Молодая женщина свободно владеющая несколькими иностранными языками, запросто нашла бы приличную работу в Первопрестольной, но Ксюша не искала легких путей к успеху, к тому же голодная смерть ей не грозила по-любому. Мощна брата была предоставлена в ее пользование без ограничений, хотя и с мелкими оговорками, да и родители до отьезда не шаурмой на рынке торговали, хватало чего положить на хлебушек. Но и тут Носкова проявила ослиное упрямство и денег у брата не взяла, решив во всем полагаться на себя. Помыкавшись пару-тройку лет по различным конторам, перепробовав кучу занятий, потому что работой их назвать язык не поворачивался, она практически потеряла веру в человечество. Ксюша почти созрела, чтобы позвонить брату, но случай привел ее на один сайт с предложением об удаленной работе. Она стала зарабатывать копипастой, начала перелицовывать чужие тексты для продвижения услуг, товаров и прочей лабуды. Денег выходило не ахти как, даже по скромным меркам, но главным достоинством было счастье не видеть ни начальство, ни коллег по работе. Знание языков оказалось нехилым подспорьем, Ксения попутно ухватилась за переводы и расценки на ее услуги уверенно поползли вверх. Однажды ей поступил заказ от спонсора разрекламировать сайт одной начинающей, но подающей надежды колдуньи. Носкова подошла к делу ответственно, решила пробежаться по аналогичным сайтам, чтобы овладеть материалом, да так и зависла, вчитываясь, на пару недель. Спонсор полетел щелчком в урну, прошлое перечеркнуто, проход к нему завален камнями, она вдруг почувствовала такую внутреннюю свободу, какую не ощущала даже под куполом цирка. Только находясь в злополучной машине, в момент полета с моста, она пережила нечто подобное. Во всяком случае, именно такой фразой описал ее тогдашнее состояние ухмыляющийся Петруччо.
Ксюша решила стать колдуньей по двум причинам — во-первых, цирк еще плескался в ее душе игристым вином, хотя и отдавал горечью, во-вторых, колдуны, как и кошки, гуляют сами по себе, и нет на них ни управы, ни профсоюза. Бдительное око в лице государства не желало связываться со всякой мистикой, окучивая другие тучные поляны, в следствие чего в стане экстрасенсов царил его величество рынок — конкуренция дикая, чуть зазевался, сожрут без соли. С другой стороны, для любого новичка есть шанс, а где еще ловить рыбку в мутной воде, как не в огромном мегаполисе. Носкова зарегистрировалась как индивидуальный предприниматель, накупила всякой-всячины для магического действа и на этом сбережения закончились. Дело застопорилось, брать деньги у брата она не хотела. Генерал ворвался в магический круг в самый подходящий момент, когда Ксюша после долгого отсутствия прилетела в родительский дом с целью проветрить мозги и обдумать планы на будущее.
Их дружба, без двусмысленных кавычек, положила начало творческому тандему и ознаменовалась многочисленными победами на ниве экстрасенсорики. Так как они были совершенными профанами во всем, что касалось темной стороны жизни, то и поступали как бог на душу положит, не считаясь с уже признанными канонами и правилами. Прозябавший в одиночестве, ставший было попивать генерал, на глазах преобразился, подтянул живот и начал сыпать идеями, как во времена соавторства с Петруччо. В качестве пробного шага он предложил взять известный магический ритуал, колдовской заговор или что там еще, и внести в него существенные изменения в духе постмодернизма. Ксюша как раз смотрела на мониторе ролик про избавление от порчи. На экране мордатый экстрасенс с дефектом речи, смахивающий на охранника супермаркета, медленно водил яйцом по спине сидевшего на табуретке парня. Вот, закричал Решетов, это то, что нам нужно. Генерал предложил в корне изменить процедуру гадания, переместив испытуемого из сидячего положения в расслаблено-горизонтальное, попросту положить куда-нибудь, совместить полезное с приятным, добавив к катанию яйцом оздоровительный массаж. Ксюше идея понравилась. Они неделю обкатывали процесс выкатывания на спине генерала, оба остались довольны и решили, что пора запустить нововведение в массы. Как ни странно, народу «выкат яйцом с изюминкой «пришелся по душе. Люди потянулись тонким ручейком к уже Ариадне Бубило-Райс, а вошедший во вкус Решетов продолжал креативить, предлагая усовершенствовать обряд. С его подачи Ксюша начала усиленные тренировки по выкатыванию с двух рук, вращая куриные яйца по спине клиента в противоположных направлениях. Тут как раз помогли уроки манипуляции, которые Ксюша брала у известного престидижитатора, упомянутого в начале Петькиного рассказа.
