- Я рада, что ты всё понял. Если ты не будешь сражаться, тогда мне не придётся вмешиваться и тогда она, возможно, даже не увидит меня. Пообещай мне, что ты не будешь сражаться. Таким образом, ты нас защитишь!

Колин застонав, покачал головой, но это не выглядело как отрицание, а скорее, как покорность судьбе. Я истолковала его молчание как «да».

- Сколько ещё? - спросила я спокойно. - Сколько у нас есть ещё время?

- Несколько часов. Она идёт быстро. Быстрее, чем обычно. Я думаю, она будет здесь сразу после заката солнца.

Колин властно меня поцеловал, почти наказывая, но не без тревоги и нежности. Внезапно я почувствовала себя слабой и маленькой.

- Всё же не оставляй нас одних, не уходи!

- Я останусь, конечно же я останусь. Ведь это из-за меня у вас неприятности. Я пойду в сарай к Луису, чтобы медитировать. Я вовремя присоединюсь к вам, как только она приблизится. Но если что-то пойдёт не так, я засуну вас всех в машину и увезу, этого ты не можешь мне запретить.

Он ещё раз поцеловал меня, потом потянул Луиса за гриву в сторону и освободил мне дорогу. Луис во время нашего разговора стал спокойнее. На дрожащих ногах я направилась назад к Джианне, подгоняемая огненно-горячим ветром. Она всё ещё цеплялась за перила, но прекратила блевать. Прежде чем я дошла до лестницы, из кухонной двери вышел Пауль. Он тоже был бледным.

- Что с Джианной? Джианна, с тобой всё в порядке? Может быть, мы съели что-то не то или солнечный удар, у меня тоже вдруг образовались спазмы в животе, когда я сидел на туалете...

- Нет! - хрипло прокаркала Джианна. – Нет, Пауль, Тесса идёт! Она идёт! Я приманила её! Я приманила её, потому что ... потому что я ... о Боже, я подумала, что люблю Колина, не как ты думаешь, Пауль, по-другому ... как друга, клянусь. Так, как обычно любишь свою кошку или особенно прекрасный вечер или луну, или ...

- Джианна, успокойся, - умоляюще прервала я её. - Я тоже так подумала, и Колин. Для Тессы это было слишком, такого она не терпит. Это была передозировка. Да, она идёт, она уже в пути.

- Padre nostro (итал. наш отец), - плача прошептала Джианна и опустилась на пол, прямо в лужу из биттерино и в кучу из термитов, которые казалось умножаются каждую секунду. - Она нас всех убьёт ... Мы ведь совсем не знаем, что нам делать.

Её обычно такие живые глаза оцепенело блестели, а губы окрасились в синий цвет, в то время, как всё тело сотрясалось от конвульсий. Я взяла её за руку, чтобы вместе с Паулем вытащить из кучи термитов. Холодный пот покрывал её кожу, источающий резкий, едкий запах. Казалось, она весит тонны. Она не переставая хныкала, в то время как Пауль и я общими усилиями тащили её в спальню.

- Шок, - обобщил Пауль её симптомы и, хотя и он тоже слегка дрожал и, как и прежде был очень бледным, но казался мне на удивление хладнокровным. - Я дам ей успокоительное. Я привёз с собой валиум.

- Нет! Нет, никакого валиума!

Пауль вопросительно поднял голову, в то время как по привычке мерил Джианне пульс. Её голова откинулась в сторону, и она ревела без слёз. Бессвязно она что-то бормотала, ужасная смесь итальянского и немецкого. Я слышала, что у неё во рту больше нет слюней. Слоги от сухости прилипали друг к другу, из-за чего ещё больше казалась, что она душевно больная и будто из неё только что, с помощью безжалостного экзотизма, изгнали беса.

Было бы очень легко позволить ей заразить себя. Мне тоже хотелось бросится на пол и дать другим решать, что со мной случиться. Но я не могла себе этого позволить, потому что моя роль слишком важна.

- Почему никакого валиума? - спросил Пауль и подложил ей под ноги подушку. - Он действует надёжно и сначала избавит её от самого большого страха...

- Потому что она потом не сможет думать ясно! Она должна оставаться в своём уме, нам всем нужен ясный ум! Пауль, пожалуйста ... – Я снизила голос до шёпота. - Если хочешь, можешь сказать, что даёшь ей валиум, но возьми вместо него плацебо. Валерьянку или что-то в этом роде. Что-то безобидное. Слишком опасно, если она будет не в себе.

