Колонна остановилась на краю летного поля, и Мартинес, выбравшись из «Хаммера», хлопнул по кабине головной «КамАЗ», брезентовый тент которого во многих местах был покрыт пулевыми отверстиями:

— Прибыли! Выводи своих!

Полевой командир Хусейн Шарипов, сидевший на месте старшего, спрыгнул на землю, поправляя закинутый за спину «калашников», и крикнул, сопровождая команду энергичными жестами:

— К машинам! Стройся!

Через борта грузовиков, даже не открывая их, посыпались на бетон вооруженные до зубов люди в разномастном камуфляже, новеньком натовском, российском, иногда просто в спортивных костюмах и кожанках. Вспоминая то, чему их учили когда-то, боевики попытались выстроиться в две шеренги возле грузовиков, под взглядами своего командира и американских морских пехотинцев.

Тед Байрон, командир экипажа одного из «Геркулесов», с опаской и недоумением наблюдал за нездоровой суетой на летном поле. Майору Транспортного командования ВВС США довелось побывать в разных местах, он возил одеяла и сухие пайки на разрушенный землетрясением Гаити, вывозил американских дипломатов и нефтяников из охваченной волнениями Ливии, доставлял солдат в освобожденный от талибов Афганистан, и сейчас, видя перед собой толпу бородатых дикарей с зелеными повязками на головах, чувствовал себя очень неуютно.

— Капитан, — Байрон безошибочно определил в Мартинесе старшего, обращаясь к нему, — капитан, этих людей я должен доставить в Архангельск? Мне не нравится эта публика. Если хочешь, чтобы я сделал свою работу, пусть они сдадут оружие. Мне не нужна сотня увешанных «стволами» дикарей на борту!

— Черт возьми, майор, мне едва удалось доставить их сюда без приключений, а ты хочешь от меня невозможного!

Энрике Мартинес раздраженно сплюнул, но все же двинулся наперерез нестройной колонне боевиков, двинувшихся по летному полю под гортанные возгласы.

— Всем внимание, — гаркнул морпех по-русски, успев освоить язык до разговорного уровня. — Слушать меня! Перед погрузкой в самолеты приказываю сдать все оружие и боеприпасы! По прибытии вам все будет возвращено!

— Эй, почему приказываешь?! Своим приказывай, а нами не командуй, да?!

Возмущенная толпа бородачей надвинулась на Мартинеса, возле которого сразу возникло полдюжины моряков, которых страховали пулеметчики сразу двух «Хаммеров», развернувшие тяжелые «Браунинги» на массу боевиков. А майор Байрон, чувствуя сгустившееся напряжение, наоборот, отступил подальше. Он побывал в диких уголках и знал, что толпа вооруженных мужчин, живущих какими-то средневековыми законами, может оказаться совершенно неуправляемой, и даже явный перевес американцев в силе не прибавит чеченцам трезвости рассудка.

— Хусейн, скажи своим, пусть выполняют, — капитан взглянул на командира чеченцев. — Или никто никуда отсюда не полетит!

— Сдать оружие! — повторил приказ американца Шарипов, судя по скривившемуся лицу, очень недовольный таким поворотом событий.

— Пусть сдают все, — повторил Мартинес. — Каждый! Автоматы, пистолеты, все, что есть! Ножи кстати тоже — не хочу, чтоб в полете кто-нибудь кому-нибудь пустил кровь!

— Ножи?! Ты что, американец?! Джигит без кинжала — не джигит!

— Я все сказал, — процедил начавший заводиться Энрике Мартинес. — Повторять не буду! Решай — летим или едете обратно?

— А, шайтан!

Приказ своего амира боевики все же выполнили, неохотно и с ворчанием, но не посмев ослушаться. Оружие, запечатанное в контейнеры, погрузили в один из «Геркулесов», а затем чеченцы вереницей стали подниматься на борт, быстро заполнив темное нутро грузовых кабин, приспособленных для перевозки живой силы. Многие боевики, для которых перерезать глотку живому человеку было не сложнее, чем высморкаться, с восторгом и каким-то священным ужасом смотрели на громады транспортных «Геркулесов», словно не веря, что эти махины способны летать, точно птицы. Уроженцы гор, вместо школьных классов получавшие образование в медресе у фанатичных наставников или на тайных тренировочных базах, смотрели на то, что было привычно любому цивилизованному человеку, как на величайшее чудо.

