На спине проступили крупные капли холодного пота, встряхнуло, будто ухватили за шиворот, Анри с ужасом понял, что не может отвести взгляда от волшебной черноты. Она очаровывала, изнутри шла горячая волна желания, даже во рту пересохло, Анри напряженно сглотнул. Хотелось схватить сферу и никогда больше не отпускать, спрятать от всех. А иных, кто видел ее, кто захочет отнять — убить на месте!

Он шагнул вперед, глаза мутные, подернутые молочной пленкой, лицо осунулось, пошатнулся от тяжелого застойного запаха. Кроме обычных запахов грязи, и нечистот, в лицо ударили и начали обволакивать ядовитые едкие зловония гниющих тел, и иной запах, кислый незнакомый, от него слезились глаза, кололо в горле.

Испарения собрались в широкое облако, похожее на злого призрака, оно светилось тусклым мертвым светом. Анри чувствовал, как ядовитая мгла жжет кожу раскаленным железом, во рту уже солоно от крови, но не обращал внимания. Жадными глазами смотрел вглубь волшебной черноты, туда, где клубится тьма, танцуют причудливые пасма. Он понял, в сфере сохранилась искра древнего, черного пламени, что дало жизнь всей нечисти, темному началу. И эта искра звала его, втягивала внутрь сферы, как мощный магнит, сердце обливалось кровью и вздрагивало, когда видел трепетный танец черноты.

Некромант застыл рядом, так же покорно и раболепно взирал на темную сферу. Над его головой, в рубиновых глазах исполинского черепа, полыхнуло яркое пламя, вниз по черным каменным костям ручьями потекли багровые потоки. Густая алая жидкость, так похожая на кровь, струилась по желобкам в камне, заполняла трещинки, крупными каплями срывалась вниз с острых, как кинжалы зубов.

Анри медленно шел вперед, под ногами гадко расползалась в стороны гнилая плоть, противно трещали кости. Чары опутали темной паутинной его разум, он не замечал ничего, даже ядовитого облака, не видел как кожа на руках и лице покрывается страшными волдырями ожогов, как те наливаются гадкой мутной водичкой.

Некромант медленно, с усилием выбросил руку вперед, потянулся к сфере, казалось, волочит за собой тяжелый груз, пальцы дрожали как ива на ветру.

Анри видел, колдун почти схватил сухими ладонями его сферу! Его!

— Стой тварь! — прорычал он, в мутных глазах блеснули яростные огоньки. — Стой!

Анри побежал вперед, не разбирая дороги, кости с треском лопались под массивными сапогами: никто не должен прикасаться к его сфере, она его и только его! Чувствуя, что не успеет, он оттолкнулся ногами от пола, тело стрелой взмыло вперед, будто могучая сила подбросила в воздух.

С криком Анри обрушился прямо на Некроманта, рубанул саблей яростно, даже не смотрел, сек без разбору. Колдун завопил страшным нечеловеческим голосом, под ногами затряслось, с потолка посыпалась струйками пыль и мелкие камешки.

Анри тоже рычал и рубил в боевом безумии, пока жуткий визг не прекратился. Только теперь заметил, что весь темный от крови колдуна, позади клубится ядовитый туман, тянется к нему тонкими белесыми щупальцами. Грудь ходит ходуном, из легких едва не бежит пар, обжигает ноздри, кожа на лице и руках вся в отвратных волдырях, будто сунул руки в костер.

— Где я? Что происходит? — удивленно произнес Анри.

Прямо у носков сапог лежала отрубленная рука, еще шевелилась, пальцы вздрагивали, будто силились дотянуться до сферы, что лежит над ней.

Анри заставил себя сделать шаг, осторожно протянул руку. Медлил, вспомнились слова Ситары о том, что сфера убивает всех, кто не принадлежит к темной ложе.

«Что ж узнать это можно только так…, пальцы коснулись сферы. Он ощутил мощный толчок, затем острую боль, словно в каждый палец, под ногти вошло по длинной раскаленной игле. Рука затряслась, по коже от кончиков пальцев вверх, к шее, побежали черные нити. Как толстые черви они опутывали бугры мускулов, проникали сквозь них, до самых костей.

