«Вот вредина, — подумал Иван, — покажу её ребятам, а потом выкину».

Лягушка хитро улыбалась у Ивана в кулаке и тоже что-то думала.

Родителей дома не наблюдалось. Впрочем, в этом не было ничего необычного. Двери открыла сестра Лада.

— Привет! — сказала она. — Тебе звонили мрачным басом и грозили зарезать три раза.

Конечно, обычные Ладочкины приколы. Когда она родилась, мама с папой думали, что будет ангелочек с русой косичкой и голубыми глазами. Поэтому назвали дочурку Ладой. Иван да Лада — красиво и сочетается хорошо. Глаза получились серые, вместо косички — нечто шваброподобное, а самый напряг вышел с ангелочком. Во дворе Ладу быстро переименовали в «Жигули». Насчёт «Жигулей» Лада не возражала, она любила машины и всё быстрое. А на Жигульку и Жульку (естественные производные от «Жигулей») иногда обижалась. Причём кулаками. Но с Иваном у неё были хорошие отношения, вопреки всем традициям и представлениям, по которым младшая сестра непременно должна портить жизнь старшему брату.

— Я поймал Царевну-лягушку, — сказал Иван. Ладке можно было говорить абсолютно всё, она нормально реагировала.

— Круто! — одобрила сестра. — А почему корона не падает?

И поскребла пальцем тоненький золотой ободок на лягушачьей голове. Иван его раньше не заметил.

— Хи-хи-хи, — поёжилась лягушка. — Щекотно же!

— Наверное, клеем «Момент» приклеила, — решила Ладка. — Чтоб не потерять. Или чтоб хулиганы не сорвали, как у тебя зимой шапку. Ты на лягухе жениться хочешь?

— Нет, — отказался Иван. — Чушь собачья.

— Не хочет, — вздохнула лягушка.

— Ерунда, уговорим, — сказала Ладка. — Я ещё ни разу на свадьбе не была. Или можно связать — и кляп в рот.

— С кляпом целоваться трудно, — потупилась лягушка.

— Девчонки, вы меня достали, — возмутился Иван, глядя, как две особы женского пола мигом объединились против него. — Целоваться с лягушкой… фу!

— Вообще-то он прав, — задумалась Лада. — Мама не разрешит целоваться с лягушкой. Скажет, что микробы.

— Я умоюсь, — торопливо предложила лягушка.

— Можно ещё спиртом протереть, — предложила Лада. — Или прокипятить… Нет, кипятить, наверное, не стоит.

— Не пейте некипячёной воды, — развеселился Иван. — Не целуйте некипячёных лягушек.

— Почему-то Ванька не любит целоваться с земноводными, — посетовала Лада и попросила лягушку: — Превратись-ка ты в Василису Премудрую.

— Рано ещё, — отказалась лягушка.

— Ага! Может, ты и не царевна вовсе! — воскликнула Лада. — Докажи. Что, слабо?

Лягушка на «слабо» не поймалась:

— Я в короне. Значит, царевна.

— Корона мелкая какая-то. Поди фальшивая, — вмешался Иван.

— А я что, должна шапку Мономаха надеть? — огрызнулась лягушка. — По размеру и корона. И ещё я разговариваю человечьим голосом.

— Подумаешь, — пожала плечами Ладка. — В мультиках все звери разговаривают. А учёные доказали, что даже цветы переговариваются какими-то биотоками. Ты биотоками переговариваться умеешь?

— Нет, я по старинке, словами, — опешила лягушка.

— Темнота, — поморщилась Ладка. — Дерёвня отсталая. Итак, из этого следует вывод, что ты не растение, а животное.

— И так ясно, что не самосвал, — фыркнул Иван. — Вот если бы ты доказала, что она Василиса…

— Я её из шкуры выковырну, — придумала Лада. — Сразу будет видно, царевна там внутри или кишки всякие.

Лягушка отскочила в сторону.

— Но-но! — сказала она. — Без рук!

— Ну чуть-чуть поскребу! Не хочешь? Значит, ты не царевна.

— Царевны тоже не любят, когда их скребут и из кожи выковыривают, — возразила лягушка.

— Тогда её надо напугать, — сказала Лада Ивану. — Она от страха из шкурки выскочит. Я вчера сделала порох из спичек, сейчас устроим небольшой смертельный взрыв.

— Не надо! — хором взмолились лягушка и Иван.

