— Извини, я не хочу этого. Очевидно, что нас влечет друг к другу, но я не вижу, что это приведет к чему-то хорошему. Лучше нам оставить платонические отношения и быть друзьями.

Меган не могла поверить, что смогла найти подходящие слова, не заикаясь и не сбиваясь. Ее хладнокровный и рациональный тон звучал, как у ее матери.

Шон мгновение изучал ее лицо. Она не могла сказать, был ли он взбешен, сексуально фрустрирован или, может, в каком-то смысле испытал облегчение. Он стоял и смотрел на нее, их глаза были на одном уровне.

— Ладно. Как угодно. Твой дом — твои правила, — добавил он, пожав плечами, затем повернулся и направился в ванную.

Меган осознала, что дрожала от напряжения, только когда оно покинуло ее, оставив ее слабой и истощенной, как будто она успешно прошла по минному полю. Она опустилась на диван, не желая доверять своим ногам.

Когда Шон вернулся с ванной, на его лице было нейтральное выражение. Он сел в одно из кресел, намеренно избегая дивана — жест, который показывал подростковую обиду, но она была благодарна этому, потому что это означало, что физически она отдалена от него достаточно и сможет ясно мыслить.

— Шон, извини. Я не должна было позволить этому случиться. Я взрослая здесь...

Он повернулся к ней с пустым выражением лица.

— Все в порядке. Я понимаю. Тебе не нужно выдумывать отговорки.

Меган нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду? Я говорю тебе правду. Ты слишком молод, я должна заботиться о тебе и это просто... неправильно.

— И я дешевый уличный сопляк. Ты не хочешь трахать шлюху. Я понимаю. — Он отвернулся, и она хотела схватить его за плечо и потрясти. Иногда он намеренно переиначивал ее слова.

— Нет, ты полностью ошибаешься. Это никак не связано. Все из-за ответственности, и ты ребенок, а я....

— Я говорил тебе, я, черт возьми, не ребенок! — выплюнул он, уставившись на экран телевизора перед собой. — Я прошел через такое дерьмо, которое тебе трудно представить. Если бы ты оказалась на улице, я был бы тем, кто присматривал за тобой. Перестань молоть чушь, Меган. — Его глаза пронзили ее как ледяные синие лазеры. — Ты находишь меня сексуальным, но не можешь трахнуть меня, из-за того, кто я есть.

Меган сжала кулаки от раздражения. Она была близка к тому, чтобы взорваться, ее нервы не выдерживали, а все тело было напряженно из-за не сложившегося секса. Она не могла точно сказать, говорил ли это Шон нарочно, чтобы позлить ее, или на самом деле верил в это. Может, и то и другое.

— Перестань! Ты знаешь, что это не так. Я знаю, что ты делал. Мне все равно на это. Но я не хочу злоупотреблять своим положением. Может, если бы мы были на улице, ты бы следил за мной, но здесь вся ответственность на мне, и я не хочу, чтобы ты думал, что можешь отплатить мне, занявшись со мной сексом.

Шон встал со своего места одним быстрым движением и направился к ней. Он навис над ней, положив руку на подлокотник дивана, и посмотрел ей прямо в глаза.

Пульс Меган ускорился от его близости: его слабого запаха мыла и пота, теплоты его дыхания на ее лице и его возбужденного злого взгляда.

— Это не имеет ничего общего с оплатой, — сказал он тихо.

На секунду она подумала, что он может снова ее поцеловать, и на этот раз она бы не смогла отвергнуть его.

Меган встала и прошла мимо него в свою комнату.

— Извини, — повторила она. Но когда она достигла своей спальни и закрыла дверь, то поняла, что практически убежала.

Утро принесло небольшое облегчение. Меган проснулась около шести, раньше, чем обычно. В момент, когда открыла глаза, она вспомнила поцелуй, спор и напряжение, что немедленно последовало после этого. Она лежала в кровати и пялилась на полоску света под дверью. Она слышала, как Шон ходит по квартире, мягко ступает по коридору, закрывает дверь в ванную и затем шум льющейся воды. Ее мысли затопило видение его полуголым, одевающимся, и ей стало стыдно из-за того, что кровь немедленно прилила к ее лону. С тех пор как Шон переехал к ней, Меган сходила с ума от сексуального желания, как будто она была мальчиком-подростком с переизбытком гормонов.

