Ирина согласилась с Яшей: прежде всего Циолковский. Она поняла это из его пересказов, хотя о великом ученом-самоучке читала очень немного.

В городской библиотеке трудов Циолковского не оказалось. Яша пустился в поиски по всему городу, но безрезультатно. Он запросил «Книгу — почтой» в Москве. Ему ответили, что весь тираж трудов Константина Эдуардовича Циолковского распродан полностью еще весной этого года, а переиздание запланировано только на сороковой год.

Помог случай.

Как-то раз Яша и Борис возвращались с лыжной прогулки. На углу улиц Красноармейской и Карла Маркса стоял газетный киоск «Союзпечати». В нем, кроме, газет, продавались журналы, книги и почтовые конверты. Яша и Борис прошли было мимо киоска, но Яшин взгляд привлекла книга с изображением бородатого ученого в очках. Как можно было не узнать Циолковского! И действительно, подойдя поближе, Яша прочел на обложке книги: «Циолковский, его работы и ракеты». Вот какие чудеса бывают на свете: будто узнали о затруднении Яши и специально поставили книгу на виду, чтобы он не прошел мимо. Ведь дороже ее в этот момент для Яши не было ничего.

— Подожди, — попросил он Бориса, и голос у него сразу стал хриплым.

Продавщица подала книгу, но Яша не стал даже ее перелистывать. Он и так знал, что с ее страниц начинается для него настоящая дорога в небесной мир. Книга стоила пять рублей сорок копеек. Яша вывернул все карманы, но едва набрал полтора рубля.

— У тебя есть деньги? — спросил он Бориса.

Но Сивков только свистнул и развел руками. Книга находилась в руках Яши. Ему казалось легче умереть, чем положить ее обратно на прилавок.

— Последняя, — заметила продавщица, прикрывая ладонью коварный зевок. — С утра дюжина была. Быстро разобрали. Интересная книга. Я сама читала. Видно, и в самом деле скоро на Луну полетят. Эдакие чудные машины нарисованы.

— Борис, — попросил Яша, — сбегай, пожалуйста, к нам домой, попроси у матери четыре рубля. Я побуду здесь с книгой. Она мне очень нужна. Понимаешь?

— В чем дело? — Борис пожал плечами. — Добегу, запросто.

Его не было очень долго. Яша стоял, не выпуская книги из рук, морозный воздух вскоре начал пробираться к нему под куртку. Он совсем уже отчаялся увидеть Бориса. Наконец Сивков появился, но только с противоположной стороны улицы. Он мчался, распугивая прохожих, и улыбался Яше за целый квартал. Лицо его блестело от пота, а волосы выбились из-под шапки.

— На! — он сунул Яше в руку пятирублевую бумажку. Дышал он как паровоз.

Яша поспешил заплатить за книгу и, прижимая ее к груди, пошел рядом с Борисом.

— Что же ты так долго? — спросил он Бориса.

— Долго… Деньги искал.

— Разве у матери не было?

— У вас квартира на замке.

— Да ну? А я об этом и не подумал. Мать, наверное, к соседям выбежала. Где же ты тогда нашел?

— Я почти всех ребят обошел — ни у кого не было денег. А может, и дать не хотели. Ну, я подумал, подумал и решил, что, кроме Иры, податься некуда. Она только спросила, для чего нужны деньги, и тут же дала.

— Значит… Ира?

— Ага… Она.

Яша крепче прижал к себе книгу.

Борис, движимый любопытством, зашел к Яше посмотреть, что это за такая особенная книга, ради которой его друг почти час простоял на морозе.

Они поставили лыжи в угол прихожей, погрелись у батареи и сели рядом к столу. Яша провел ладонью по обложке, разглядывая лицо великого ученого-самоучки. Книга начиналась с автобиографии. Яша прочел ее вслух. Его голос звучал радостью, когда он читал строчки о том, как Циолковский в юности страстно мечтал о полете на Луну.

— Читай дальше, — заторопил Борис Яшу. — Чего там?

После автобиографии начиналось изложение трудов Циолковского. Яша прочел страницу, вторую, третью… Потом остановился. Длинная и непонятная формула поясняла текст. Перед формулой стояла закорючка, очень похожая на рыболовный крючок. Яша попробовал разобраться в формуле — ничего не получилось. Пришлось пропустить ее и читать дальше.