— Живее, живее, — торопил своих бородатых бойцов Шарипов, оставшийся на бетонке и подгонявший неторопливо тянувшихся боевиков. — Грузитесь быстрее! Скоро взлетаем!

Дождавшись, когда поднимутся кормовые аппарели, и С-130, от которых тугими волнами расходился гул набиравших обороты турбин, один за другим начнут выруливать на взлет, Энрике Мартинес с облегчением выдохнул. Свое дело он сделал, доставив боевиков, куда было приказано. Можно возвращаться к привычной службе, и все же капитан Корпуса морской пехоты США не мог избавиться от неприятных мыслей. Две сотни чеченцев, отправившихся куда-то на север России, были лишь началом — вскоре предстояло прибыть отрядам еще нескольких полевых командиров, и скоро в России будут уже тысячи боевиков, жестоких, озлобленных, озверевших от крови, всю свою жизнь только воевавших — с русскими или же друг с другом. И для русских тогда настанут тяжелые дни.

Транспортные самолеты, взлетев под многочисленными взглядами морских пехотинцев, методично превращавших Грозный в неприступную крепость, взяли курс на север. Оставив позади Москву, «Геркулесы», прокладывая путь тем, кто пойдет следом, совершили посадку вблизи Архангельска, на военном аэродроме, совсем недавно принимавшем тяжелые перехватчики МиГ-31, а теперь забитом самолетами и вертолетами ВВС США. Теперь настал черед майора Байрона вздыхать с облегчением — полет прошел на удивление спокойно. Большинство чеченцев видели самолеты только с земли — пусть иногда и в прицел ПЗРК — и теперь с восторгом говорили на все голоса, обсуждая необыкновенное путешествие.

— На выход, — крикнул Хусейн Шарипов, поднимаясь с жесткого сидения первым. — За мной! Строиться у самолета!

Шумно топоча, почти сотня боевиков нестройной толпой спустилась по опущенной аппарели «Локхида» на бетон летного поля… оказавшись в кольце американских солдат, настороженных и напряженных. На боевиков со всех сторон были направлены стволы пулеметов и штурмовых винтовок. Чеченцы, безоружные, оказавшиеся с голыми руками лицом к лицу против нескольких десятков солдат, растерялись. Разговоры сразу стихли, как отрезало, и горцы, не ждавшие такого приема, напряжено принялись озираться, невольно пытаясь оказаться ближе друг к другу.

На самом деле американцев на аэродроме было немного, пара взводов, да несколько «Хаммеров» с пулеметами пятидесятого калибра в качестве средства огневой поддержки, но чеченцы, у которых отобрали даже ножи, чувствовали себя беспомощнее грудных младенцев. Рональд Говард, наслаждаясь зрелищем, выждал несколько показавшихся бесконечно долгими минут, после чего, пройдя сквозь кольцо оцепления, встал перед растерянной, перепуганной толпой чеченцев, готовых внимать каждому его слову.

— Внимание, — гаркнул Говард на зависть любому сержанту-инструктору из армейской «учебки». — Меня зовут Рональд Говард, я представляю в России нефтяную корпорацию «Юнайтед Петролеум». Вы все, принявшие наше предложение, с этой минуты становитесь сотрудниками службы безопасности корпорации, и будете подчиняться мне или тем людям, кого я наделю соответствующими полномочиями. Ваша задача отныне — обеспечивать неприкосновенность имущества корпорации в этой стране. А любой человек, который попытается причинить ущерб этому имуществу, должен считаться врагом и должен быть уничтожен немедленно, без малейших колебаний!

Сейчас Говарду не нужен был Уоллес — менеджер «Ю-Пи» неплохо справлялся и без посредников. Чеченцы, еще не пришедшие в себя после перелета и такой неласковой встречи, не забывавшие, что вокруг множество американцев с оружием, и оружие это направленно на высыпавшую из «Геркулесов» толпу, слушали во все уши.

— Сейчас каждый из вас получит специальное удостоверение, а затем вам выдадут оружие и необходимое снаряжение!

Толпа выпустила из себя несколько живых ручейков, под пристальными взглядами бойцов Сто первой воздушно-штурмовой дивизии потекших к расставленным прямо на бетонных плитах столам. Сотрудники «Юнайтед Петролеум», вооруженные компактными, но мощными «лэптопами», уже были готовы к встрече «гостей», и теперь работали, словно живые автоматы.