Хотя мои слова казались лицемерными аргументами, я знала, что мои тезы верны. Намного легче превратить или убить кого-то, кто не совсем в себе и находится под действием медикаментов. Джианна, хотя и сейчас тоже не в себе, но я надеялась, что до прихода Тессы она возьмёт себя в руки - по крайней мере настолько, чтобы могла логически думать. Наш разум – это единственное превосходство над Тессой.

- Ну ладно, как скажешь. Я попробую, - согласился Пауль.

Так, а теперь вернёмся ко мне. Грибы. О нет, грибы.

- Где Тильманн? Он что, ещё на пляже?

- Я так думаю. Он, наверное, залез в воду ...

Чёрт. Почувствовал ли он, как и мы, что что-то случилось? Но я не могу ждать, пока он придёт. Я прижала кулаки к вискам и заставила себя навести порядок в голове. Колин знает, что у Тильманна и у меня есть идея, как мы возможно сможем обмануть и убить Тессу. Он пообещал ему не манипулировать нами и не стоять на пути - он сам пообещал, ещё даже прежде, чем я узнала, как на самом деле выглядит эта идея. Видимо потому, что он всё равно полагал, что посадит нас в машину и увезёт прочь.

Джианна и Пауль не имеют представления, что мы замышляем, но им не в коем случае нельзя вмешиваться. Тильманн настоятельно говорил, какие пункты важны и чего им нельзя будет делать.

- Пауль, пожалуйста послушай меня одну минутку. - Я отвела его в коридор, чтобы спокойно поговорить. Страдания Джианны слишком пленили меня; они отвлекали от главного. - Тильманн и я возьмёт дело с Тессой в свои руки. У нас есть план и он действительно хороший, я долго об этом думала. Он возможно покажется странным, но вам ни в коем случае нельзя вмешиваться, пока ... пока Тильманн не проткнёт её ножом. Что случиться потом - я не знаю.

Говори дальше, Эли. Не думай слишком много. Как на автомате.

- Одна важная вещь, не то всё может обернуться против нас, и мы больше не будем знать, что делать: когда Тильманн и я позже спустимся с чердака – наверное, сразу после захода солнца, - вычислила я, - мы включим музыку. Пожалуйста, ни в коем случае не меняйте громкость и тем более не ставьте другой альбом, хорошо? И пожалуйста, никаких громких слов и беспокойных движений.

Пауль повернул голову и с сомнением посмотрел в сторону Джианны, которая лежала на кровати словно труп, глаза закрыты, негнущиеся руки вытянуты по бокам. Да, пока что от Джианны можно не ожидать беспокойных движений. Но это может в любую минуту измениться. Джианна сама изобрела беспокойство. Я доверяла успокаивающему влиянию Пауля, да у меня и выбора-то нет.

Тильманн сказал, что шум и стресс, да, иногда даже единственный быстрый жест, могут негативно повлиять на эффект грибов. Есть ещё один пункт, которой нужно прояснить.

- Нам требуется острый нож, чтобы ... ну ты знаешь. Ты можешь выбрать один и при случае наточить? - В первый раз я сказала слова «при случае», холодно отметила я. Раньше я в лучшем случае использовала его в письменном виде и в сокращённой форме. Может быть это слово зарезервировано только для планирования преступлений.

- Что именно вы задумали, Эли? И что об этом говорит Колин? Он позволит тебя просто так выступить против Тессы? Он что, такой трус?

- Он не трус! - А жертва шантажа. Я не слишком серьёзно верила в эту роль жертвы, но я не произнесла пустых фраз, когда угрожала вмешаться. Я вмешаюсь. Я не позволю ему умереть, не в сражение против Тессы. Он заслуживает более достойной смерти.

- Колин будет рядом, и он согласен с нашим планом, - соврала я. - Но он не сработает, если мы расскажем о нём вам. Пожалуйста, доверьтесь мне в этом. - Он не сработает, потому что вы не дадите нам его выполнить. - Тесса такая глупая, это её единственная слабость, и именно таким способом нам удастся её заполучить. Нас троих она возможно даже не увидит, только Колина и Тильманна. Мы для неё не интересны. Кроме того, Тильманн действительно любит её. – Мой рот скривился сам по себе, когда я говорила это. В моих глазах Тесса не то существо, которое можно полюбить. Ни частично, ни полностью. - Оставайтесь поблизости, наблюдайте за нами, пока мы не закончим. Что случиться потом, писано лишь на небесах. - Даже они, скорее всего, ничего об этом не знают.