Услышав это, офицер захохотал. Казалось, его настроение улучшилось в сто раз по сравнению с последними минутами. По лошадиному лицу стража парень понял, что его ожидает много неожиданных визитов.

Мужчина вытащил из кармана своей униформы ключ от наручников и швырнул его во двор. Потом походкой, которая выглядела так, будто бы он спускался по ступенькам, направился к полицейскому фургону.

Парень так и остался стоять у железной двери со всё ещё надетыми наручниками.

Ему стало интересно, что же делать теперь: в конце концов, тюремщик ничего ему об этом не сказал.

«Ну, что бы сейчас ни случилось, я уверен, что ничем хорошим это не закончится»

Как только он подошёл к железным воротам, растаптывая листья под ногами, над его головой раздалось протяжное, низкое карканье. Посмотрев вверх, он увидел гигантского ворона, раскинувшего крылья. Когда огромная птица взлетела, ветви под ней сильно покачнулись. Сложно поверить, что эта птица со зловещим криком могла быть дальним родственником колибри или воробья.

Он вспомнил слова, сказанные стражником всего несколько минут назад: «Я больше ни минуты не желаю оставаться в этом мрачном месте».

Парень был полностью с ним согласен.

Даже сейчас не исчезло то странное чувство, возникшее, когда его глаза закрывала повязка. Он снова оглядел окрестности. Погода не казалась особо жаркой. Стоять в лучах летнего солнца и вдыхать свежий лесной воздух обычному человеку показалось бы приятным. Но парень разделял мнение офицера. И дело было не только в том, что это кладбище; казалось, тут присутствовало что-то, что пробуждало в людях беспокойство.

И он снова проверил землю по которой шёл, на этот раз глазами.

«Неприветливое место. Ну, неудивительно, что меня такое чувство, словно я хожу по спинам трупов».

Когда силуэт офицера окончательно исчез за пределами кладбища, железная дверь открылась сама по себе. В воздухе раздался лязг тяжёлого металла, сталкивающегося друг с другом.

В тридцати шагах от него, из двери здания, покрытой детализированной гравировкой, высунул морду чёрный пёс. Он был больше всех собак, которых когда-либо видел парень. Своим величавым видом он походила на волка, а густой мех был тщательно расчёсан. К тому же в глазах животного присутствовал такой невозмутимый блеск, который бывает только у хорошо дрессированных собак. Его элегантные движения завораживали: когда он приближался, мягкие лапы не издавали ни звука.

Пока чёрный пёс нёс в пасти ключи, брошенные стражником за ограду, парень стоял совершенно неподвижно и не мог оторвать взгляд от столь удивительного существа. Он не мог сказать наверняка, был ли тот настроен дружелюбно или враждебно.

— Пожалуйста, заходите, Каторжанин 5722. Этот пёс послужит Вам проводником.— Голос доносился из-под навеса, защищавшего телефон от дождя. Мужчина с хриплым голосом говорил так, будто смотрел прямо на него.

Пёс отступил назад, в темноту дверного проёма. Несмотря на рост, парень не смог разглядеть, что скрывалось внутри.

«Он сказал мне идти за ним, но…»

Здесь не было никого, кто сторожил бы его, так же, как и не было никого, кто тянул бы его за верёвку. Но всё же, пусть его тюремщика отослали, оставался ли он на самом деле без охраны?

Впрочем, нет. Ему следовало бы сказать спасибо за то, что пёс не держал в зубах верёвку.

В ошейнике волочиться за псом, держащим поводок, словно поводья, было бы слишком унизительно даже для каторжника. Конечно, он даже и не думал, что пёс мог понять его чувства.

Оказавшись в ужасающе тёмном поместье без окон, он не чувствовал ничего, кроме прохладного воздуха. Но когда его глаза привыкли к темноте, он заметил, что находится у входа в какой-то узкий коридор с неким подобием масляных ламп на стенах, излучающих слабое свечение.

