Но я никогда не была счастлива.

Ещё сильнее закрыв лицо капюшоном, Мелия затем положила руку на рот.

— Так было до тех пор, пока ты не позволил мне стать твоим другом.

Заглянув ей под руку, Муору смутно разобрал, как её лицо смягчилось, и впервые он увидел... её улыбку.

У парня застучало в висках.

Я убегу. Опять он проговорил про себя эти слова. Я сблизился с ней лишь ради этого.

С целью заручиться помощью кого-то, кто хорошо знает кладбище, парень сперва должен был сблизиться с девкой. Таков был его план, и теперь он приносил свои плоды.

Она доверяла ему и понимала, что здесь ему не место.

Беглого взгляда на ситуацию хватало, чтобы увидеть здесь грандиозный успех. Но...

Если я добился успеха, почему у меня так пусто на душе?

Этим я лишь прикрываю ненависть к самому себе?

Чтобы достичь важной цели, у такого заключённого, как он, в наличии было не очень много вариантов. И всё пойдёт под откос, если его методы не увенчаются успехом. Потому Муору строго спросил у себя:

Что мне делать?

Как лучше всего убежать с этого кладбища?

Его должны были волновать лишь эти вопросы.

Он прекрасно понимал этот факт, но при этом не мог выкинуть из головы другой вопрос: может ли он сделать что-нибудь для Мелии.

Обмотав голову куском ткани в надежде спастись от полуденного летнего солнца, заключённый Муору Рид вооружился уже ставшей привычной лопатой и рыл яму.

Он втыкал её, черпал землю, поднимал и отбрасывал в сторону. Потом замахивался лопатой вновь. Последовательность движений никогда не прерывалась, словно он действовал с машинной точностью, уподобляясь методично двигающемуся дикому животному.

— Доооброе утро, Кротёнок.

Появился Ворон и влез в работу Муору, демонстрируя такую лучезарную улыбку, как будто счастье лилось у него из всех щелей.

— Кротёнок?..

Муору в ответ глянул на Ворона с презрением... но потом его взгляд приклеился к его голове. Если точнее, к здоровенному предмету поверх его обрезанных волос.

— Ты... чего, — простонал Муору.

— Агась, это штука, которую я тебе обещал. Гляди.

— Клёво... ты уж прости, я и не думал, что на самом деле принесёшь его.

— Ты о чём? Раз плюнуть же. Но правда, я не понимаю, зачем тебе это... Надень-ка его.

— Конечно, — ответил Муору, затягивая ремешок под подбородком. Кожа на его щеках тут же подтянулась кверху и зачесалась.

Отлично, то что надо. Разумеется, с одним лишь этим парень немного мог сделать. Но, по крайней мере, так он будет чувствовать себя на подъёме.

Ему даже захотелось поучаствовать в забеге на двадцать километров, чтобы выпустить избыток энергии. Правда, помимо шлема у него не было прочего обмундирования, как и не было дороги для забега. Так что он продолжил заниматься ямой.

Удивившись тому, как своими действиями он воодушевил Муору, Ворон недоверчиво вздохнул.

— Тебе правда он нравится? Для чего может понадобиться такая безделушка?

— Не волнуйся об этом. Тот, кто любит лишь блестящие вещи, не поймёт.5

— Что? Откуда ты знаешь, что я люблю деньги? — спросил Ворон, наклонив голову вбок. Затем он рассмеялся. — Деньги это здорово! И собирать их весело! Если есть деньги, ты можешь делать что угодно! Конечно, они сверкают, но я всё равно обожаю их тратить. Пока не отправишься в следующую жизнь, деньги очень кстати.

В этот раз очередь удивляться дошла до Муору.

Ему показалось неприятным, что ребёнок с невинной, ангельской улыбкой говорит подобные вещи.

До этого мгновения Ворон вёл себя так, словно делал какое-то грандиозное заявление. Но потом он злобно улыбнулся и спросил: «Кстати, братец Крот, с дивчиной всё гладко?»

