Она не могла сказать, проснулся он полностью или нет, но он гладил себя, его рука скользила вверх и вниз, а она не могла оторвать взгляда от этого зрелища. Это был вид голого Шона, который она воображала больше раз, чем могла запомнить. Ее взгляд увлеченно скользил по твердым мышцам его груди и живота к его талии, бедрам, и наконец к его рукам, пальцам, которые были обернуты вокруг его эрекции, поглаживая ее.

В ее голове все было в полном раздрае, мириады мыслей и образов крутились в ней, сексуальное напряжение и одержимость последних нескольких недель наконец отступили. Это неправильно, подумала она, но, ох, так невероятно возбуждающе, так необыкновенно сексуально. Она вспомнила, что он сказал в одно из первых интервью, как некоторые клиенты платят ему, чтобы он дрочил перед ними, и сейчас она обнаружила это извращение. Сейчас это имело смысл, и боже, сейчас она как один из его клиентов, наблюдала, как он мастурбирует, и сама возбуждается от этого. Она задумалась, о чем или о ком он думал и стал таким твердым, и надеялась, что причиной была она.

Меган чувствовала себя пойманной в ловушку, не в состоянии двигаться, ее ощущения были перегружены, и пока каждая клеточка ее мозга кричала ей уходить, ступить в коридор и проигнорировать, что она сейчас видела, ее животные инстинкты хотели подойти ближе. Ее тело предавало ее. Она чувствовала себя разгоряченной и влажной, и плавилась до сути своего существа, ее лоно изнывало от боли от желания, чтобы к нему прикоснулись.

Шон изогнулся в свой кулак со стоном, и непроизвольный стон сорвался с губ Меган.

Его руки остановились.

Прижавшись к стене. Меган перевела свой взгляд с его тела на его лицо. Его глаза были маленькими щелочками, а зрачки было едва видно сквозь ресницы. Она сильно покраснела, кровь прилила к ее шее и щекам, пока она не подумала, что она, должно быть, пунцовая. Пару секунд они оба молчали. Шон даже не попытался прикрыться, а его эрекция не спала.

Во рту Меган было суше, чем когда она проснулась. Ей нужно было сказать что-то. Или уйти. Да, вот именно, она может уйти, и они притворятся, что этого не было. За исключением того, что Шон все пронзал ее взглядом, и он не смотрел так, как будто ничего не произошло.

На самом деле он пялился на нее и одновременно всосал свою нижнюю губу. Меган начала медленно осознавать, что на ней очень мало одето — майка на лямках и трусики, никаких штанов или халата, которые она обычно надевает в квартире при нем. От этой мысли она возбудилась еще больше.

— Я.... Мне жаль, — ее голос дрогнул. — Я не хотела...

— Иди сюда, — сказал Шон, и его хриплому голосу было невозможно отказать. Меган осознала, что сделала несколько шагов по направлению к нему, прежде чем ее мозг осознал, что случилось. Она чувствовала себя лунатиком.

Шон встал и сократил расстояние между ними. Он не прикасался к Меган, но ждал, его тело было в сантиметрах от ее, член все еще эрегирован, а дыхание было поверхностным. Она могла ощущать его дыхание на ней, тепло от его обнаженного тела, и хотела закричать.

— Я больше не могу делать этого, — сказал он низко и хрипло. — Не тогда, когда ты начинаешь вести себя как в моих гребаных фантазиях.

Меган обдумала его слова и осознала, что слабая вероятность ее ухода только что канула в небытие. Она дрожала, все ее тело напряглось в ожидании. Она ждала его рук, или рта на себе, но он не коснулся ее даже пальцем.

Может, он ждал, что она скажет что-то или сделает первый шаг.

— Ты правда думал обо мне? — прошептала она, вперившись в него взглядом.

Он медленно кивнул.

— Я даже не понимал, во сне это происходит или наяву, когда услышал тебя.

Меган сделала глубокий вдох и, вздрогнув, выдохнула:

— Но я не хочу делать это, если ты... — он опустил взгляд, затем снова посмотрел на нее. — Слушай, я хочу этого и знаю, что ты, черт побери, тоже хочешь, но если ты не можешь справиться со всем этим, просто скажи сейчас.

