Прошло два года и один месяц с последней сигареты Меган, и никотиновая тяга иногда все еще нарывала, как больной зуб. Наблюдать за его чувственным наслаждением сигаретой пробуждало еще больше желания в ней. Она протяжно выдохнула и подошла к нему.

— Привет. Помнишь меня, эм, с прошлого вечера?

Он косо посмотрел на нее.

— Этот парень Рики сказал мне, что ты можешь помочь мне кое с чем. Это писательский проект, над которым я работаю.

Он отвернулся от нее без ответа. Он, видимо, обдумывал поговорить с ней или ждать, пока она сдастся и уйдет.

— Я репортер. Просто хочу взять интервью. Это все. Правда.

— О чем ты пишешь? — Он уставился на улицу, опустив руку с сигаретой к боку.

— Я пишу об уличных детях, как они попадают в подобные ситуации и что делают, чтобы выжить. — Когда парень повернулся и посмотрел сквозь нее холодными голубыми глазами, идея Меган о своей статье стала казаться абсолютно глупой. Как она могла понять его жизнь, задав несколько вопросов? Но она была здесь, и у нее было его внимание. Собравшись, она выпалила:

— У меня есть несколько вопросов о твоем прошлом, немного о теперешней жизни и чего ты ждешь от своего будущего.

Он фыркнул в насмешку.

— Если ты предпочитаешь, чтобы интервью было конфиденциальным, мы можем пойти в закусочную. — Она жестом указала дальше по улице. — Я куплю тебе ужин. Ты ответишь на мои вопросы. Быстро и безболезненно. — Она улыбнулась.

— Сколько?

— Извини меня?

— Пятьдесят баксов за двадцать минут. Мое время ценно.

— Эм. — Меган подсчитала наличные, что имелись у нее и какие счета ей нужно оплатить. — Я могу дать тебе, эм... двадцатку. — Он, казалось, раздумывал, поэтому она добавила: — Плюс еда. Это все, что я могу себе позволить. — Она сомневалась было ли этично платить за интервью, но она решила, что это всего лишь одноразовая сделка.

Его взгляд медленно бродил от ее головы к ногам.

Меган хотела обнять руками свое тело, чтобы прикрыться.

Наконец, он кивнул.

— Хорошо.

— Здорово. — Это прозвучало слишком восторженно. Он повторила менее пылким тоном. — Здорово.

Этот молодой парень был настолько хладнокровным, что это заставило ее почувствовать себя ребенком. Он шел к ресторану длинными, легкими шагами. Меган пришлось идти быстро, чтобы поспевать.

Она села напротив него в кабинке. Порванная искусственная кожа оцарапала заднюю часть ноги. Внутри закусочной она могла разглядеть парня более четко, чем в свете неона и тени. Его глаза казались более яркого оттенка синего в освещении ламп. Он просмотрел меню и сделал заказ. Когда-то белая футболка в полоску очерчивала его выраженные мускулы, когда он передал меню назад официанту. Материал его футболки обтягивал грудь, очерчивая выпуклость каждого соска, прижатого к ткани.

Меган быстро подняла свой взгляд снова к его лицу.

Он уставился на нее, взгляд безэмоциональный и спокойный, как озеро в жаркий летний день. Она ничего не могла прочитать в нем и задавалась вопросом, что он мог думать о ней.

— У тебя есть вопросы? — подталкивал ее он.

— Ох, эм, верно. — Меган вытащила свой блокнот и небольшой диктофон из сумочки. — Не возражаешь, если я запишу это? Это проще, чем все писать от руки.

Он раздумывал мгновение, затем кивнул.

Она нажала на кнопку и заговорила:

— Интервью с... «Ртом». Белый мужчина. Возраст...?

— Семнадцать.

— Ты можешь рассказать мне немного о своей семье и родителях?

— У меня была только мама. — Он не сказал больше ничего. Меган начала понимать, почему Рики начал смеяться, когда предложил кандидатуру «Рта» для интервью. Он был не из болтливых.

— Как случилось, что ты остался сам по себе?

— Моя мама была зависимой. После того как нас выселили, не было смысла торчать рядом с ней. Я мог позаботиться о себе сам лучше, чем она обо мне.

— У тебя не было других родственников, с которыми можно было остаться?

