Несмотря на весь обман, к которому он прибег, их с девочкой отныне связывала прочная цепь, и от неё уже не освободиться. Но Муору убедил себя в одном: после этого не будет места уловкам и обману.

Он в самом деле улыбался, хотя все его методы, цели, весь перечень его приоритетов — всё это отправилось в мусор. Единственная причина, по которой парень изначально сблизился с ней, заключалась в желании убежать из этого места. А теперь он решил напротив остаться рядом с ней.

Разбросанные по кустам части его тела медленно соединились вместе. Не в силах даже отвести в сторону взгляд, Муору смотрел, как безликий гигантский змей разрубает своими бесчисленными клинками его тело на мелкие куски.

Вибрирующие обоюдоострые мечи были ужасно острые и могли запросто разрезать не только его мышцы, но и кости, словно они состояли из соломы. И за какие-то десять секунд парня нарезали на тысячу кусков мяса. Когда его тело медленно восстановилось, его тут же разорвали вновь. Потом это случилось ещё раз. И ещё.

Муору смотрел, как его внутренности вываливаются на землю. Он видел, как вся округа окрашивается цветом его органов. Он видел поперечные разломы костей и жижу с кусками костного мозга. Он благодарил себя за то, что снял шлем перед этим тяжёлым испытанием.

Когда ему вскрыли череп, на какой-то момент юноша оказался в ловушке непроглядной, красной темноты, в которой время замедлило свой ход. Но вскоре ужасающая боль силой вернула его в реальность. Как будто все его зубы мудрости взбунтовались и разом сбежали из челюстей.

Однако такой опыт нёс в себе огромную ценность.

Муору улыбнулся, не переставая кричать. Большинство людей, испытавших такую боль, уже не возвращаются, но Мелия через это прошла. Быть может, так он станет к ней ближе. Когда столь причудливые мысли наводнили его разум, парень снова улыбнулся.

Затем он закричал от шока, вызванного тем, что его тело разорвали на ошмётки и раскидали их по округе. Когда к нему на миг возвращались лёгкие и рот, юноша кричал, а когда появлялись конечности, он безумно царапал ими землю. А когда возвращалось сознание, парень думал о Мелии. Он думал о цвете её волос, о её честных, голубых глазах, о вкусе поцелуя в шлем на её голове, о тепле её щёк, которые она прижала к нему, и о звуке её сердца, проходящем сквозь его спину. Эти мысли помогли ему поддерживать целостность разума, страдающего от бесконечных смертельных ран.

В миг, когда его лицо рассекли надвое, словно яблоко, парень увидел, что некоторые клинки из тела змея перестали двигаться, как будто погибли. Появилась надежда, что ад продлится не вечно. Придя в сознание в очередной раз, Муору удержал эту надежду в сердце. Он вытянул полностью восстановленную правую руку, пытаясь помешать одному из мечей атаковать его. Когда юноша схватил вибрирующее лезвие, его пальцы лопнули, словно попкорн, и от плеча до туловища по диагонали пронеслась боль.

Лучше бы этой штуке немного поторопиться... — подумал Муору, отхаркивая пенящуюся кровь и обрушиваясь на землю. У гигантского змея ещё оставалось бесконечное число мечей.

С этим нужно уладить до рассвета. Из-за потери крови его сознание помутнело. Он как будто погружался в сон. Полагаю, пока что всё в порядке, подумал юноша. Он всё равно не сможет двигаться, пока к нему не вернётся нижняя половина тела.

Муору открыл глаза и осмотрелся. Он не заметил, как рассеялись облака.

Как же прекрасно было звёздное небо.

— Вот скажи мне... на что ты готов пойти ради неё?

Муору ответил без промедления: «На всё, что смогу».

Ворон ухмыльнулся.

— Точно. Хороший ответ... спасибо. — Его тон звучал на удивление тепло, и по сравнению с его обычной провокационной манерой говорить это казалось... не побояться этого слова, милым. Конечно, в плане Ворона «милое» стоило понимать не в том смысле, как в случае с Мелией.

Муору неосознанно оттопырил губы и сказал.

— Ты раньше не благодарил меня.

