Справка о выслуге 30 лет, выданная Н.К. Богданову при увольнении в запас. Москва, 1959 год
Министр не имел права своей властью уволить номенклатурного работника и потому обязан был обратиться в главную партийную инстанцию за высочайшим разрешением. Ржавая цэковская бюрократическая машина, присвоившая себе всю власть (но не ответственность!) решать любые дела в стране, начала медленно переваривать ею же инспирированное дело.
В сложившейся обстановке Богданов вынужден был обратиться с письмом по личному вопросу к секретарю ЦК КПСС Н.Г. Игнатову, которого хорошо знал по работе в Ленинграде, с тем чтобы посоветоваться, что можно предпринять в связи с постигшими его неприятностями.
Он недоумевал: как же так, ведь «на протяжении многих лет моя практическая работа проходила под руководством партийных организаций. За это время я не имел никаких взысканий по партийной и административной линии». И вот теперь сразу столь жестокое наказание.
«Убедительно прошу Вас, — писал изгоняемый замминистра в заключение своего письма, — помочь мне в этом деле. Поручить объективно разобраться с моим делом и правильно его решить» [А. 12]. Действительно, правильное решение зависело не от состояния вопроса, а от соответствующего указания руководства.
Секретарь ЦК Игнатов принял Богданова, к которому всегда хорошо относился, и провёл с ним длительную беседу. К сожалению, Николай Григорьевич не смог сказать ничего утешительного по данному служебному делу. Сам сетовал на то, что Никита стал неуправляем, никого не слушал, всё время поступал так, как ему заблагорассудится. В качестве примера привёл случай, когда в прошлом 1958 году в связи с тем, что бюджет трещал, Хрущёв самостийно решил заморозить выплаты населению по государственным займам. Поехал в Горький (ныне Нижний Новгород), там в обкоме выпил целую бутылку коньяка и отправился на завод проводить митинг. Несмотря на то что рабочие недоумевали, присутствуя на таком мероприятии, их представили в качестве инициаторов прекращения погашения госзаймов на 20 лет. В отношении кадров МВД и КГБ Игнатов честно признал, что Хрущёв стремится убрать всех старых работников и посадить своих людей. В связи с этим помочь Николаю Кузьмичу, при всём к нему уважении, в данном вопросе со стороны Николая Григорьевича не имелось никакой возможности. Уволить Богданова по-хорошему не было оснований, поэтому дали указание накатить бочку. Ни в Ленинградском обкоме, ни, тем более, в ЦК первому секретарю никто не смел перечить. В связи с этим Игнатов посоветовал обращаться только к самому, ибо решение вопроса зависело исключительно от него.
Богданов и сам прекрасно понимал, что все нити кадровой политики тянулись в ЦК КПСС и находились в руках первого секретаря партии. Делать было нечего и пришлось обратиться лично к Хрущёву с тем, чтобы попытаться самому доложить свой вопрос главе партии и правительства и заручиться его поддержкой. В конце марта Богданов направил в ЦК КПСС письмо, в котором написал следующее:
«Уважаемый Никита Сергеевич! Обращаюсь к Вам с большой просьбой принять меня на личную беседу… Возможно, Вы меня помните по Московскому обкому КПСС, когда я, работая начальником Областного управления МВД, являлся членом бюро и Пленума обкома КПСС. С 1953 по 1955 год работал начальником Ленинградского управления МВД.
Тогда Вы мне оказали поддержку при попытке бывшего секретаря обкома КПСС тов. Андрианова оклеветать меня и других лиц. С 1955 года я работаю заместителем министра внутренних дел РСФСР».
Далее изложил суть проблемы: «В настоящее время, оказавшись в крайне тяжёлом положении в связи с решением Коллегии МВД СССР об увольнении меня из органов МВД по материалам 18-20-летней давности, я вынужден обратиться к Вам за помощью и поддержкой. Такого сурового наказания я не заслужил, тем более что за последние 18 лет, работая на ответственных должностях, я характеризовался только с положительной стороны, принимая активное участие в работе партийных и советских организаций. Никаких замечаний и взысканий не имел» [А. 12].