— Нет. Я оставался у друзей некоторое время, но не мог жить так вечно. Затем я закорешился с несколькими другими подростками, которые жили в этом заброшенном здании.

— Что насчет приемных родителей? Ты рассматривал это?

Он уставился на нее на секунду, как будто она была тупой.

— Нет. Я предпочел быть сам по себе.

— Как ты пришел к решению, — она искала вежливые фразы, чтобы сформулировать вопрос, — рассматривать проституцию как источник дохода?

— Некоторые дети, которых я знал, были шлюхами, но я не был поначалу. Я был уверен, что смогу найти работу. Но дни пролетали, а денег не осталось. Паренек, Донни, убедил меня, что сосать член довольно легкий способ заработать пятьдесят баксов. Поэтому, в одну из ночей я сделал это.

Меган сглотнула.

— Что ты чувствовал?

— Я ничего не чувствовал. Он был прав. Это не было таким уж серьезным делом, и у меня было достаточно денег на пропитание на несколько дней. — Его голос был идеально ровный и безэмоциональный.

Меган ощущала, как холодная реальность его ответа ударила ее в грудь. Иисус, какая жизнь была у парня? Она уставилась на свой блокнот, нацарапала несколько слов, испугавшись, что он может увидеть жалость в ее взгляде. — Так сколько лет тебе было, когда ты сделал это? Когда ты в первый раз оказал сексуальные услуги?

— Шестнадцать.

Он не так давно был в деле. Меган вспомнила себя в шестнадцать, когда центром ее жизни была школа, она была безответно влюблена в капитана футбольной команды, ее знания в сексе были в основном теоретическими, за исключения небольшого тисканья с Рэем Марседеном на домашней вечеринке тем летом. И даже тогда ничего особенного не произошло.

— Могу я спросить о раннем сексуальном опыте? — она вернулась к перечню вопросов. — Сколько лет тебе было, когда случился твой первый секс?

— Четырнадцать.

Опять его ответ был лаконичен, и Меган попросила его уточнить.

— Кристина Тейлор. Ученица восьмого класса. В задней части спортзала. Это продлилось меньше пяти минут.

— Что ты чувствовал по этому поводу?

— Смущение. Но она была в порядке, и в следующий раз было лучше и даже еще лучше после того, как у нас было побольше практики. — Был намек на юмор в его тоне, несмотря на его пустое выражение лица.

— Когда ты осознал, что ты гей?

— Я не гей.

Меган сделала паузу, застигнутая врасплох.

— Но твои клиенты — мужчины.

— То, что я делаю — это работа. Это не значит, что мне нравится это. Ты знаешь кого-нибудь, кто работает в «Макдональдсе» и любит свою работу? — Он в первый раз слегка улыбнулся.

— В этом есть смысл. — Она вернула улыбку.

Официант вернулся с заказом «Рта» и содовой для Меган, которая выключила диктофон.

Парень вгрызся в бургер, его челюсть была выпячена, когда он жевал своим слишком большим ртом. Он не смотрел на нее, пока ел, запивая большими глотками содовой.

Меган задалась вопросом, когда он последний раз ел.

Если это и беспокоило его, что она наблюдала, то он не подал виду, но опять же, тот, кто занимается интимными действиями с незнакомцами на ежедневной основе, должно быть, давно потерял всякую застенчивость.

— Почему они зовут тебя «Рот»? — спросила она, когда он закончил есть свой бургер, и она вновь поставила диктофон на запись. — Рики сказал, что это потому, что ты любишь поболтать, но это ведь не поэтому, да?

Он мельком взглянул на нее, приподняв брови и ухмыльнувшись.

— Послушай, даже если я и понимаю почему, мне нужно, чтобы ты хоть что-нибудь сказал, — Меган почувствовала, как ее щеки покрылись румянцем, а тон стал резким.

Он пожал плечами:

— Я хорошо делаю минет.

Она поборола в себе желание бросить в ответ: «Насколько хорошо?», и вместо этого спросила:

— Поэтому твоим прозвищем стало — «Рот»?

— Ага, ну это ведь лучше, чем «Зад», не думаешь?

Меган было сложно воспринимать его поддразнивания.

— Значит, ты также занимаешься сексом с проникновением? — она звучала как учительница-ханжа, но не могла найти лучший способ сформулировать вопрос.