— Не дуйся. Ты ведь такой пылкий, засмущаешься ещё.

— Ах ты... — застонал Муору, в ответ на оскорбление потянувшись к Ворону, но отчего-то полностью промахнулся. Парень решил, что если вложит в замах все силы, то сможет отвесить хотя бы один удар. Ворон усмехнулся, глядя на парня, от бессилия хватающего ртом воздух, потом отпрыгнул на надгробный камень.

Но вскоре улыбка сошла с его лица.

— Если ты готов проститься с жизнью, какой ты её знаешь, — сказал он в несколько напевной манере, — тогда ты должен украсть у дивчины половину её силы — половину проклятья.

— Без проблем, — сказал крот.

Муору не смутился ни на секунду. Он преисполнился решимости в тот же миг, когда Ворон озвучил эти слова. Уверившись в своих силах, юноша не позволил надежде покинуть его в столь трудный час.

Хранитель могил и крот. Если между ними лежала безнадёжная бездна, если мир считал, что им не суждено быть вместе, то что-то в нём требовалось изменить. Как раз это крот и собирался сделать, воплотив свои желания в реальность.

— Но как я это сделаю? — спросил Муору.

— По сути, только один человек может получить силу хранителя, так что если двое людей разделят её, то сила поделится на две части, — ответил Ворон, сложив вместе тонкие ноги. — Но чтобы сделать это, тебе потребуется её разок убить.

Муору не мог поверить своим ушам.

— Агась.

...Что несёт этот дуралей? На миг Муору растерялся, но быстро отбросил сомнения и сказал:

— Ты хочешь, чтобы я вытащил её на солнце или типа того? ...Я не смогу это сделать.

Ворон рассмеялся.

— Мне не важно, умрёт она или нет.

— Как я и думал.

— Ты не полный дурак, так что попытайся использовать голову. Есть другой способ блокировать силу Тьмы. Может, не такой мощный, как свет, но он работает даже ночью. Данный способ обязан этому месту, где покоятся души людей. Прошу... подумай глубже. Ты уже должен знать.

Глядя на Ворона, Муору прикусил губу и принялся размышлять.

Он вспоминал все беседы, какие были у них с Вороном.

Парень подумал о кладбище, растянувшемся под его ногами.

Затем он глянул на лопату в своих руках.

Затем на надгробие, на котором сидел Ворон.

Братская могила... кладбище, которое делят между собой люди и монстры.

— Теперь-то ты понимаешь? — спросил Ворон, считывая перемены на лице Муору.

Юноша кивнул.

— А теперь. Не забудь, это имеет решающее значение. Если сделаешь это и ослабишь её, в итоге... — Не скрывая улыбки, Ворон объяснил оставшуюся часть плана.

Дослушав его, Муору покраснел как рак и сбивчиво выдал: «Такое возможно?»

— Всё должно получиться. И я думаю, под конец ты будешь счастлив.

Парень снова прикусил губу. Его расстраивало, что он не мог ответить на идею Ворона отказом. И чувствуя, как беспокойство закрадывалось в его слова, спросил: «Это точно сработает?»

— Сработает, сработает... что ж, Мелия наверняка не согласится впутывать тебя, так что придётся сделать это силой... — Ворон прервался и скривил лицо, будто пытаясь вытерпеть некую боль. — Мария правда ценила Мелию. Она желала ей счастливой жизни. В этом можешь не сомневаться. Знай, когда речь заходит об этом, я говорю тебе только правду.

— Но Мария не отличалась терпением. Нет, больше похоже на то, что она не отличалась особой силой воли. Демоническая часть внутри неё, отвращение, боль от бессмертия... всё это оказалось для неё непомерной ношей. Вот почему она покончила с собой.

— Может, тебе от этого ни холодно ни жарко, но... в конце она сожалела лишь о том, что предаёт младшую сестру такой ужасной судьбе.

Вероятно, это можно посчитать всего лишь малодушием, но Мария жутко беспокоилась о Мелии, хотя они и не были кровными родственниками.

— Именно по этой причине она не может спать... И что бы для этого ни потребовалось, я хочу исполнить желание Марии. Я хочу сделать Мелию счастливой.