«Такое ощущение, что я взбираюсь на холм…»
Верёвка, обвивающая его запястья, натянулась туже.
Офицер остановился и резко цокнул языком. Парень напрягся, готовясь к порке, однако боли не последовало. Вместо этого с его лица грубо сорвали повязку. Глаза настолько привыкли к темноте, что столь резкий переход к яркому солнечному свету был болезнен. Он быстро отвернулся, словно его ударили, и закрыл лицо руками. Это вызвало у офицера лишь смех.
— Смотри вверх, отродье.
Моргая, парень сделал то, что ему велели.
Картина перед глазами предстала расплывчатой, белёсой и затуманенной.
Первым на глаза ему попался охранник. Как он и ожидал, это был мужчина лет тридцати с худым, длинным лицом, которое чем-то напоминало лошадиное. Следующим, что он увидел, стала влажная земля с разросшейся на ней растительностью… и могилы.
Могилы. Ещё могилы. Множество могил. На лесной поляне стояло бесчисленное количество памятников смерти. Надгробия были различных форм и размеров, и даже расстояние между ними были до странности несимметричными. Некоторые надгробия стояли в десяти шагах друг от друга, а одно из них возвышалось над всеми. Казалось, что половина могил находилась в лесу. Некоторые надгробия были как новые, другие же давным-давно разрушил дождь — надписи и эпитафии на них прочитать было невозможно. Единообразием или каким-либо порядком здесь и не пахло.
— Не может быть?.. — испытав потрясение, не переставал задавать вопросы парень. — Неужели вы заставили меня идти сюда лишь для того, чтобы не утруждать себя перевозкой моего трупа?
Мужчина ответил, смеясь:
— А что, если и так?
— Тогда, наверное, это станет очередной трагичной смертью невиновного, ставшего жертвой ложного обвинения.
В ответ страж ударил его в живот.
Хотя парень сложился пополам от боли, цвет его лица остался неизменным, и он горько улыбнулся. С момента приговора к пожизненному заключению он и не думал, что его могут тут казнить.
Ха, ставлю на то, что этот парень даже не будет наказан, если убьёт меня.
— В любом случае, — продолжил тюремщик, — это именно то место, куда тебя отправили.
Страж указал костлявым пальцем в том направлении, куда они двигались. Вдалеке, на границе между лесом и кладбищем, парень мельком увидел белые стены поместья. Оно было едва заметно, словно похоронено в густой зелени широколиственных деревьев. Насколько он мог видеть, это место выглядело так, словно там жил только лишь один человек.
Когда они подошли к поместью ближе, юношу потянули за верёвку, привязанную к его наручникам. Он заметил, что стены не были покрашены в белый цвет: на самом деле это был цвет необработанного камня. Здание также не было большим, но его по периметру окружал палисад из чёрного железа без единого следа ржавчины. Несчётные верхушки столбов ограждения, каждая из которых выглядела как наконечник копья, смотрели вверх, будто отгоняя воров. Железная дверь бокового входа, которая почти сливалась с железными столбами, оставалась закрыта. Как и следовало ожидать, для них не собирались устраивать приветственную вечеринку.
Парень начал сомневаться, а жил ли тут вообще хоть кто-нибудь. В этом месте не было никаких следов человеческой активности. Между забором и зданием расположился небольшой сад, который, хотя и был весь заполнен растительностью, оставался блеклым и невыразительным, словно хозяин и не думал заботиться о нём. Фонтанов там тоже не было, как и скульптур. Он не увидел тут даже верёвки для сушки белья.
Однако вместо всего этого на воротах стоял механический звонок и телефонная трубка. И это было удивительно. Люди из низших классов не могли позволить себе такие вещи, как телеграф, не говоря уже о том, чтобы обустроить входные ворота подобным образом. Когда речь заходила о телеграфах или телефонах, это его всегда интриговало, так как, хоть он часто видел их во время военной службы, но, как и танки, их могли использовать только офицеры-специалисты. Такие люди, как он, которые служили лишь расходным материалом, не имели возможности даже прикоснуться к таким вещам.
