Литмир - Электронная Библиотека

Потёмкин исчез из покоев Екатерины, предназначаемых для ночных утешителей, но зато поселился в её уме и без малого восемнадцать лет был не просто её добрым товарищем, но и соправителем громадной России. Ничего не делала Екатерина без совета со своим верным другом, и эта странная дружба помогала ей блистать в мире.

Со всех сторон жужжали в уши Екатерине о Потёмкине: и что-де бесконтрольно распоряжается императорской казной, и что кладёт себе в карман миллионы, и что делает всё лишь для того, чтобы пустить пыль в глаза Екатерине и её двору, а на самом деле все его начинания — феерия, пустота, одни бесплодные мечтания.

Но Екатерина твёрдо знала: ни одному из своих преданных людей не может она доверять так, как Потёмкину, никто из придворных не в силах сравниться с ним по уму, дарованиям и высокому полёту мысли. И она покорно следовала за ним во всех его начинаниях, потому что видела — всё сделанное Потёмкиным ведёт только к славе её царствования, всё идёт к прославлению её имени как великой самодержицы...

Никто не смог предложить ей такой захватывающий проект, как тот, что придумал Потёмкин ещё по дороге в Троице-Сергиеву лавру, — греческий проект, позволявший России встать над Турцией, проект, предусматривающий покорение Константинополя — Стамбула, возведение православного креста вместо восточного полумесяца, стояние на коленях великой Османской империи...

Екатерина сама была склонна ко всему фантасмагорическому, и греческий проект грел ей душу.

Но Потёмкин не просто подал идею — он детально и обстоятельно рассказал об этом проекте в своей записке императрице. Всё учёл здесь его ум: и то, что славяне Балкан встанут на защиту своей веры и их можно будет использовать в качестве отдельных отрядов для борьбы с турками, и то, что Молдавия и Валахия тоже православные страны и договоры с ними, заключённые в скором времени, заставят эти маленькие страны вместе с Россией бороться с врагом, изнурявшим их в течение нескольких веков. Даже грузинские цари были учтены Потёмкиным в этом проекте: с ними надо договориться, взять их под своё крыло, тем более что грузины не раз просили протектората России.

Когда Екатерина читала эту записку, когда она анализировала все её положения, то видела, что Потёмкин учёл всё, приводил железные аргументы на всё, точным расчётом оправдывал все будущие движения российской армии. Она могла лишь удивляться гениальности его предположений и не слушала доводов противников фаворита, упрекавших Потёмкина в невиданной растрате сил и энергии государства, в непосильных расходах и тяготах.

Она так искренне и серьёзно верила в этот греческий проект, что даже при своём дворе предприняла некоторые шаги, показывающие веру в это будущее. Едва родился её второй внук, Константин, — она назвала его в честь греческого проекта, в честь последнего из византийских императоров, приставила к нему греческих учителей и выбила медаль, на которой на Айя-Софии красовался православный крест.

Но до Чёрного моря, где могла разыграться последняя сцена покорения Турции, было так далеко. Запорожскую Сечь уничтожил Потёмкин, и пространство, контролируемое ею, было теперь под влиянием России. Но какое безрадостное было это пространство — не только казаки грабили и разоряли близлежащие сёла и города, но и крымчаки пользовались любым случаем, чтобы набегать, нападать, грабить, зорить всё те же крестьянские хозяйства, уводить в плен женщин, девушек, парнишек. И постепенно обезлюдела вся полоса вдоль Днепра, выше и ниже днепровских порогов. Потёмкин понял, как знала это и Екатерина, что без покорения Крымского ханства, без присоединения к России Крымского полуострова нечего и мечтать об осуществлении греческого проекта.

Несколько лет понадобилось российским дипломатам, чтобы создать в Крымском ханстве сильную российскую партию, тяготевшую к северному соседу. Лишь удобный случай, когда на престол взошёл Шагин-Гирей, помог осуществиться планам и надеждам Екатерины. Шагин-Гирей был слаб и сладострастен, совсем не склонен к военным забавам, и давно уже роптали крымчаки, утратившие почти все свои богатства, нажитые грабежом и разбоем. Шагин-Гирею не нужны были степи, низкорослые татарские лошадки, бесконечные набеги и разбои, он не хотел ничего, кроме как нежиться на мягких подушках и развлекаться с гуриями[33]. А Турция требовала вассальной дани, угрожала, подстёгивала Шагин-Гирея.

