У Джианны стакан выскользнул из рук и разбился перед её босыми ногами. Пенящейся, красной лужей, напиток вылился на каменный пол. Сразу же из щелей выбежали термиты, чтобы полакомиться кровавой, переливающейся жидкостью, чёрная армия, которая копошилась по нашим ногам, оставляя на коже колючее покалывание.

Цикады продолжили своё песнопение, тише и более призрачно, в неправильной, диссонирующий гармонии, как будто пели не для себя, а для кого-то другого. Они заиграли наш танец смерти.

В то время как Колин ожесточённо сражался с Луисом и пытался его успокоить, Джианна повернулась ко мне, прижав руку к животу, лицо мертвенно-бледное. Она пыталась что-то сказать, может быть думала, что если мы поговорим друг с другом, то этот кошмар исчезнет и всё опять будет так, как раньше.

Но у неё не получилось. Давясь, она склонилась через балюстраду, и её вырвало на грядку с розами. Энергичными шагами к нам подошёл Колин и отвёл меня в сторону, не обращая внимания на блюющую Джианну.

- Так, моя барышня, теперь ты добилась того, чего хотела. Поздравляю. Вы оба идите в дом и ждите там, ясно? Как только я забаррикадирую конюшню, и Луис будет в безопасности, я увезу вас отсюда, а потом ...

- Ты этого не сделаешь! Колин, нет ...

Я вырвала руку одним строптивым движением из его холодных пальцев, которые на ощупь казались когтями. Колин сделал беззвучный шаг в мою сторону, так что моё лицо оказалось в его тени. Мне показалось, будто мир потемнел. Возможно, даже так и случилось.

- Елизавета, ты ведь не веришь в то, что я позволю тебе и твоим друзьям выступить против Тессы? Я пообещал твоей матери, отвести тебя домой, как только тебе начнёт угрожать опасность, и теперь это время пришло.

- Моей матери? Я взрослая, моя мать больше не может мне ничего приказывать, и ты тоже! - Он договорился с моей матерью? Да это возмутительно. И это объясняет, почему она отпустила нас, не слишком сильно сопротивляясь. Оказывается, в этом замешан Колин!

- Ты страдаешь высокомерием, об этом я тебе уже говорил не один раз. Тесса - это моя судьба, моё проклятие, и я не потерплю, чтобы другие умерли, вмешавшись во всё это.

- Ах, значит вот в чём дело? - прошипела я. - Твоя мужская гордость, да? Если ты забыл: у меня тоже есть своя гордость!

Проворно я забралась на перила, спрыгнула вниз и побежала к танцующему и встающему на дыбы Луису. Конечно же Колин мог остановить меня, реакция у него намного лучше моей, а сила гравитации и время над ним не властны, но он не остановил, потому что я могла упасть или сделать себе больно. В этом моё преимущество. И я должна его использовать.

Хотя мой старый страх перед Луисом, учитывая его взлетающие копыта и дикий танец вокруг своей оси, невообразимо вырос, я пробежала мимо и втиснулась в небольшую щель между ним и конюшней. Я сама поймала себя в ловушку. Я подняла руки вверх и скорчила пальцы в когти хищника, которыми угрожающе закружила в воздухе. Лошади боятся хищников, но Луис любит Колина и чувствует себя рядом с ним и в своей конюшне в безопасности. Кроме того, он хочет защитить Колина и продолжит сходит с ума, а его копыта будут угрожать моей жизни, если Колин попытается вытащить меня из этого угла. Во всяком случае, я на это надеялась.

Колин приближался к нам беззвучно и неторопливо, но я видела бушующий гнев в его глазах. Хотя было ещё светло, их радужная оболочка окрасилась в чёрный. Таким сердитым я редко его встречала, возможно даже ещё никогда.

Луис отреагировал, как я и ожидала. Он хотел защитить от меня своего хозяина и в тоже время боялся меня, так что совсем не заметил моё собственное внутреннее смятение. Или же оно дополнительно его подстёгивало. Он так сильно прижал уши к голове, что их больше не было видно. Снова и снова он вытягивал голову вперёд, странно изгибая шею, и щёлкал зубами в воздухе, при этом напоминая мне скорее гиену, чем лошадь. От его копыт дрожала земля. В быстром порядке он использовал те стратеги, которые дала ему природа для защиты, и результат не заставил себя долго ждать. Мой инстинкт самосохранения вынуждал отступить, но хотя я и была твёрдо убеждена в том, что в следующую секунду его копыта достигнут цели, я не подчинилась.