Муору попытался изобразить нерешительность, ступив в сторону от могилы, которую до сих пор копал. Потом он подозвал Ворона, словно приглашая его на секретный разговор.

Ворон подпрыгнул ближе, и парень тихо сказал:

— Ага, можешь считать, что всё хорошо.

— Правда... что произошло?

— Я попытался быть с ней честным. Вот и всё.

— Ах, вот как? А я думал, недружелюбный Муору придумает что-то повеселее. Ох, ну раз она от этого счастлива, то всё в порядке.

Юноша поднял руку, чтобы толкнуть Ворона.

— Оу. — Ворон уклонился без всяких усилий, как будто был невесомый. Но в следующий миг мальчик улетел под землю, завопив словно от укуса змеи.

— Ау, стой, братец Крот. Что ты делаешь? Пожалей мой зад!

Вздохнув, Муору привёл лопату обратно к себе. Яму, куда свалился вредный мальчишка, крот сделал узкой и глубокой. Детское тело в ней можно было закопать по голову, но Ворон едва ли мог достать пальцами до её краёв.

— Я не хотел тебя так разводить, но ничего не поделаешь. К сожалению, у меня не так много вариантов на выбор. И раз я говорю начистоту, от тебя жду того же.

— Ты о чём? — спросил Ворон с таким лицом, будто собирался расплакаться. — Разве я не хороший ворон? Это так жестоко.

Не обращая ни малейшего внимания на идущие из-под земли жалобы, Муору спросил:

— Ты ведь не всё мне рассказал?

Мальчик помрачнел лицом.

— Начнём с тебя. Ты появляешься слишком часто. Люди, которые постоянно приходят и уходят во внешний мир, это торговцы едой. И если не брать их в расчёт, стоит поговорить о твоих друзьях в масках. Они приходят так же часто, как торговцы. Но даже они не сравнятся с тобой. К тому же все они всегда возвращаются в большой трейлер. Так что, естественно, у меня появились. Теперь говори, почему ты единственный, кто может свободно уходить из этого места.

Ворон на дне ямы улыбнулся.

— Ну и ну. Ты быстро схватываешь. Так печально, что тебя заставляют всего лишь рыть ямы. Тебе когда-нибудь это говорили? — Улыбка мальчика выглядела совершенно нечеловеческой, как будто ему от уголков губ до щёк разрезали лицо. — Ладно, почему бы нам не поговорить?

Даже Муору улыбнулся. Этому способствовали слова Ворона.

Хороший ворон? Очень смешно.

Всем известно, что ещё в древние времена вороны заслужили репутацию зловещих птиц.

Смеркалось.

Парень разравнивал яму, в которой запугивал Ворона. Муору закапывать ямы нравилось больше, чем их рыть. Нужно было лишь занести загруженную лопату над ямой, перевернуть её и отдать остальное на откуп тяготению.

Он заполнил яму до такой степени, что она сравнялась с окружающей землёй, затем слегка притоптал её башмаками, пряча следы раскопок.

Именно тогда он заметил низкорослого Дарибедора.

— Что такое, уважаемый заключённый? — спросил старик, с любопытством уставившись на голову Муору.

— Я нашёл его. Ведь с этим никаких проблем? Пусть это станет для меня утешением за похороны того монстра.

— Полагаю, ничего страшного.

— Ладно. Но могу ли я ещё где-то пригодиться? Нужна помощь с другими похоронами или чем ещё? — спросил Муору, положив лопату на плечо.

Дарибедор тряхнул головой.

— Я пришёл насчёт завтрашней работы.

Следуя за стариком, парень в итоге вышел на просторный, неиспользованный участок земли, окружённый скоплением надгробных камней.

У Муору уже появилось дурное предчувствие о предстоящем задании.

Дарибедор согнулся, вытащил из кармана колышки и воткнул один у своих ног.

— Яма будет от сих...

Он шёл ещё более мелкими шагами, чем Ворон, но его ноги не останавливались. Даже не собирались. Они вдвоём просто шли дальше. Дарибедор даже не пытался воткнуть второй колышек, зажатый в кулаке.

Время пошло устрашающе медленно.