Дождавшись, когда парень пойдёт, пёс повел его вниз по коридору, и он, будто на поводке, последовал за животным. На полу распростёрся высококачественный ковёр с геометрическими узорами. Он чувствовал себя так, будто совершает какое-то преступление, оставляя на полу следы грязи от ботинок.

— Добро пожаловать в Братскую могилу.

Голос отразился от стен, когда он вошёл в большую гостиную. Это был тот же хриплый голос, который совсем недавно заставил замолчать его стража.

Хрустальные люстры, украшающие и освещающие помещение, блистали такой красотой, что он не мог сообразить, насколько экстравагантно они выглядели. Ещё он заметил статуэтку человека с крыльями за спиной, нарисованную маслом картину девушки с питомцем на берегу озера и золотые подсвечники. В центре гостиной расположилось большое кожаное кресло. В нём сидел очень маленький, сутулый старик. Хотя парень хотел спрятать своё волнение, он всё же открыл рот и заговорил:

— Вы хозяин этого места? — спросил парень, не думая, что это так.

Сам того не замечая, юноша опустил взгляд на нос мужчины. Нет, точнее, на то место, где он должен был находиться. Вместо нормального носа виднелся лишь обрубок, выглядевший так, будто его соскребли и оставили от него лишь две глубокие дырки в центре лица. Но парня больше беспокоили маленькие глаза: в них нельзя было прочитать эмоций. Старик выглядел в точности как одетый в стильный фрак гоблин, что вышел со страниц старых сказок.

— Простите меня за то, что не представился раньше. Моё имя — Дарибедор. Можете считать меня смотрителем этого места. Как Вы уже могли догадаться, с сегодняшнего дня Вы будете работать в этом месте.

Парень планировал специально говорить цинично, чтобы обхитрить старика и заставить раскрыть правду, но вежливая манера речи Дарибедора ничуть не изменилась. Благодаря одной лишь интуиции парень знал, что этот человек был не самым приятным типом.

Затем он спросил:

— Но что именно я должен теперь делать?

Услышав это, старик странно ухмыльнулся.

— Вы думаете, что в таком месте у каторжан найдется какое-то другое дело, кроме одного?

Сказав это, старик насмешливо фыркнул сквозь дырки, служившие ему носом.

Каторжник.

Изначально тюремщики, произнося это слово, ссылались на рабов-гребцов на старинных галерах. С тех пор как невольники, в основном, стали трудиться на промысловых лодках, это выражение продолжили использовать для тяжелых условий труда. Сегодня же, когда корабли передвигаются с помощью паровых двигателей и гребных колёс вместо людей, этот термин используют в отношении преступников. Согласно закону, всем без исключения каторжникам должны дать работу.

На них сваливали такие задачи, как забой скота, утилизация экскрементов и отходов, добыча минералов, уборка местности. В связи с тем, что работа была сложной и изнурительной, её поручали очень малому количеству людей — лишь тем, кто действительно хотел этим заниматься. В случае пожизненного приговора преступники отправлялись на каторгу без какого-либо шанса на освобождение.

…Лопата, которую парню выдали, была немного короче, чем та, которую он использовал в прошлом. Древко было изготовлено из очень сухого, твёрдого и гладкого дерева; для изготовления лотка и рукояти использовали кислотоустойчивую сталь. Инструмент выглядел совершенно новым, как будто только что с завода.

Прошло уже три дня с тех пор, как полицейский фургон привёз его на это кладбище. И всё время, когда парень, именуемый «каторжник 5722», не спал, он копал ямы.

А вот на жилье для него явно поскупились. Место для сна выделили в разваливающемся хлеву, расположенном на заднем дворе поместья. Разбросанная по полу слежавшаяся солома выглядела так, словно лошадей там не держали уже очень давно, но из деревянных стен запах скота выветрился далеко не полностью.

Вскоре после восхода солнца показались старик со старухой. Если не принимать во внимание одежду женщины, волосы и крючковатый нос — в точности как у старых ведьм, — они выглядели совершенно одинаково. Мужчина, приличия ради, не забывал про вежливость, старуха же состроила такое лицо, будто разговаривала со скотом, и выплюнула: