградантами ради достижения корыстных, карьеристских, диверсионных и в конечном счете политических целей. В известной степени происходящее перекликается с эксцессами, имевшими место в глубинах истории нашей религии. Поэтому, основываясь на выверенной веками традиции минувшего, Державный синклит пришел к убеждению о необходимости применения аналогичных форм противостояния разбушевавшейся враждебной стихии, а именно: организации разветвленной сети терцетов и венков терцетов — в случаях масштабных злодеяний — для оперативного и эффективного пресечения антинациональной деятельности.

Подобные формирования, в которые включаются самые квалифицированные специалисты и духовники, уже успели блистательно себя аттестовать. Так, венки, созданные синклитом ревнителей веры Е², проявив отменную профессиональную хватку и динамизм, распутали два хитроумнейших по исполнению и чудовищнейших по последствиям для судеб Трафальерума клубка преступлений. Первый свила мафия, орудовавшая на заводах концерна «Братья Бл и К⁰», который поставляет государству особо прочные пластмассы для производства космолетов и защитного вооружения. Под водительством своего главаря Сц, обманным путем захватившего пост вице-президента, многослойная банда, в которую были втянуты исследователи из различных лабораторий концерна, разработала беспрецедентную по цинизму так называемую ущербную технологию. Высвобождаемые благодаря ей ингредиенты сообщники обращали в несметный личный капитал, отливая из них с индустриальным размахом комфортабельные жилые коттеджи на продажу. Стратегические материалы — на будуары и туалеты, а некондиционные пластмассы — на оружие и космолеты! Вот до какого кощунства пали вероотступники!..