Она закрыла глаза. Все ее тело жаждало его, ее влекло к нему как к магниту с непреодолимой силой. Она вытянула свою правую руку и положила на его грудь, его кожа была теплой под ее ладонью. Боже, она бы хотела прикасаться к нему вечно, с того дня как встретила его на улице, ее тело реагировало на него машинально. Она слишком долго боролась с желанием.

Шон застонал и в следующее мгновение его губы на ее губах, и все ее ощущения сосредоточились на этой точке соприкосновения. Он начал нежно, прижимая свой рот к ее, его язык просто касался ее, когда она приоткрыла губы, но через несколько секунд настойчивость их накопившегося желания за несколько недель, одержала верх, и они целовались дико, их губы сминали друг друга.

Он обнял ее и прижал к своему телу. Его эрекция прижималась к тонкой ткани ее нижнего белья, и жар от нее опалял кожу. Она была слабой и влажной от желания и примкнула к нему, когда его руки опустились по ее спине и обхватили ее задницу, притянув ближе.

Часть ее разума кричала ей остановиться — они избегали этого все время, как она могла сдаться сейчас? Он был слишком молод, ей следовало это понимать, какого хрена она творит? Он был несовершеннолетним, ради всего святого, пусть и на оставшиеся несколько месяцев. Но остальная часть ее разума и ее тело работали сообща, нашептывая сладкозвучные песни соблазнения и капитуляции в стиле сирен, и у нее не было физической силы бороться с этим. Не тогда, когда пальцы Шона растирали и поглаживали ее плоть, и когда его рот был на ней, перемещаясь от челюсти к ее шее, его язык и зубы всасывали и покусывали ее нежную кожу. Не тогда, когда он прижался к ней и толкался в нее, делая ее такой отчаянно возбужденной, что она даже была не уверена, собирались ли они закончить на диване, не говоря уже о ее постели, которая была так далеко, в ее комнате.

Он скользнул пальцем за резинку ее трусиков, и она пошевелила задницей, чтобы спустить их, без задней мысли, стаскивая их одной рукой, пока другой проводила по его плечу и спине. Больше ничего не имело значения, кроме того, что они, наконец, касались друг друга, и невыносимое сексуальное напряжение наконец получило высвобождение.

Когда Шон обхватил ладонью ее лоно и начал кружить пальцем по ее клитору, Меган застонала. Он поглаживал ее нежно, но уверенно, пока она держалась за него, покачиваясь от волн ощущений, накрывающих ее тело. Она думала, что может кончить на месте, затем он скользнул несколькими пальцами в нее, его большой палец все еще поглаживал ее, и она поняла, что это случится скоро, очень скоро.

— Ты такая чертовски влажная, — пробормотал Шон в ее шею, пока ритмично толкался пальцами. Звука его голоса, смешанного с ощущением его пальцев, было достаточно, чтобы толкнуть Меган за край, когда ее тело вспыхнуло в оргазме, и она закричала. Он улыбнулся у ее кожи, когда она цеплялась за него, не в состоянии стоять самостоятельно.

Он прижал ее ближе и обнял за талию, подняв и покружив, когда понес к дивану.

Меган все еще находилась в оцепенении от своего оргазма, из-за похмелья и недостатка сна она чувствовала себя слабой и дезориентированной.

Он опустил ее на диван и лег сверху, его взгляд жадно ее осматривал. Он выглядел так чертовски красиво, его волосы в беспорядке свисали на его лоб, его взгляд был темным и требовательным, а уголки губ были влажными от поцелуев.

Несколько секунд он смотрел на нее с немым вопросом во взгляде, и она кивнула. Боже, да, она хотела его, сейчас больше чем когда-либо, как будто этот первый глоток удовольствия воспламенил ее для большего — как будто ее голод к нему внезапно вырос в геометрической прогрессии. Она коснулась рукой его щеки и погладила ее, его щетина слегка царапала ее пальцы, а большой палец слегка касался уголка его рта.

Он все еще выглядел немного неуверенным, и Меган подумала об их предыдущих физических контактах, когда она отвергала и отталкивала его. Нужен был больше чем кивок. Она закрыла глаза и оттолкнула свою природную сдержанность и любые остатки стыда. Черт побери, она только что кончила от его пальцев, какого хрена она ведет себя так застенчиво?