Анри со страхом отступил, черный рукав поднялся еще выше, коснулся головы, длинные каштановые волосы тут же укрылись сединой, а затем и вовсе побелели как у альфарца. Анри засмеялся грохочуще, стены затряслись от страшного смеха, внутри сферы вспыхнул яркий черный огонь, ударил могучим столпом черноты прямо в грудь. Он согнулся пополам, закашлялся, перед глазами плыло. Внутри сферы злым пламенем горела могучая сила. Анри ощутил, как она двинулась влево, артефакт завис в воздухе над ладонью, завертелся юлой. Изнутри побежали тонкие темные, как волосинки, молнии, они касались ониксового черепа на стене, изрубленного некроманта, уродливых трупов на земле. Сфера будто ощупывала мир вокруг себя, вращение усиливалось, громко загудело, внутри зала появился маленький вихрь. Воронка разрасталась и ширилась, черные молнии, уже толщиной с палец, выскакивали из нее наружу.

Одна молния попала точно в раздутый труп, тот разлетелся на тысячи мелких кусочков, воронка тут же подхватила их, втянула внутрь. В ноздри ударил гнилостный запах, так воняло испорченное мясо, если его бросить в костер.

Гул смерча превратился в страшный вой, молнии с треском разрывали изуродованные тела, как тряпки, на клочки, могучий ветер тут же подхватывал их и всасывал голодным черным ртом.

Анри стоял в самом сердце воронки, страшные темные молнии входили в грудь, руки, одна ударила прямо в лоб, перед глазами разбежались чернильные пятна, но молнии не вредили, проходили сквозь него, будто призрак, а не человек из плоти и крови. Потоки злого ветра тоже обходили стороной, ни один волос на голове не встрепенулся.

Анри чувствовал, как грудь распирает изнутри от могучей силы, казалось, может одним касанием сокрушать камень. Он вскинул руку, волевым усилием приказал силе двигаться от груди, сквозь пальцы наружу.

С кончиков ногтей сорвалась тонкая серебристая молния, с тресков ударила в стену, мелкие осколки, как ледяные кристаллики разлетелись в стороны.

Ветер утихал, черная воронка становилась все меньше, пока совсем не исчезла под блестящей поверхностью сферы. Анри положил ладонь на нее сверху, небрежно замотал в изодранный балахон некроманта и молча, твердым шагом направился к выходу, в его глазах на мгновение вспыхнули маленькие красные огоньки.

Иноземье. Подземные города. Хлерогарн.

Сердце то взлетало, то падало вниз, он задыхался от бушующих волн тревоги. Совсем недавно и в то же время так мучительно давно он проезжал здесь, как и сегодня в седле, со связанными за спиной руками. Как и тогда поглядывает с презрением на разодетых, раздувшихся от высокомерия, горожан. Они напоминали ему глупых павлинов, что распушили хвосты и важно похаживают по поляне, не зная, что охотник уже натягивает тетиву.

Темные глаза Фарамонда неотрывно следили за каждым движением храмовника и жреца, их спины темнели перед мордой его коня. Леонор ехала позади, слышалась тяжелая поступь, хриплое дыхание ее скакуна. Теперь они пленники жреца крови и храмовника, таков план, такова афера.

Тогда, десятки лет назад он, Фарамонд спускался в подземные города альфаров не по своему желанию, храмовник вел на суд против воли. Дордаор его имя. И не знала земля того, кто мог управляться с оружием так, как он. Храмовник возвращался к жрецам с достойным трофеем — Салранорским колдуном! Дордаор одолел того в схватке, но насладится боем помешали. Подручный метнул в колдуна дротик, с сонным ядом, и тот свалился наземь как подрубленный. Тогда мастер меча вызвал бедолагу на поединок и отсек голову так быстро, что тот даже успел извиниться, прежде чем обезглавленное тело упало в пыль альфарских степей.

Фарамонд туманящимся взором уловил: как катится по земле срубленная голова, фонтанчиками бьет кровь из разрубленной шеи, обильно орошая алым сочные стебли трав. Он даже помнил пряный запах той травы, и сухую землю под щекой, душный воздух…

Но сегодня все иначе. Нет больше Дордаора, и Салранора больше нет, лишь он не изменился, на лице ни морщинки, кожа гладкая, будто и сам стал вечно молодым, как альфарцы.