Грош цена всем характеристикам, непременно согласованным с партийными органами, когда работник, только что положительно оценивавшийся и не имевший за собой никаких компрометирующих материалов, на другой день ставился к стенке или изгонялся с работы. Такая лицемерная метаморфоза никогда партийных боссов ни чуточки не смущала. Дело заключалось в собственных ошибках руководства, которые требовалось на кого-то (или вместе с кем-то) списать.
Конечно, ни на какую личную беседу Хрущёв своего бывшего подзащитного Богданова не пригласил, поскольку вопрос о снятии ставшего не нужным работника МВД был самим вождём и санкционирован. С более крупными фигурами Никита Сергеевич запросто разделывался, не то что с каким-то там замминистра.
О том, какие неприятности происходят у него на работе, отец с нами не делился, хотя мы чувствовали неладное. Каждый день Богданов в гражданском костюме всё так же, как и раньше, отправлялся на службу в МВД РСФСР. Возникшую проблему он, видимо, ещё надеялся успешно для себя разрешить. Даже за аренду госдачи на Иваньковском шоссе 21 мая 1959 года заплатил за первую половину сезона, а 7 июля внёс оставшуюся по договору сумму за вторую половину года. Вместе с тем мама нам потихоньку сообщила, что наш отец вновь стал именоваться врагом народа.
Шестерни цэковской партийной бюрократической внесудебной репрессивной машины провернулись, и её щупальца добрались до очередной жертвы. Вопрос был принципиально решен наверху и теперь его следовало лишь довес-ти до логического завершения. 15 июня 1959 года Отделом административных и торгово-промышленных органов ЦК КПСС по РСФСР была подготовлена строго секретная «Служебная записка», отправленная из цэковского аппарата куда-то в ЦК КПСС в качестве приложения к протоколу № 77, параграф 9-гс ещё не состоявшегося заседания Бюро ЦК КПСС по РСФСР. В этом тайном документе сообщалось, что МВД СССР (Дудоров) внесло предложение об освобождении Богданова от должности замминистра внутренних дел РСФСР. Далее кратко приводились данные о службе рассматривавшегося товарища в органах МВД, которая превышала 30 лет, перечислялись основные занимавшиеся им ранее должности. Указывалось, что «т. Богданов в период работы в Лужском райотделе НКВД Ленинградской области в 1937–1938 годах и в НКВД Казахской ССР в 1940–1943 годах допускал нарушения социалистической законности, выразившиеся в фальсификации следственных материалов и незаконных арестах граждан».
Далее в «Служебной записке» говорилось о том, что Коллегия МВД СССР приняла решение об освобождении Богданова от занимаемой должности и увольнении из органов МВД по служебному несоответствию. Представляя себя во множественном числе, заведующий отделом ЦК выразил, видимо, общее мнение товарищей (целиком совпадавшее с мнением руководства) о том, что «предложение МВД СССР об освобождении т. Богданова от занимаемой должности поддерживаем». Вторую часть наказания о служебном несоответствии партийный босс, вроде бы, не согласовал или оставил на откуп министерству. У цэковской власти имелись свои возможности усилить взыскание: «Учитывая, что т. Богданов допустил в отношении большого количества советских людей грубейшие нарушения социалистической законности по работе в Ленинградской области и Казахской ССР, считали бы целесообразным поручить Комитету Партийного Контроля при ЦК КПСС рассмотреть имеющиеся о нём материалы» [А. 10].
Что же строго секретного содержалось в приведенной «Служебной записке»? Тайным для общества являлся механизм принятия решений в стране Советов. Нельзя было раскрывать, что все окончательные решения выдавала высшая партийная власть, а Совет Министров и министерства только представляли в ЦК свои предложения и, лишь получив партийное добро, выносили собственные постановления. Запрещалось произносить вслух, а тем более писать, КТО скрывался под маской ЦК КПСС. Цэковские клерки прекрасно знали, на чей именно стол следовало положить строго секретную бумагу с неопределённым адресом: «ЦК КПСС». Господствовавший класс в лице партийной номенклатуры тайно присвоил себе властное право распоряжаться судьбой страны и всех её граждан. Верховный первый секретарь имел самодержавную (внесудебную!) возможность казнить и миловать кого пожелает.