Но сейчас стало в десять раз хуже. На задворках своего разума она все еще была поглощена воспоминанием этого поцелуя и ощущением его рук на ее горле, спине и талии. Она снова закрыла глаза и вспомнила его губы, язык, мягкие волосы у него на затылке под ее пальцами, как его сердце неустойчиво билось под ее ладонью. Она была потрясена от того, насколько точно могла вспомнить каждую деталь.

Меган вылезла из кровати и натянула пижамные штаны и халат, когда направилась в кухню. Шон уже включил кофеварку, а Меган засунула пару ломтиков хлеба в тостер. Она не была голодна, но было проще казаться занятой чем-то, войти в колею, прежде чем войдет Шон, и она столкнется с ним лицом к лицу.

Он вошел на кухню несколько минут спустя, натягивая футболку через голову. Меган уловила взглядом его плоский, рельефный живот и сразу же отвела взгляд, сосредоточившись на кофе в своей руке, тиканье часов над холодильником, каплях воды из протекающего крана в раковине, на чем угодно, что могло отвлечь ее от полоски волос на его животе и того, куда она вела.

Шон остановился, когда увидел ее. Меган оглянулась на него и на секунду уловила что-то в его глазах — удивление или, может, уязвимость, — прежде чем его обычное непроницаемое выражение встало на свое место.

— Ты рано.

— Доброе утро, — сказала она, имитируя хорошее настроение. — Да, мне нужно кое-что закончить, поэтому необходимо больше времени. Я налила тебе черный кофе. Две ложки сахара, верно? — Она чувствовала себя подделкой, разыгрывая из себя хорошую хозяйку, притворяясь, что они не перешли границу накануне вечером.

Он кивнул и вошел на кухню, убедившись, что между ними достаточно пространства, и взял чашку.

Атмосфера за завтраком была неловкой. Меган извинилась, после того как съела половину тоста, стоя у столешницы, и проскользнула в ванную, чтобы принять долгий горячий душ. Когда она вышла, замотав волосы в полотенце, он уже ушел, оставив записку на кухонном столе. Меган подняла ее и прищурилась из-за его непонятного почерка.

Увидимся позже. Я принесу ужин.

Она улыбалась, когда сминала кусок бумаги в кулаке. Но при этом испытала облегчение, что он ушел.

ZY

В течение следующих дней они сохранили суровую вежливость между собой. В пятницу вечером, когда Меган смотрела CNN, а Шон готовил ужин, зазвонил телефон. Предполагая, что это ее мама или, может быть, Саша, Меган решила не торопиться брать трубку, прежде чем раздался звук сигнала автоответчика.

Это был Джеймс.

— Привет, Меган? Возьми трубку, возьми трубку, возьми трубку. У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться... Да ладно, Меган, ты знаешь, что хочешь этого, детка...

Она сорвалась с дивана к телефону, остро осознавая, что Шон подслушивает на кухне. Она знала, что Джеймс просто дурачится своим соблазнительным тоном, но именно так их отношения стали такими, как сейчас — мимолетным романом, когда они оба были свободны. Они разобрались позже, что были ужасной парой, но отличными любовниками с хорошей химией. Было глупо упустить такую возможность.

— Привет, Джеймс, — сказала она, пытаясь звучать непринужденно.

— Привет! Я так и знал, ты просто мурыжила меня, чтобы я умолял.

— Перестань, задница. Что это за предложение?

— Ну, мне посчастливилось попасть в список гостей на открытие клуба в Западном Голливуде, и кажется, мне не с кем идти. Поэтому я подумал, что мы можем провести вместе вечер. Я даже куплю тебе ужин.

Меган рассмеялась.

— Ты, должно быть, действительно в отчаянии.

— Зато как хорошо для тебя, Меган. И мы слишком давно с пользой не проводили время вместе, — голос Джеймса стал немного низким на последних словах, и Меган могла слышать, что он оставил недосказанным. Последний раз они трахались давно, и прямо сейчас Джеймс нацелился это исправить. Если быть честной для Меган, то перспектива заняться сексом была очень заманчивой. После невыносимых сексуальных расстройств за последние дни, может, это было именно то, что нужно.