«Ух, ты! Поразительно! Это место не так уж плохо» — удивлённо подумал парень, но вслух говорить ничего не стал.
Охранник, не знакомый с таким приспособлением, неуклюже нажал звонок. После этого он взял телефонную трубку, за которой тянулся длинный тонкий провод.
— Военная полиция Филбарда, прапорщик Баррида. Как и было обговорено, я привел каторжника 5722.
Спустя некоторое время до жути хриплым голосом ответил явно старый мужчина:
— Мы ждали Вас. Премного благодарен, офицер. Мы действительно очень ценим Ваши услуги. — Звук в трубке был настолько громким, что юноша, стоящий позади стражника, мог без проблем слышать весь разговор. — На этом, офицер, Ваши обязанности исчерпаны. Поскольку теперь Мы будем контролировать текущую ситуацию своими силами, Мы более не желаем причинять Вам неудобства. Мы надеемся, что у Вас не будет никаких трудностей по дороге домой. Безопасного пути, и оставайтесь в добром здравии.
Услышав это, длиннолицый стражник начал закипать от гнева. Неважно, насколько вежливо были сказаны эти слова, но отказав в личном визите, отнесясь к нему, как к простому посыльному, они задели его офицерскую гордость.
Стражник ответил напряжённым голосом:
— Но мой долг заключается в том, чтобы лично убедиться, что каторжник действительно был доставлен по адресу. Я бы хотел, чтобы вы открыли мне дверь. И кроме того, не грубо ли даже не показывать лицо, когда с кем-то разговариваете?
— Мы ценим Вашу ответственность. Однако, хотя Мы выражаем Вам свою благодарность за приезд сюда, документы на каторжанина были подписаны двумя сторонами: мной и вашим начальством. Более того, касаемо содержания этого соглашения, я не припоминаю такого пункта, который требовал бы того, чтобы передавали этого юношу непосредственно вы…
— Но… — Несмотря на то, что офицер не собирался уступать в споре, до того, как он смог что-либо сказать, голос из трубки прервал его:
— Простите, солдат. Вы ведь прапорщик Баррида Клеменс, прикреплённый к Восточному Филбарду на территории тюремного лагеря Ракасенд?
— Эээ, да, всё верно… — с подозрением ответил страж, не ожидавший, что его полное имя будет известно.
Кто бы ни был на другом конце провода, говорил он настолько вежливо, насколько позволял его голос.
— Тогда ради Вашего же удобства, пожалуйста, позвольте на Наше усмотрение организовать для Вас поход в ресторан «Кошачье Ушко» у подножия горы. Там вы сможете приятно провести время в компании женщины вашей мечты. Разумеется, напитки и другие услуги будут Нами полностью оплачены. И поскольку Ваше возвращение в лагерь для задержанных будет отложено до следующего дня, мы проинформируем Ваше руководство. Итак, что Вы думаете об этом предложении?
Столкнувшись со столь откровенной взяткой, офицер заморгал, уставившись вперёд пустым взглядом. Сменив тему разговора так, будто финальная точка в споре уже поставлена, хриплый голос продолжил:
— Что до юноши, надет ли на нём ошейник?
— Хм… — Офицер решил долго не медлить. — Да, это так.
Офицер удручённо повесил телефонную трубку и беспомощно проворчал: «Я больше ни минуты не желаю оставаться в этом мрачном месте». Он обернулся, и в тот момент, когда на глаза ему попался юноша, на его лице появилось смущение.
Потом страж вспомнил, что смотрит на никчемного каторжника, и плюнул ему под ноги.
— Эй, убийца старших офицеров, даже не думай о побеге!
Выбросив сигаретный окурок, стражник освободил руки парня от верёвки, намотанной на наручники.
— Раз в месяц будет проводиться проверка. Если возникнут какие-то проблемы, тебя незамедлительно отправят в лагерь для заключённых. И если наниматель будет хоть чуть-чуть недоволен тобой, ничто не помешает ему оставить на тебе ошейник. Кроме того: неважно, где ты окажешься, тебе некуда бежать.
Смеясь, парень ответил:
— Такое чувство, что, если бы я спрятался под землёй, меня бы вообще никто не нашёл.