— Погоди, — остановил я Сапога, почувствовав, что сейчас нас понесет в непролазные дебри ясновидения — Заговоры, привороты, выкаты, яйца какие-то… Зачем мне все это? Я же просто спросил — спит генерал с колдуньей или нет?
— А твое какое собачье дело? — неожиданно разозлился Петька.
— Да никакого, интересуюсь и все.
В самом деле, что мне теперь, рассказывать Петьке о встрече с ясновидящей и собственных страхах в связи с ней. Туго варил котелок, хотелось хоть какой-то конкретики, а все будто сговорившись, разноцветными кубиками рассыпают передо мной длиннющие истории без конца, хорошо хоть начинают не от библейских времен.
— Ладно, — Сапог встал из за стола и стал ходить по комнате, из угла в угол, словно писатель потерявший нить повествования. Я с удивлением заметил, что он тоже изрядно наклюкался.
— У них платонический БДСМ, — он остановился передо мной, покачиваясь с мысков на пятки с таким видом, будто вверял в мои руки жизнь и здоровье своих близких.
— О, как. Точнее, это как? Расшифруй, будь любезен. Я не знаток в сексуальных девиациях.
— Да тут как раз ничего сексуального и нет. Подоплека, конечно, угадывается, но… как бы тебе попроще объяснить, — он замялся, подбирая слова.
— Может они энергетические вампиры? — необдуманно брякнул я, и тут же испугался, что мы вконец запутаемся в нагромождении с трудом объяснимых фраз.
— Нет, старичок. С вампирами все проще. Они сосут себе, пока не напитаются и отпускают жертву до лучших времен. А тут сплелись двое, и не поймешь, кто из них жертва, а кто палач. Мельтешат перед глазами, ежесекундно меняясь ролями, пока ты пытаешься угадать, кто же из них кого истязает. Единственное ясно, что все происходит по обоюдному согласию, — Петруччо снова присел напротив меня, доверительно тронув за руку, — Женька моя вдрызг с отцом разругалась, Ксюху на дух не переносит. Ладно бы ревность, но тут нечто другое, глубинное, от мозгов идет, не от души. Если бы на уровне инстинкта, старик, я бы понял. Черт возьми, все хорошие люди по отдельности, но словно черная кошка пробежала. А я болтаюсь между ними и получаю тумаки и упреки со всех сторон. Жену люблю, генерал мне дорог, Ксюха нормальная баба. Она, кстати, действительно дар имеет, если отбросить всю эту чепуху про убывающую Луну в созвездии Козерога.
* * *
На этой горестной ноте мы закончили разговор и разошлись баиньки. Из сегодняшнего утра он показался мне никчемным и бесполезным, а главное — он не ответил на мучившие меня вопросы, нагородив новые. Генерала мы вчера не дождались, о зоопарке нечистой силы так и не поговорили, ни на шаг я не продвинулся к пониманию — что делать дальше, а из лукошка оставшихся дней исчез еще один шар.
Я с досады покачал головой и налил рюмку.
— Мон ами, ты такими темпами скоро записным пьяницей станешь, — голос исходил откуда-то из под бильярдного стола.
Из дальней лузы справа, будто из подземелья, покряхтывая, вылез черт. Под мышкой он держал плетеный складной стул, в руке клюшку для гольфа. Я заметил, что он прихрамывает. Вслед за чертом на зеленое сукно явил растрепанный лик гриф, придерживая крылом походный чемоданчик. Дуньки с ними не было. Странно, но я сегодня даже обрадовался появлению Варфаламея, с добродушным нетерпением ждал, пока они рассядутся, вернее, обустаивался только черт, а Шарик то и дело нырял обратно в лузу доставая из нее, как фокусник из шляпы, складной стол, закуску и прочую, нужную для застолья белиберду. Обычно независимый и невозмутимый гриф явно лебезил перед чертом, прислуживая ему в роли вышколенного лакея. Варфаламей же изображал барина, взыскательно поигрывая бровями, въедливо наблюдал за тем, чтобы Шарик, не даг бог, недосолил с подобострастием. Взлетела в воздух, хлопнув, накрахмаленная скатерть, легла покрывалом на стол, поверхость которого Шарик тотчас же заставил всевозможными старинными приборами, отливавшими серебром. Черт сидел, развалившись на стуле, одной рукой опирался на клюшку для гольфа, другой ежесекундно пинал грифа в бок, укоряя за нерасторопность. Наконец приготовления закончились. Последним аккордом Шарик нацедил настойки в гнутый серебрянный кувшин, из кувшина налил в пузатый червленый бокал, который поставил перед чертом, предварительно протерев полотенцем белоснежную скатерть, смахивая невидимые крошки. Варфаламей поднял рюмку и подмигнул.