На четвертой странице появились уже три формулы. На пятой от них пестрило в глазах. Тогда он перелистал всю книгу. Формул оказалось значительно больше, чем текста. Только по заголовкам Яша мог догадаться, что речь идет о тех интересных вещах, которых он не мог найти в других книгах.

— Ну, — спросил Борис, — что же ты читаешь?

— Тут сразу не разберешься.

— С неизвестными?

— Кроме неизвестных, ничего и нет.

Яша повернул раскрытую книгу к Борису. Тот посмотрел и свистнул.

— Зря купил, — пожалел он. — Нужно десять лет учиться, чтобы в ней разобраться.

Яша ничего не ответил. Он поставил книгу рядом с «Небесным миром». После ухода Бориса он сел к столу, сжал голову ладонями и долго думал.

Вечером на минуту забежала Ира. Она поздоровалась с Анной Матвеевной и Филиппом Андреевичем и, не раздеваясь, заглянула в комнату Яши.

— У-у-у, — протянула она, увидев его лежавшим на постели с закинутыми за голову руками. — Что за обломовская поза? И без света. О чем задумался?

Ира присела к нему на край кровати, положила прохладную ладонь на его лоб и отвела перепутанные волосы. В полумраке комнаты светлело ее знакомое, родное лицо с приоткрытыми маленькими губами. Яша потянулся к ней, зарылся головой в шубе.

— Смешной, смешной, Яшка. Книгу купил?

— Ага.

— Покажи.

Он вскочил, включил свет, снял с полки Циолковского.

— Хорошая?

— Еще бы. Только не по зубам.

— А что такое?

— С высшей математикой.

Ира прикусила губу, понимающе кивнула головой.

— Ничего, — сказала она. — Пока обойдешься. В институте одолеешь.

— Нет, Ира, не обойдусь. — Яша прошелся по комнате, засунув руки в карманы. Девушка подумала: «Совсем как отец».

— Я решил так: буду одолевать сейчас.

— Но…

— Знаю, что вы хотите сказать. Буду сначала учить высшую математику.

Ира поднялась, пристально всматриваясь в его лицо. Да, не только в голосе Яши, но и в его глазах была незнакомая ей решительность. На нее повеяло таким ощущением силы в этом подростке, которое смутило ее. Значит, он уже все обдумал и все взвесил.

— Яша, а как же…

— Школа? Я начну с освоения средней математики. Другие предметы от этого не пострадают. Я уверен в себе. Ждать не могу. Да и зачем ждать, Ира?… Я… я смогу, честное слово.

Ира взяла его горячую руку, он сжал ее пальцы. Собственно, больше говорить было не о чем. Ответное пожатие ее руки сказало все — Ира одобряла решение Яши. Они долго стояли молча посреди комнаты. Ира перебирала его жесткие спутавшиеся волосы, ей хотелось привлечь его, положить его голову на грудь, но она не решалась сделать этого. Яша сегодня немного пугал ее, она не чувствовала себя старше. Сейчас, здесь, в комнате вдруг потеряла значение разница в годах. В Яше поднималась такая внутренняя сила, которая и пугала ее и заставляла сильнее биться сердце от сознания, что именно ей, Ире, суждено направлять эту силу, быть самым близким товарищем встающему на ноги таланту.

Из всех предметов в школе у Яши меньше всего душа лежала к математике. Но теперь другого исхода не было. Яша решил посвятить себя созданию межпланетного корабля. Ему, очевидно, предстоит стать конструктором. Как же сможет он конструировать без математических расчетов? Значит, отныне математика становится его любимым предметом.

Нетерпение стало его первым советчиком. Прочесть и понять труды Циолковского он желал не когда-то, а сейчас, поскольку они уже перед ним на столе. Яша не размышлял о трудностях, не прикидывал, с какой стороны удобней подойти к решению задуманного. В шестнадцать лет не выбирают из многих вариантов лучший, а хватаются за первый пришедший в голову и берут его атакой в лоб.

Циолковский — исходный пункт, — решил Яша. Только Циолковский скажет ему, в каком направлении двигаться дальше. Эта уверенность сложилась не только из общих ссылок авторов популярных статей о проблемах полетов в космическое пространство. Циолковскому было несравненно труднее в условиях царского произвола и людского равнодушия. А каких успехов он все-таки добился! У Константина Эдуардовича был и физический недуг, мешавший ему работать в полную силу. Юность ученого перекликалась с юностью Яши, отчего Циолковский казался ему понятнее, чем другие ученые и изобретатели, биографии которых он знал так же хорошо.