То не надо, это не надо, — обиделась девочка. — Ну и расколупывай сам свою невесту.

Лада повернулась и ушла к себе в комнату. Тут из-под дивана вылез кот Виртуал. Он всегда под диван прятался, когда Ладка была в комнате, потому что был животным опытным и многое испытал в жизни.

— Виртуня, напугай лягушку, — ласково попросил Иван и поставил кота напротив царевны. Кот слегка удивился, принюхался.

— А-а-а! — диким голосом заорала царевна.

Кот хрюкнул и удрал опять под диван. На крики вылетела Лада, забыв, что она обижена.

— Ну что? — спросила она. — Выскочила из шкурки?

— Ага, — кивнул побледневший от неожиданности Иван. — Виртуал из шкурки выскочил и под диван удрал. А этой кикиморе хоть бы хны.

— Что у вас за вопли? — спросила мама, заходя в квартиру. — Я в лифте услышала, как вы кричите. Думала, на вас кто-то напал.

— Всё в порядке, мы играем, — сказал Иван, загораживая лягушку. Неизвестно, как мама относится к таким животным. Некоторые женщины почему-то не любят мышей, лягушек и пауков. Впрочем, он зря беспокоился. Мама лягушку просто не увидела. Своё жуткое зрение Иван унаследовал именно от неё. У мамы были такие очки, что диоптрии в оправе не помещались и наружу торчали. Справка для совсем зрячих: диоптрии — это то, в чём измеряют плохое зрение. Чем больше диоптрий, тем меньше этого самого зрения.

— Иван принёс лягушку! — похвасталась Лада. — Царевну!

— Кошмар, — равнодушно сказала мама, ставя на стол тяжёлые сумки. — Накормите и засуньте подальше за хомячка, чтоб я её не видела. А то вдруг я лягушек боюсь?

С мамой было легко ладить. Принеси Ваня домой хоть динозавра, мама бы и его не заметила. А если бы заметила, то велела бы накормить и засунуть за хомячка. Почему-то в квартире Романовых все ненужные вещи засовывали за хомячка.

Хомячок Валерий Иваныч жил в несгрызаемой клетке и тратил единственную и неповторимую свою жизнь на шуршание бумажками и набивание ими защёчных мешков. Иван его слегка презирал, а Лада заступалась и говорила, что с точки зрения хомячка Иван тоже дурак. И неизвестно, что для Вселенной важнее — шуршать бумажками, как Валерий Иваныч, или не шуршать, как Ванька. Скорее всего, одинаково. Так что перед лицом Вселенной и хомячок, и Иван получались одинаковыми дураками.

Ещё на столе стояла банка с золотой рыбкой. Рыбка была чужая, её принёс Витька, потому что ему родители не разрешали держать дома животных. Витька охрип, доказывая, что рыба — это не животное, а безобидный продукт питания. Но родители слушать ничего не хотели, и золотая рыбка теперь подолгу смотрела на Валерия Иваныча сквозь стекло и, по-видимому, тоже его презирала.

Иван посадил лягушку за клетку с хомячком, рядом со стопкой прошлогодних тетрадей, головой старой Ладкиной куклы Шварцнеги и половинкой тарелки с изображением замка.

— Это что за мусорка? — завертела головой лягушка. — Мне нужна кровать с балдахином.

— Завтра сделаю, — пообещала Ладка, бывшая на «ты» и с молотком, и с иголкой. — Пока с соседями пообщайся. Золотая рыбка, наверное, тоже говорящая. Но молчаливая. У неё депрессия.

— Чего?

— Депрессия. Это когда зуб болит или двойку поставили. А хомячок — заколдованный Терминатор… Вернее, Терминатор-2, мне он больше нравится. Надо его поцеловать, и он превратится в… Ой! Ваня, а что будет, если золотая рыбка поцелует Терминатора? Тьфу, то есть хомячка.

— Помешалась ты на поцелуях, — буркнул Иван. — Главное — не допускай к поцелуям кота. А то он всех их съест.

«Дудки, — думал кот Виртуал, распластавшись под диваном. — Я лучше тут посижу. Неизвестно, что ждёт нас в жизни».

— Итак, кровеносная и нервная система земноводных. К доске пойдёт Романов, — сказала биологичка.

Класс расслабился. Иван встал из-за парты, тупо уставившись на плакат с распластанной лягушкой, где цифрами были обозначены всякие кишки.