Уговаривали, сулили несметные богатства русские посланцы Потёмкина, толкали Шагин-Гирея к отречению от престола. Но не только к отречению. Несколько миллионов золотых рублей сулили татарскому хану, дворцы и земли в российской части мира, нежную жизнь и блаженное ничегонеделание.

И добились. Шагин-Гирей отрёкся от престола, получил золотые рубли за весь полуостров. Россия просто купила этот кусок земли и тотчас ввела туда свои войска.

Вся организация, всё осуществление крымского происшествия взял на себя Потёмкин, за что и получил звание князя Таврического.

Теперь все земли от самого Киева до Чёрного моря были во власти России. Но эти обезлюдевшие, обессиленные земли требовали рук, людей, населения. Весь двор шептал в уши Екатерине, что Потёмкин лишь бесконтрольно распоряжается громадными казёнными суммами, не давая никому отчёта в них, а всё пространство до Чёрного моря так и стоит пустынным, безлюдным и никогда князю Таврическому не заселить, не оживить этот необитаемый край.

Екатерина слушала эти сплетни и наветы, но безраздельно верила Потёмкину и в конце концов решила проверить, что же сделал князь Таврический для заселения необитаемого края.

А Потёмкин работал. Он заполнял людьми пустынные плодородные земли, соблазняя переселенцев всевозможными льготами и денежными вспомоществованиями, а то и просто сгонял малороссов на берега Днепра силой, закладывал города и верфи для строительства флота, не стеснялся в расходах и всё совершал для того, чтобы изумить, поразить государыню размахом нового дела.

Вот как говорил о Потёмкине государственный деятель и писатель Василий Александрович Чертков, главный командир на Днепровской линии, а потом азовский губернатор:

«Я был с его светлостью в Тавриде, Херсоне и Кременчуге месяца за два до приезда туда её величества. Нигде ничего не было отменногословом, я сожалел, что он позвал туда государыню по-пустому. Приехал с нею. Бог знает, что там за чудеса явилися. Чёрт знает, откуда явились строения, войска, людство, татарва, одетая прекрасно, казаки, корабли.

Какое изобилие в яствах, напиткахсловом, во всём! Придумать нельзя, чтобы, пересказать порядочно. Я иногда ходил как во сне, право, как сонныйсам себе не верил ни в чём, щупал себя: я ли, где я, не мечту ли, не привидение ли вижу? Ну, надобно правду сказать: ему, ему только одному можно такие дела делать, и когда он успел всё это сделать?»

Крым, Тамань, прикубанские степи — всё это было теперь российским, а распорядительность, умение всё организовать, заселить, насадить — всё это только Потёмкин, умевший создать такую феерию. Конечно, было много такого, что лишь пускало пыль в глаза Екатерине — например, огромные стада скота, которые по ночам перегонялись с одного места на другое по пути следования императрицы, некоторые декоративные сёла, но всё подделать невозможно, глаз всё равно различит подлог. А декорации Потёмкин делал только там, где уже невозможно было по-настоящему расселить переселенцев...

Знаменитое путешествие Екатерины в Крым началось 18 января 1787 года. Стояли сильные морозы, ветер заметал все реки, покрытые толстым слоем льда, из-за белёсых туч лишь изредка проглядывало такое же белёсое зимнее солнце. А возле Зимнего дворца теснились кареты и сани, бегали и суетились слуги, ржали кони, кричали погонщики. Снег, сначала падавший крупными снежинками, скоро превратился в секущую лицо крупу, быстро намочившую крупы коней и верхи дорожных экипажей.

Не суетились лишь возле императорской кареты. Здесь уже было всё готово: неподвижно сидели на козлах бородатые погонщики, как изваяния замерли форейторы, и только тридцать лошадей в попонах и больших султанах переступали копытами, надоедливо взмахивали пышными хвостами и мотали головами навстречу ветру.

вернуться

33

Гурия — в мусульманской мифологии вечно юная дева рая, услаждающая праведников, попавших туда; красавица.

62
{"b":"563991","o":1}