- Выходи оттуда, Елизавета Штурм. Немедленно.

- Нет! - закричала я. - У Тильманна и у меня есть одна идея, и мы осуществим её, потому что она может сработать, и ты ...

- Иди сейчас же ко мне или ... - Колин поднял руку вверх, но сразу же опустил, потому что Луис опять поднялся на дыбы. Колин выглядел не только сердито, но также беспомощно и казался отчаявшимся. Так и надо. – Эли, выходи оттуда, ради Бога, я поклялся себе, что больше никогда не причиню тебе насилия, я и не собираюсь причинять, поэтому ты должна теперь, в виде исключения, послушать меня! Если я подойду, он укусит тебя или ударит копытом!

Колин вложил в свой голос всю гипнотическую силу, которая была ему присуща, как Мару, и магия была мощной. Но и я тоже не слабачка. Так близко к цели, я не позволю забрать у меня победу, даже если соблазн очень велик. Тесса придёт, останемся мы здесь в доме или нет. Она найдёт его. Разве только ему снова придётся бежать. Но ему надоело постоянное бегство. Поэтому Колин сделает то, что сделал уже один раз. Будет с ней сражаться. Сражаться без какой-либо надежды победить, так как он слабее, даже его каратэ и медитативная энергия ему не помогут. Или же он сразу позволит ей убить себя. Ни то, ни другое, я не смогу принять.

Но Колин тоже упрям. Ловко увернувшись, он нырнул под вертящееся ноги Луиса, проскользнул мимо и попытался, мелодично бурча, остановить его. Луис не сразу отреагировал. Его копыта ударили Колина в плечо, спину, живот. Как тогда копыта Алиши. Луис не мог оставить шрамы, как она, и всё же это должно быть причиняло душевную боль, его собственная лошадь пинала его. Но я не могла позволить себе сейчас сентиментальность.

Не касаясь, Колин встал передо мной, так близко, что я видела свои светящиеся глаза в чёрном зеркале его сверкающего взгляда, и мне пришлось прижаться спиной к сараю. Ожесточённо я сопротивлялась желанию зевнуть, закрыть глаза и опуститься на плечо Колина, чтобы долго и крепко поспать.

- Не делай этого, Колин. Это тоже насилие. Или душевное насилие для тебя не считается? Вообще-то я думаю, что считается. Контролируй себя. - Усталость немного отступила. - Если ты будешь с ней сражаться, то я вмешаюсь. В таком случае я умру, ты это знаешь.

- Я заманю её в лес, Эли, я не буду сражаться с ней здесь ...

- Да, но надеюсь, ты понимаешь, что она придёт сначала туда, где ты был счастлив. А это здесь, в этом саду, не так ли? Где стоит Луис. Твоя лошадь. Которая находилась рядом, когда мы были счастливы. Она набросится на всё, на Луиса тоже ..., и я буду здесь ... Только с помощью грубого насилия ты сможешь удержать меня.

- Елизавета ...

- Нет, Колин. В этот раз у тебя нет шансов. Чтобы остановить, тебе нужно либо убить меня, либо избить, кстати и остальных тоже.

Это наглая ложь. Джианна просто слишком слаба, чтобы бежать, иначе она давно в панике сбежала бы. Её всё ещё трясло из-за спазм в желудке. Но Пауль ...

- И у моего брата тоже есть своя гордость. Он страдает от того, что впал в пассивность и не смог сам побороть своего демона. Он захочет помочь и уж точно не пожелает, чтобы ты отнял у него всё этого, когда ведь именно ты так плохо обращался со мной ... Если ты позволишь убить себя, я всю жизнь буду несчастна, и он будет точно так же ненавидеть тебя, как если бы я, выступив против Тессы, погибла, все будут ненавидеть тебя и ...

- Хватит! - Гневно Колин ударил кулаком в сарай прямо возле моего уха. Я даже не моргнула. - Ты победила, ты маленькая змея-шантажистка. Боже, Эли, ты совсем не боишься, да? Ты не боишься ... Ты должно быть совсем рехнулась.

На одно мгновение удивление вытеснило гнев Колина, когда он почувствовал то, что и мне казалось немного странным. Я не испытывала страха. А это, в свою очередь, должно было напугать меня ... Но не пугало. Я не радовалась тому, что должно было случиться, но также не хотела, чтобы у меня это отобрали. Меня только удивляло то, что мне действительно удалось убедить Мара изменить своё мнение.